13 способов ненавидеть - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Гармаш-Роффе cтр.№ 13

Хотя нет, слово "сообщник" не годится... У маньяков сообщников не бывает: они действуют в одиночку. Здесь может быть только тот вариант, который подкинул детективу Бенедикт: маньяк его нанял. Просто нанял на отдельное поручение – на визит к детективу...

С другой стороны, зачем ему нанимать кого-то? Почему не явиться самому? Он – публичное лицо и опасается, что его узнают? Что-то сомнительно...

Так кто же приходил к Алексею? Убийца или актер, нанятый на роль убийцы?

Кисанов, теряясь в догадках, позвонил Вере [3] .

...Когда-то она была его клиенткой в одном дрянном деле, и с тех пор они остались на связи. Хотя правильней было бы сказать: остались друзьями. Но почему-то считается, что друзья – это те, с кем ты тусуешься чуть не каждый день. С кем регулярно болтаешь обо всем и ни о чем, жадно насыщаясь чужой энергетикой и щедро расплескивая свою, делясь по ходу трепа интимными секретами.

Алексей давно вышел из возраста той изумительной незанятости, когда легко находится свободный вечерок для посиделок в компании. Он настолько вышел из данного возраста, что теперь никак не мог взять в толк: и откуда такая прорва свободного времени была? А уж если бы кто посмел нынче спросить о его интимной жизни, так он просто бы в морду дал...

С возрастом оказалось, что "дружить" и "иметь друзей" – суть понятия довольно разные. Первое соотносилось с процессом регулярного общения. Второе – с уникальными и драгоценными человеческими отношениями.

Вера принадлежала к последней категории. Виделись они нечасто и обычно по делу, но оба знали: можно позвать с любой проблемой и в любое время суток. И теперь Алексей нуждался в ее совете – совете друга, специалиста и просто умного человека. Она входила в тот узкий круг людей, которых Алексей оповестил об ожидаемом ребенке и пригласил на свадьбу.

Теперь оставалось рассказать ей неприятную часть истории: об ограблении и визите Бенедикта. Но он знал, что ей он расскажет без малейшего напряга: Вера была не просто другом – она была профессиональным психологом. Таким психологом, который не только по книжкам знает, но и великолепно чувствует людей. Вот почему ее мнение было крайне важно для Алексея.

...Она приехала три часа спустя, как только освободилась. Выслушав детектива, заметила:

– Но я ведь не специалист по криминалу, а тем более по серийным убийцам...

– Вера, я не могу привлечь сейчас посторонних людей. Я бы хотел, чтобы эта история получила как можно меньшую огласку... Давай пока попробуем разобраться своими силами?

Она, разумеется, согласилась, – иначе и быть не могло! – и Алексей включил запись с камеры видеонаблюдения, которую он недавно установил в своем кабинете. На экране возникло лицо с глазами чайного цвета и пухлым ртом. Смена выражений, необычные ужимки, движения капризных и чувственных губ, витиеватые речи...

Он скосил глаза на Веру. Она смотрела на экран словно завороженная.

Запись, занявшая около сорока минут, закончилась.

– Что скажешь? – спросил Алексей.

– Как жалко, что я не присутствовала при вашем разговоре...

Алексей усмехнулся. Он понимал: в ней взыграл профессиональный азарт. И сейчас она жалела об упущенной возможности рассмотреть поближе редкий экземпляр. Наверно, помимо прочего, это тоже роднило их: увлеченность.

– Ну, давай! – Алексей поудобнее устроился в кресле, приготовившись слушать комментарии Веры. Она действительно не была специалистом по криминальной психологии и тем более по серийникам, но детектив не сомневался: ей есть что сказать.

– Ну, во-первых... Насколько мне известно, желание разоблачения нередко свойственно убийцам, особенно серийным. Обычно их подталкивает к этому один из двух мотивов или оба сразу... Первый заключается в желании признания. Серийный убийца – это не просто сдвинутый тип, но и игрок. И ему потребна оценка – высокая, разумеется – его таланта игрока!

– А говоришь, что ничего о маньяках не знаешь!

– Это поверхностные знания, Алексей...

– Но точные?

– Точные, – улыбнулась Вера.

Она была удивительным... Удивительной... Кис не знал, как лучше сказать: удивительным человеком или удивительной женщиной? Улыбка не часто озаряла ее лицо, посторонним она могла легко показаться суховатой, холодной и даже высокомерной, но зато, когда она улыбалась... Улыбка как праздник – так для себя определил Алексей. Она действительно озаряла – не только ее, но и окружающих.

– То есть маньяк – тщеславен?

– Можно сказать и так. Род мутации комплекса нереализованности. Убивая, он играет с сыском. Он бросает ему вызов: а ну-ка, разоблачи меня! И в этом вызове он изобретателен – он потрясающе хороший психолог и логик.

– Я горжусь: ты подтвердила мои дилетантские догадки!

– Я тоже дилетант...

– Не скромничай. Давай дальше.

– В этом плане маньяк хочет признания как талантливый игрок. Ну, как шахматист, к примеру. Он делает ходы и предоставляет ход партнеру. Для маньяка таким партнером являются органы сыска, разумеется. Но если они не сумели ухватить его след, то он испытывает разочарование. О нем ничего не узнали!

– Стало быть, не оценили его таланты?

– Да, примерно так. Откуда и подсознательная тяга к разоблачению: для него это как выход режиссера на сцену по окончании спектакля – вот он я, автор этого действа!

– Ладно, понял. Давай "во-вторых".

– А во-вторых, многие – не все, но таких немало – серийные убийцы знают, что совершают зло. И это их мучит. Пусть тебе не покажется мое сравнение циничным... Но это примерно как женщина, которая набирает лишний вес, но не в состоянии отказать себе в удовольствии. И, отправляя очередное пирожное в рот, она одновременно понимает, что делает нечто неправильное. Отчего страдает.

– У маньяка есть система ценностей?!

– Это зависит от полученного воспитания. Изначальных понятий, воспринятых в детстве: логарифмической линейки "хорошо – плохо". Тот, кто получил эту простейшую парадигму ценностей, – тот в состоянии дать оценку своим поступкам.

– Стало быть, если Бенедикт... Имя вымышленное, я уверен, но назовем его так... Если Бенедикт получил первоначальные понятия добра и зла в детстве, то он знает, что убивать не есть благое дело... Так? И его мучит совесть? Настолько, что ему хочется остановиться?

– Он чувствует себя изгоем... Но не потому, что он убийца. Наоборот: он убивает, потому что чувствует себя изгоем... Нам всем нужна любовь других людей. Всем без исключения – человеческое существо устроено так от природы. Любовь – это род энергии, без которой человек не может нормально существовать, как не может существовать живое без солнечной энергии. Проблема же в том, что все хотят ее получать и мало кто умеет ее отдавать... Следовательно, возникает дефицит любви. Сталкиваясь с ним, с недостатком любви к себе, люди ведут себя по-разному. Одни ее добиваются, стараясь сделаться в чем-то лучше, гибче, красивее, наконец... Иными словами, они пытаются любовь заслужить. Другие пытаются взять любовь силой. Я вовсе не насильников имею в виду, им ведь не чувства нужны... Тут другие умельцы действуют. Способы изъятия фондов чувств столь же многообразны и нечестны, как способы изъятия денежных фондов... Эти люди обычно обладают неимоверным умением работать на публику, и пасутся они в тех сферах, где можно собрать перед собой большую аудиторию. Таких немало среди политиков, звезд шоу-бизнеса, а особенно яркий пример – всякие гуру сект и учений... Ну и третий способ – это не попытка добыть любовь, а месть за то, что ее нет. Это означает, что человек изначально поставил крест на возможности быть любимым. И убивает – мстит за это другим. Это действительно последняя степень отчаяния, Алексей...