– Ты что, трус? – удивлённо произнесла Ирина.
Мартин возмутился.
Он и сам не считал себя трусом, и поступков, дающих повод к
подобным обвинениям, не совершал. Возможно, он и на рожон лишний раз не лез,
но…
– Зачем? – воскликнул он. – Если мы ничего не можем изменить
– зачем выяснять?
Во взгляде Ирины явно промелькнуло сожаление.
– А зачем ты меня искал?
– Хотел тебе помочь… спасти тебя. – Мартин неловко
рассмеялся. – Ну, допустим, ты мне понравилась.
– И всё?
– Абстрактным любопытством, где ты и что делаешь, я не
страдал!
Похоже, Ирина растерялась. Для неё мир ещё был ярок и молод,
поступки не требовали обоснований, а глупости – оправданий.
– Жалко, – сказала она. – Извини…те. Я зря вас вытащила на
Беззар.
– Ира, я хочу, чтобы ты вернулась на Землю, – сказал Мартин.
– Со временем я вернусь, – сказала Ирина. – А сейчас…
извини. Утром мы отправляемся в мир ключников.
Вечером, когда голубое солнце опустилось к горизонту, Мартин
сидел у входа в деревянную пирамиду, выделенную им с Ириной для ночлега.
Вздыбившиеся волны, пронзённые солнечными лучами, казались причудливым экраном,
демонстрирующим видовой фильм из жизни Беззара. Всё так же скользили в синей
субстанции неясные тени – только теперь, на просвет, у них были хорошо
различимы пучки жгутиков. Дикие «звери»? Домашние «животные»? Стада «скота»?
Промысловые «рыбы»? Всё одно – простейшие… У самого дна раскинулись деревья –
погребённые под слоем субстанции, но тем не менее поразительно похожие на
земные. Мелкие бактерии крутились между ветвей… паслись?
Мартин меланхолично отхлёбывал из фляжки – там уже осталось
совсем чуть-чуть коньяка – и вспоминал какую-то читанную в детстве популярную
книжку. Юные герои, попав внутрь человеческого организма, подружились с
лейкоцитами, сражались с бактериями, путешествовали по внутренним органам, не
пренебрегая даже кишечником… в общем, вели познавательную и увлекательную
экскурсию.
Сражаться Мартину, слава Богу, не приходилось. К самой идее
драться с огромной амёбой он относился крайне скептически. А вот экскурсия
вышла презанимательная.
– Не помешаю? – вкрадчиво спросили из-за спины. Беззарийцы
передвигались очень тихо. Оглянувшись, Мартин решил, что видит Павлика, и
приглашающе махнул рукой.
– Алкоголь? – поинтересовалась амёба. – Для возбуждения
мыслительной деятельности?
– Скорее для торможения, – признался Мартин. – Употребляете?
– Что ты, у нас свои методы! – бурно возмутилась амёба. –
Другие дозировки, другие вещества… – Прозрачный бурдюк мягко опустился рядом с
Мартином и добавил: – Если не возражаешь, я повышу количество медиаторов в
синем лабиринте.
– Пожалуйста, пожалуйста! – согласился Мартин. Он всегда был
терпим к чужим слабостям, поскольку любил свои.
Некоторое время Мартин полоскал губы в коньяке, а амёба
побулькивала. То ли в процессе выработки «медиаторов», то ли по иным
физиологическим причинам.
– У тебя осталось очень мало алкогольной жидкости, – заметил
Павлик. – Ты прибыл почти без имущества.
– Так получилось, – признал Мартин.
– Давай ёмкость. – Амёба вытянула ложноручку.
Мартин поколебался, но фляжку дал.
Тонкий прозрачный щуп скользнул в горлышко, коснулся
жидкости, отдёрнулся. Некоторое время амёба размышляла, потом сказала:
– Тут вовсе не чистый алкоголь. Тут много примесей. Они
нужны?
– Они приятны, – ответил Мартин.
– Это труднее… – признался Павлик. Но фляжку не вернул. По
бесцветному телу прошла дрожь, мутные вихри распустились между органеллами,
потянулись к щупальцу – и потекли во флягу. Как зачарованный Мартин наблюдал за
живым самогонным аппаратом. Принял из ложноручек флягу, подозрительно принюхался.
Посмотрел на амёбу.
– Состав совершенно не изменился, – сказала амёба. – Пей.
Мартин колебался.
– Ты брезгуешь? – удивилась амёба. – Но вы поглощаете плоть
живых существ, сок растений, выделения насекомых… чем хуже эта жидкость?
– Ты разумный, – мрачно сказал Мартин. – Это… как-то… что-то
каннибальское…
– Поверь, двести граммов массы я теряю безболезненно, –
сообщила амёба. – Кстати, вы же ели суп?
Мартин вспомнил поданный им на обед суп-пюре. Очень похожий
по вкусу на сваренный с хорошей свежей говядиной гороховый, с похрустывающими
комочками – то ли сухариками, то ли овощами… И мясо на второе – жирноватый, но
мягкий и без жил кусок вырезки…
– О Господи… – только и сказал он. – Так вы синтезируете
пищу из своих тел?
– Так проще всего, – признался Павлик. И гулко захохотал.
Наверное, этот смех и заставил Мартина поднести фляжку к
губам и сделать хороший глоток.
«Ахтамар». На зависть лучшим армянским виноделам.
– Я не смогу синтезировать пищу или еду по твоим описаниям,
– сообщила амёба. – Но по образцу – легко.
– Ирина знает, что она ест? – спросил Мартин.
– Конечно. Она понимает. К тому же только таким образом мы
можем обеспечить вам защиту от нашей воды.
Мартин смирился и ещё раз глотнул коньяка. Сказал:
– Плевать. Завтра я отправляюсь домой. А вы – летите бомбить
ключников.
– Мы вовсе не намереваемся их бомбить, – возмутился Павлик.
– Так… лёгкая угроза, если потребуется. Вначале надо разобраться в ситуации.
– Глупо, – изрёк Мартин. – Глупо и безрассудно. Ну с чего вы
взяли, будто транспортная сеть уже существовала, была разрушена и это
повторится?
Ложноручка мягко похлопала его по плечу.
– Посмотри на наш мир, Мартин.
Мартин посмотрел и сказал:
– Я только этим и занимаюсь весь вечер. Что я должен
увидеть?
– Подумай. Что тебе кажется странным и ненормальным?
– Вы, – не раздумывая ответил Мартин.
– А ещё? А почему?
– Не бывает разумных одноклеточных! – выпалил Мартин. – Не
могли они… вы возникнуть! Тем более на вашей планете есть многоклеточные
растения!
Прозрачный бурдюк покивал верхней частью туловища и сказал:
– Всё верно. Не могли мы возникнуть самостоятельно. Мы были
созданы искусственно.
Мартин отставил флягу, посмотрел на Павлика – словно понимал
мимику амёб. И спросил: