Знак разрушения - читать онлайн книгу. Автор: Александр Зорич cтр.№ 53

К тому же в этом случае ему пришлось бы проделать дополнительную работу по поискам своего дорожного мешка, где покоились раковина, карта и – что было важнее всего – браслет, хранящий еще целых четыре ночи с Гаэт.

Не прошло, однако, и короткого варанского колокола, как колдун пришел в себя.

– Я не хочу тебе зла, чужеземец.

Жалость была ведома Элиену. Глядя на несчастного старика, который сидел перед ним на земляном полу жилища ноторов, сын Тремгора не мог всерьез думать о кровавой расправе.

Этот жалкий худой человек низенького роста – не противник. Даже голос его как-то изменился, он теперь не такой злой и целеустремленный, как прежде. Скорее испуганный и растерянный. Неужели все дело в шлеме?

– Я не верю тебе, – ответил ему Элиен, отступая на шаг назад.

– Ты должен поверить.

Казалось, что человек, с которым он говорит сейчас, и тот человек, к которому он буквально только что ворвался в хижину, – незнакомые друг с другом чужаки. Этот, второй, был куда более симпатичен Элиену, если в подобной ситуации вообще может идти речь о симпатиях.

Колдун, потирая себе виски, встал. Элиен упредительно повел мечом из стороны в сторону, желая показать ему, что совершать резкие движения не стоит. Колдун был догадлив и потому замер в неподвижности.

– Чужеземец, я виноват перед тобой. Оставь меня в живых, и я принесу тебе пользу.

– Ты – слуга Урайна и потому не можешь быть мне полезен.

– Я больше не слуга ему, – тихо и обреченно сказал коротышка. – Я не подчиняюсь ему теперь. В моей голове немотствует его не терпящий ослушания голос. Я вновь обрел собственную волю!

Элиен глянул в угол, куда он зашвырнул шлем. Интересно, голос Урайна все еще там, в этом костяном горшке?

– За какую цену ты согласен купить у меня свою жизнь?

– Я знаю, ты идешь на север. Значит, путь твой лежит через пески Легередана. Но тебе не удастся одолеть их, поскольку ты не знаешь дороги, а пески зыбучи и алчны. Они проглотят тебя. Среди нас нет проводников, нет людей, знающих безопасную дорогу через те гиблые места.

– Если бы даже среди ноторов были проводники, я никогда не рискнул бы довериться одному из вас после того, что вы пытались со мной сделать, – язвительно заметил Элиен.

Сын Тремгора не понимал, чем может облагодетельствовать его человек, знающий язык растений, но не знающий языка песков стылого Легередана.

– Не торопи меня, чужеземец. Я еще не все сказал. Ты будешь беззащитен там, в песках. – Колдун ткнул пальцем в северную стену хижины. – Но если я дам тебе семена дыни Рума, у тебя будет подмога.

– Чем мне помогут семена? – спросил Элиен. По его мнению, торг несколько затягивался.

– Ты будешь сеять их перед собой, и зыбучие пески, ступать на которые нельзя, будут обращаться дорогой. Дыня Рума, которой я повелю служить тебе, укрепит песок своими корнями. Песок, прохваченный сетью ее корней, станет дорогой, твердой и надежной.

Предложение было не таким уж плохим. Особенно если учитывать, что убийство колдуна не могло помочь Элиену ровным счетом ничем.

– Кто поручится, что ты не обманешь меня?

– Я покажу тебе действие семян. Я поклянусь на сердцевине дерева Ал.

– Даже если ты поклянешься мне и семена будут в твоем присутствии вести себя как нужно, кто поручится, что, окажись я в пустыне, они не подведут меня? – Элиен занес над головой колдуна меч Эллата.

Когда у тебя над головой лезвие смертоносного клинка – думается куда лучше. Врется же – хуже.

– Тогда ты вернешься и убьешь меня, – сказал колдун.

– А смерчи? Атравы-ловушки? Что скажешь?

– Я не слуга Урайну больше. И хотя это может стоить моему народу всего, я не буду больше Урайновым аваль 'а-ктоном. Мы растем, как трава, и питаемся светом. Нам ничего не нужно, кроме зелени и жизни. Зла больше не будет в землях ноторов.

Любые слова немногого стоят. Элиен подошел к шлему-черепу и разрубил его пополам.

“Как это он там сказал? Овальгактон? Странно, что даже молоки Глаголящей Рыбы не помогли мне понять этого туземного слова”.

* * *

Утром следующего дня Элиен оседлал низкорослую лошадь, которую получил в подарок от колдуна, приторочил к седельной луке мешок с заговоренными семенами дыни Рума и еще раз проверил содержимое своего сарнода. К счастью, все осталось целым и невредимым. Даже браслет Гаэт.

Колдун сопроводил Элиена до шумящего листвой живого частокола, ограждавшего деревню, и указал дорогу, которая, как показывала карта, не отклонялась от Знака Разрушения свыше допустимых пределов.

– Две луны назад я получил в подарок костяную шапку, – сказал колдун, когда Элиен был уже готов пуститься в путь. – Я надел ее, и все во мне изменилось. Не держи на нас зла, чужеземец.

– На всех зло копить – можно лопнуть, – улыбнулся Элиен.

Он подхлестнул своего нового скакуна. Животина нехотя двинулась вперед. Сбруя ноторов не отличалась изысканностью, а сам конь – статью и проворностью. И все-таки это было лучше, чем ничего.

ПУТИ ЗВЕЗДНОРОЖДЕННЫХ

563 г., Тринадцатый день месяца Эдар

Шет успел привыкнуть к тому, что все перемены в Варнаге происходят ночью. Его глаза открылись сами собой, безо всякого усилия. Тело больше не зудело и не ныло. Что-то случилось с ним этой ночью.

Шет откинулся на подушках и осмотрел свою руку. Она была совершенно цела, и только кое-где виднелись едва заметные бледные рубцы. Еще вчера на их месте зияли мокрые, гнойные язвы. Неужели варево из языка того лекаря оказалось столь действенным?

Он выпростался из-под покрывала, и принялся осматривать свое тело. Нигде не осталось и следов недуга. Он был по-прежнему наг, и потому все обследование заняло у него не более двух коротких колоколов. И хотя результаты были более чем обнадеживающими, Шету не давал покоя вопрос: что все это значит?

В дверь постучали, но Шет не нашел нужным сказать “войдите”. Глупо кричать “войдите”, когда дверь запирается только снаружи. Все равно те, кто желают войти, а таких ровно двое – Урайн и приставленный к Шету слуга, появляются здесь без его разрешения в любое время дня и ночи.

– Я рад, что тебе полегчало, – сказал Октанг Урайн.

Шет бросил на него взгляд, полный бессильной ярости. Он по-прежнему был уверен в том, что Урайн является главным и единственным виновником его болезни. А если болезни, то, значит, и выздоровления. В свете этого искренность Урайна была, мягко говоря, двусмысленной.

– Ты проявил редкое благоразумие, – продолжал Урайн, как обычно не обращая на враждебность Шета никакого внимания.

– В чем же? – поинтересовался Шет, завязывая шнуровку нательной рубахи.