Время - московское! - читать онлайн книгу. Автор: Александр Зорич cтр.№ 36

— Я был там! Но тебя и твоего друга-бесцветика там не нашел. Музыки тоже. Музыка умерла…

— А как же… однолицые бесцветики? — продолжала расспросы Полина. Однолицыми бесцветиками сирх величал клонов потому, что, на взгляд сирха, солдаты-демы были практически неразличимы. — Разве они разрешают заходить в мой дом? Они не мешали тебе искать музыку?

— Там не было однолицых бесцветиков! Там было пусто и мокро. Как будто дварвы съели всех!

— То есть ты хочешь сказать, что на биостанции и сейчас нет ни одного бесцветика? Вообще ни одного?

— Раньше ты думала быстрее, добрая Полина, — сказал Качхид с досадой. — Сама реши, почему именно в твоем доме должны быть однолицые бесцветики, когда их нет уже нигде?

— Как это — «нигде»?

— Остались только бесцветики в вашей далекой деревне…

— Вайсберг?

— Да. Но это — хорошие бесцветики! — объяснил Качхид.

— А куда же делись однолицые бесцветики? Их уничтожили другие бесцветики? Со звезд?

— Я не знаю точно. Я был вдали от скверны, искал Скрытую Качу… Но я знаю — был барарум! И еще много раз барарум-рарум! Огонь среди воды! Очень красиво! А потом однолицые бесцветики пропали. Мой народ радуется и ест качу!

Полина повернула к Эстерсону свое чумазое лицо и прошептала:

— Роло, по-моему, клоны того… пропали! По крайней мере на нашей станции их уже нет!

— Ты уверена?

— Не уверена… Качхид, конечно, изрядный фантазер… Но не до такой же степени!

— Сейчас я возьму бинокль и все узнаю! — Эстерсон бросился к берегу проверять.

Через два часа он возвратился к землянке. Его распирало ликование. Он как следует осмотрел окрестности с верхушки самого высокого опура в округе. И не обнаружил ни одной клонской машины. Ни одного клона. Даже конкордианский флаг, гордо реявший на биостанции «Лазурный берег» всю зиму, был приспущен. Неужели войне конец?!

— Пока шел дождь, мы пропустили самое интересное, — сообщил Эстерсон. — Похоже, клоны действительно исчезли. Можно возвращаться!

— Тогда идемте же! Скорее! — Полина по-девчачьи подпрыгнула на месте. Ее глаза сияли. Куда только подевалась вчерашняя мрачная мегера!

— Мы идем слушать музыку, Качхид! Мы идем домой! Пока Полина, восторженно вскрикивая, собирала их жалкие пожитки, а Качхид рассуждал о коварстве и жадности однолицых бесцветиков, призывая на их головы всевозможные кары («пожри их дварв!», «придави их гора!», «пусть дварвы катают их головы по дну моря!»), Эстерсон был поглощен более насущными рассуждениями. А именно: поместятся ли Качхид и Беатриче в скаф вместе с ними или же придется совершить для них персональный рейс? А еще он думал о том, что в подвале биостанции наверняка уцелела пыльная бутылка бургундского, пьяной горечью которого они с Полиной отпразднуют свое возвращение в тревожный мир людей.

Март, 2622 г.

Город Полковников

Планета С-801-7, система С-801

— Ну вот, бриллиантовая моя. Теперь ты почти свободна, — сказала Тане медсестра Галина Марковна, целеустремленная грудастая женщина лет пятидесяти. Она открыла дверь возле окошка регистратуры и передала Тане пластиковый кулек с ее немногочисленными, на совесть простерилизованными вещами.

С кулька улыбался румяный снеговик с ведром на голове и морковью вместо носа. На переднем плане поблескивали розовым глиттером елочные шары. Внизу извивалась псевдорукописная надпись «С Новым годом!».

Когда-то в этом, чудом пережившем все катастрофы, кульке лежал свитер из некрашеной шерсти мафлингов — его прислали Тане родители. В качестве подарка на Новый, 2622 год. И теперь Тане казалось, что этот Новый год (который они встретили на базе Альта-Кемадо) остался где-то в прошлой жизни. А 23 февраля и 8 марта она вообще не праздновала. Что называется, «обстановка не располагала».

— Спасибо, — пробормотала Таня и зачем-то открыла кулек. Там лежали: синие бермуды Оленьки Белой с заплатой на самом заду (оттого-то покойница и оставила их на планетолете, что порвала и носить больше не собиралась), телесного цвета хлопчатобумажные трусики (собственность Тани), футболка с надписью «Пахтакор — чемпион» (это Нарзоева), кроссовки и голубая «снежинка» Эль-Сида. Рассматривая затесавшиеся в компанию мужские носки сорок пятого размера (следствие военной неразберихи), Таня побрела к выходу из госпиталя. Снаружи тянуло холодом, чужбиной. В просторном застекленном холле курили солдаты в длиннополых шинелях.

— Голубушка моя, ты куда это? — строго спросила медсестра у нее за спиной.

Таня медленно обернулась.

— Но вы же сказали, что я свободна?

— Я сказала «почти свободна», яхонтовая моя. Да хоть сама подумай, куда же ты пойдешь вот так, без кислородной маски, в тапочках и пижаме? На улице-то минус семнадцать!

— Да? Об этом я как-то не подумала.

— А надо было, — укоризненно сказала Галина Марковна. — А о документах ты подумала, золотая моя?

— Нет, не подумала. А что, нужны… какие-то документы?

— Господи, твоя воля! — Медсестра всплеснула руками и артистично закатила глаза. — Да ты что, золотая моя, с Большого Мурома к нам прибыла, что ли?

— Да нет… С Земли… То есть с Екатерины… Хотя нет, прилетела-то я непосредственно с планеты Вешняя. Если выражаться академически добросовестно…

Упоминание «академической добросовестности» насторожило Галину Марковну. Медсестра посмотрела на Таню тяжелым взглядом закоренелого реалиста и изрекла — как бы в сторону:

— По-моему, с успокоительным они переборщили. У девчонки полная дезориентация!

Хотя Таня и впрямь была не в себе, она поняла, что «они» — это доктора, а «девчонка» — это она сама. Таня почувствовала себя неуютно — кому понравится, когда тебя считают невменяемой?

— А какие документы нужны?

— Те, которые я тебе сейчас выписываю, сладенькая моя… Вот карточка на питание в общей гражданской столовой. Запрос на восстановление удостоверения личности… Это — медицинская карта с отметкой о выписке из карантина… Еще направление на проживание… куда же… Господи, все занято… ладно, определяю тебя на «Велико Тырново», как родную… А еще я тебя записываю в очередь на эвакуацию в глубокий тыл, красавица моя… Только ты особенно-то не рассчитывай, недели на две вперед уже все занято… И еще неизвестно, как все дальше обернется… А это тебе билеты… билетики… В качестве поощрения… Чтобы быстрее поправлялась… Четвертый ряд балкона! Хорошие места!

— Какого балкона? Какие… билеты?

— Как это «какие»? — Галина Марковна подняла удивленные глаза на Таню. Они были огромными, как у перепуганной совы.

Таня сразу поняла, что снова сморозила что-то не то. И принялась оправдываться: