Время - московское! - читать онлайн книгу. Автор: Александр Зорич cтр.№ 127

…Я разливал чай по чашкам. Мои товарищи, развалившись вокруг стола, курили. Пепел стряхивали в бумажный стаканчик с эмблемкой конкордианского пассажирского лайнера «Гилария».

Прошло где-то с десять минут, когда дверь в «Чайную» снова распахнулась и тот же лохматый молодой человек, теперь уже без бутерброда, возвестил:

— Учитель Вохур согласен поговорить с вами. Он ждет вас в соседней комнате. Я провожу.

— Ну что, пора! — Иван Денисович отставил недопитую чашку и решительно встал.

Однако никто не торопился следовать его примеру.

— Товарищ Индрик, а что, если я тут пока останусь? Свой сухпай с чайком съем? А то ведь с самого утра во рту пусто, — состроив просительную мину, сказал Перемолот.

— Да и я бы почаевничал, — подхватил Борзунков. — Если можно. От меня в этих разговорах толку все равно никакого. Я же человек простой, в дипломатии не силен…

— Да и я, пожалуй, если позволите, — сказал Лехин. — Вы-то недалеко, в соседней комнате будете, если стрельба начнется, мы услышим, — добавил он, подпустив в голос служебной основательности.

— Солидарен, — вставил Терен. — И рад бы с вами, но ноги не держат… Посмотрю потом в записи.

— А вот я обязательно пойду. Это же историческая встреча, как вы не понимаете! — воскликнула Таня и по торжественному блеску ее глаз я сразу понял: о том, чтобы остаться в чайной комнате вместе с ребятами и насладиться минутами заслуженного покоя, мне нечего и мечтать.

Желтоухой Зири наши моральные дилеммы были безразличны. Пока мы решали, кто пойдет, а кто останется, она вошла в контакт с нашим провожатым и вскоре тот, что-то ласково приговаривая, полез в холодильник — как видно за вознаграждением…

Мы долго шли вслед за юношей через пустой, слабо освещенный кинозал. Он был довольно большим — по нашим, земным, меркам. Хотя и крохотным по меркам конкордианским.

Экран был сымпровизирован из широкого холщового полотна, кресла чья-то умелая рука вырезала из розового промышленного пенопласта. Вместо ковровых дорожек в проходах — сплетенные неумелой рукой циновки, а на стенах — лица конкордианских актеров, нарисованные умело, хотя и немного гротескно. Но самое удивительное, в кинозале было уютно и чисто. Вдобавок там витала та самая атмосфера не до конца растворившегося в пучине будней праздника, которая всегда присутствует в местах, где человеческие существа сообща вкушают духовную пищу. Попробуй еще создай ее, эту атмосферу, на глубине пять с половиной километров под водой и десять — под землей!

Мы вошли в зал через дверцу рядом с экраном и теперь направлялись к каморке кинопрокатчика — там, в окошке, горел неяркий белый свет.

Вдруг мои сомнения в том, что этот Вохур — вовсе не тот самый учитель Вохур из сводок ГАБ, развеялись как дым. Они даже стали мне отчасти смешны.

И я хребтом почувствовал: все так, все правильно. Мы — у самой цели.

Апрель, 2622 г.

Южный полярный континент, фиорд Крузенштерна

Планета Грозный, система Секунды

Конструктор обнаружил, что уже не спит.

Он полежал еще немного на спине с закрытыми глазами, вслушиваясь в квинтет трудноописуемых, но прекрасно всем известных шорохов, по которым на слух безошибочно угадывается близкое присутствие человеческого существа. Эстерсон решал: отвернуться ли к стене и попытаться заснуть снова или стоит все-таки взглянуть, кто там тихонько возится по соседству?

Любопытство взяло верх над усталостью и конструктор открыл глаза.

Полуотвернувшись от Эстерсона к стене, на противоположной лежанке сидел Цирле.

Его таинственный кейс был распахнут. Причем, как оказалось, при открытии кейс трансформируется весьма неочевидным образом, превращаясь в нечто вроде походной лаборатории. Плотные ряды крошечных капсул, пробирки прозрачные и непрозрачные, несколько компактных приборов, о назначении которых оставалось только гадать…

«Что же это такое?»

Но в тусклом свете двух «ночников» разглядеть подробности было нелегко.

Военный дипломат, заметив краем глаза движение, повернул голову и посмотрел на Эстерсона.

— Я вас разбудил? Извините, — сказал он шепотом, хотя, кроме них, в бункере никого не было.

— Это вы извините, что оторвал вас от работы.

— Какая уж тут работа… Пока передо мной нет представителя «расы К» в сохранности и ясном сознании — для меня и работы нет, дорогой мой! — Это Цирле сообщил уже в голос. — Так, одно томление духа… И мысли, мысли, мысли.

— О чем, если не секрет? — Эстерсон приподнялся на локте, изображая заинтересованность. На самом деле ему хотелось получше разглядеть пробирки и приборы, чтобы раз и навсегда разрешить загадку кейса, а потом при случае щегольнуть своей осведомленностью перед Бариевым.

— Не секрет, — сказал Цирле с чрезвычайной серьезностью, которую можно было понимать так: «Конкретно те мысли, которые занимали меня сегодня с 04.10 до 04.20, секрета не составляют, но все остальные мои размышления суть государственная тайна России».

Выдержав паузу, военный дипломат продолжил:

— Я, господин инженер, думаю о трех вещах. — Цирле сжал кулак, готовясь вести счет на пальцах по немецкой системе. — Первая: «раса К» ведет себя по типу джипсов, а это сводит вероятность установления контакта к бесконечно малой величине. — С этими словами Цирле оттопырил большой палец. — Далее, если аналогию с джипсами развить, мы получаем прогноз дальнейшего поведения «расы К». Причем прогноз, с точки зрения военной, благоприятный. То есть мы не должны бояться оккупации «расой К» Грозного — она к этому не стремится. Это моя вторая мысль. — (Вслед за большим распрямился указательный, а за ним, со словами «и третья…» — средний.) — И третья: в силу сказанного, научный и дипломатический прогноз развития ситуации — разочаровывающий. То есть лично мне, как военному дипломату, здесь делать нечего.

— А, простите, что джипсы? Ведь эта раса совершенно не изучена.

Цирле снисходительно ухмыльнулся.

— Вы про Наотарский конфликт, конечно, не слышали?

— Нет… То есть я знаю, что есть такая планета — Наотар. А что за конфликт?

— В мае прошлого года астероидный рой джипсов появился над Наотаром. На поверхность планеты джипсами были спущены с орбиты так называемые «домны». Очень большие сооружения, которые затем оказались инкубаторами для джипсов-малюток. Подробностями я вас утомлять не буду. Скажу лишь, что ради изгнания джипсов с поверхности Наотара пришлось вести настоящую войну, в которой было потеряно множество кораблей, флуггеров и, само собой, людей. Как конкордианских, так и наших.

Эстерсон со сна соображал не очень резво, а потому отнюдь не сразу оценил калибр преподнесенных ему фактов.