Время - московское! - читать онлайн книгу. Автор: Александр Зорич cтр.№ 107

— Так доносят наши субмарины. Но вы сюда смотрите.

Указательный палец полковника впился в карту под одинокой стрелкой с кружками-колесами, которая была снабжена подписью РОТ. Стрелка нависала над Новогеоргиевском с севера. Поблизости от нее находился непонятный синий значок, перечеркнутый одной косой зеленой линией. Подпись под значком гласила: «Чарма II».

— Что такое РОТ? — спросила Полина.

— Разведывательный отряд. Сегодня на рассвете достигли города. Все разрушено. Противник не наблюдается.

— А инопланетяне?

— «Раса К» не наблюдается. Главное — вот этот конкордианский танкер. Аварийная посадка, поврежден. Люксогена нет. Есть флуггерное топливо. Оценка: пять тысяч тонн. И четыреста дейтериевых заправок.

Полковник посмотрел на меня с недовольным видом. Дескать, ну что же ты, инженер, я ведь все уже сказал! Шевели мозгами!

— Пять тысяч не так мало, — я не нашел, что еще сказать. Святцев, похоже, моей репликой был вполне удовлетворен.

— Верно. А теперь слушайте. Если вы и правда тот, за кого себя выдаете, вы можете организовать сборку «Дюрандалей». Мы посадим в них пилотов — у нас много пилотов. Заправим истребители топливом, взятым на танкере. И дадим бой инопланетной нечисти. Кем бы они ни были — их можно сбивать. И мы будем их сбивать.

«Полковник не в своем уме? — подумал я. — Какие «Дюрандали»? Какая сборка?!»

— Господин Святцев…

— Товарищ Эстерсон, возражения не принимаются. Если истребители взлетят — получите орден и российское гражданство. Останутся на земле — мы вас расстреляем. Свободны.

— Объясните хотя бы, о каких «Дюрандалях» идет речь!

— Это уже лучше. В соседнем фургоне вас ждет Оберучев и пилоты. Обсудите детали. А вас, товарищ Пушкина, я попрошу остаться.

«Все русские танкисты — павианы. Все хотят одного: сплавить скучного Эстерсона нетопырю Оберучеву и прильнуть к прекрасной Полине. Интересно, за что этот чурбан пообещает расстрелять моего астроботаника?»

Не надо думать, что, когда я был введен инженером-капитаном Оберучевым в курс дела, у меня отлегло от сердца.

Наоборот, если бы он мне намекнул, что полковник слегка не в себе и через полчаса будет отстранен от командования, я бы вздохнул с облегчением. Но оказалось, что к авантюрной затее Святцева, как назло, имеются все предпосылки: топливо, пилоты и «Дюрандали» в контейнерах.

Незадолго до начала войны на Южном полярном континенте Грозного, в одном из заливов, получивших кодовое наименование «фиорд Крузенштерна», было решено построить хорошо замаскированную посадочную полосу. А рядом с ней — развернуть маленькое полевое предприятие для сборки флуггеров, доставляемых с заводов метрополии в контейнерах.

К чему такая спешка и почему бы не заняться всем этим в Новогеоргиевске? Оберучев насмешливо заломил бровь и ответил: «Вы думаете, в Новогеоргиевске на аналогичных предприятиях сидели сложа руки? Работа шла! Большая работа».

Для маскировки взлетно-посадочной полосы был выбран ледник, под которым по прихоти природы образовалась гигантская полость. Там провели серьезные инженерно-саперные работы, загнали под ледник бетонные полутюбинги и получили что-то вроде двухкилометрового туннеля метро. Только туннель имел ширину сто метров при высоте двадцать.

У туннеля, как положено, имелись различные ответвления и расширения — под склады, убежища, сборочные мастерские. Но лишь часть контейнеров с «Дюрандалями» успели вкатить в туннели, многие другие так и остались под открытым небом. При этом «Дюрандали» прибыли в Антарктиду быстрее, чем был сформирован сборочно-инженерный батальон, в который Оберучева собирались перевести заместителем командира.

Начало войны спутало все планы.

Немногочисленные строители и специалисты, находившиеся на ледниковом космодроме, спешно замаскировали контейнеры и были эвакуированы субмариной «Владимир Мономах». Субмарина пропала без вести на восьмой день войны, а вместе с ней — и все люди, вывезенные с космодрома, и техническая документация к новым истребителям.

Сборочно-инженерный батальон, формировавшийся в Новогеоргиевске, частично погиб, частично отступил в леса вместе с танкистами.

После этого на «Дюрандалях», занесенных снегом черт знает где за океаном, можно было окончательно поставить крест. Не было никакой возможности использовать эти машины.

— Но теперь у нас есть вы, — торжественно завершил свою речь инженер-капитан.

— А скажите, — осторожно спросил я, — какая цель преследуется? В чем смысл этой полсотни «Дюрандалей»? Если даже удастся их собрать и отправить в полет?

— Не «если», а «когда», — строго поправил меня Оберучев. — Что же касается цели?.. Ребята, какая цель у нас?

Инженер-капитан обвел взглядом собравшихся пилотов. Те почему-то дружно рассмеялись. Кто-то из них, давясь смехом, ответил:

— Мертвая петля на подводной лодке…

— Простите? — Я нахмурился.

— Старинный русский фольклор».

Май, 2622 г.

Дно Котла

Планета Глагол, система Шиватир

В одном из эллингов было решено устроить офицерский клуб — тем более что концепция лагеря такое место предполагала.

Я был уверен: к вечеру первого дня на дне Котла, когда заниматься чем-либо, кроме потребления безалкогольного пива, будет уже невмоготу, там будет не протолпиться. Ведь «осназ Двинского» (состоящий как бы из одних «офицеров», хоть и беспогонных) был поголовно склонен к болтовне или, как непременно выразился бы семасиолог Терен, к суесловию. А где лучше всего заниматься суесловием? Правильно, в специально отведенных для этого местах.

Однако в десять часов вечера по стандартному времени под яично-желтым куполом общего эллинга нас, желающих провести оставшийся до отбоя час, собралось… пятеро! Гуляки, да…

Остальные, надо полагать, заснули сном праведников по своим герметичным конурам с опережением лагерного расписания.

Ни конхиологов, ни осназовцев (впрочем, эти каждый день уставали больше всех — им простительно). Только я, Таня, стеснительный картограф лейтенант Минаев, лысоголовый балагур лейтенант Пыхов и… невозмутимый двужильный Иван Денисович!

Мы с Таней нахимичили себе по чашке безвкусного какао и засели на надувной диванчик играть в шахматы.

Пыхов и Минаев развалились в самом центре, под ослепительно белым плафоном, и тотчас влипли в экран Пыховского планшета, набитого записями довоенных хоккейных матчей. Ну а Иван Денисович скромно притаился в углу с… цветным журналом «Современная станковая живопись». На его некрасивом, но умном и глубоко одухотворенном лице явственно читалось: «Не беспокоить».