Королева Юга - читать онлайн книгу. Автор: Артуро Перес-Реверте cтр.№ 54

Поэтому она и читала сейчас так много. Чтение — она узнала об этом в тюрьме, — особенно романов, позволяло жить в собственной голове иначе: так, будто стирая границу между действительностью и вымыслом, Тереса могла наблюдать собственную жизнь со стороны, словно человек наблюдает то, что происходит с другими. Читая, она узнавала много нового, а кроме того, чтение помогало ей мыслить по-иному, лучше, ибо что на страницах книг другие делали это за нее.

Это давало ей больше, чем кинофильмы или телесериалы; они являют собой конкретные версии с лицами и голосами актеров и актрис, тогда как книги позволяют взглянуть на каждую ситуацию или персонаж с собственной точки зрения. Даже голос того, кто рассказывает ту или иную историю, — иногда это голос известного или неизвестного рассказчика, а иногда — самого читателя. Потому что, переворачивая каждую страницу, — с удивлением и удовольствием обнаружила она, — на самом деле ты начинаешь писать ее заново. Выйдя из Эль-Пуэрто, Тереса продолжала читать, руководствуясь интуицией, заглавиями, первыми строчками, иллюстрациями на обложке. Так что теперь, помимо старенького «Монте-Кристо» в кожаном переплете, у нее были и собственные книги, которые она покупала время от времени: дешевые издания с уличных развалов или из магазинчиков подержанных книг, или томики карманного формата, которые она приобретала после долгого топтания у вертушек, стоявших в некоторых магазинах. Так она прочла немало книг, написанных в более или менее отдаленные времена господами и дамами, чьи портреты иногда бывали напечатаны на клапанах или задней обложке, а также современных книг о любви, приключениях или путешествиях. Самыми любимыми у нее были «Габриэла», написанная бразильцем по имени Жоржи Амаду, «Анна Каренина», повествующая о жизни русской аристократки и написанная ее соотечественником, и «Повесть о двух городах», в конце которой она плакала, читая, как отважный англичанин — его звали Сидней Картон — утешает испуганную девушку, держа ее за руку, на пути к гильотине.

Прочла Тереса и ту книгу о враче, женатом на миллионерше, которую Пати в самом начале советовала ей оставить на потом, и еще одну, очень странную, которую она понимала с трудом, но книга покорила ее: с первого же мгновения она узнала землю, язык и душу персонажей, живших на ее страницах. Книга называлась «Педро Парамо» [57] , и хотя Тересе никак не удавалось проникнуть в ее тайну, она возвращалась к ней снова и снова, открывая наугад и перечитывая страницу за страницей. Жившие на них слова зачаровывали ее, точно она заглядывала в незнакомое, мрачное, волшебное место, связанное с чем-то в ней самой — она была уверена в этом, — что крылось в каком-то темном уголке ее крови и памяти: Я приехал в Комалу, потому что мне сказали, что здесь живет мой отец, некий Педро Парамо… Вот так, прочтя много книг в Эль-Пуэртоде-Санта-Мария, Тереса продолжала читать их и на воле, одну за другой, все свои выходные, которые бывали у нее раз в неделю, и ночами, когда не могла уснуть. Порою, если давно знакомый страх перед светом зари становился невыносимым, ей даже удавалось справляться с ним, раскрывая книгу, лежащую на тумбочке у кровати. И Тереса убедилась, что книга — мертвый предмет, сделанный из бумаги и краски, — обретает жизнь, когда кто-нибудь начинает перелистывать ее страницы и читать ее строки, проецируя на них собственную жизнь, свои пристрастия и вкусы, добродетели или пороки. И теперь она была уверена в том, что лишь проблеском мелькнуло для нее в самом начале, когда они с Пати О’Фаррелл обсуждали похождения невезучего, а потом везучего Эдмона Дантеса: не существует двух одинаковых книг, ибо не бывает и никогда не было двух одинаковых читателей. И каждая прочитанная книга, подобно каждому человеку, является единственной в своем роде, уникальной историей и отдельным миром.

* * *

Приехал Тони. Еще молодой, бородатый, с серьгой в ухе и бронзовой от многочисленных марбельских сезонов кожей, в футболке с надписью «Осборн» и изображением быка. Профессионал пляжа, прямо-таки созданный для того, чтобы жить за счет туристов, не имевший никаких комплексов и — по крайней мере, так казалось — никаких чувств. За все то время, что Тереса работала здесь, она ни разу не видела его сердитым или добродушным, похоже, он не обольщался никакими мечтами и ни в чем не разочаровывался. Он управлял своим заведением бесстрастно и толково, зарабатывал хорошие деньги, был вежлив с клиентами и несгибаем с любителями поскандалить. Под прилавком на всякий случай держал бейсбольную биту и по утрам угощал рюмочкой коньяка, а в свободное от дежурства время — порцией джин-тоника муниципальных блюстителей порядка, патрулировавших пляжи.

Вскоре после выхода из Эль-Пуэрто Тереса пришла к нему, и он без всяких церемоний оглядел ее с головы до ног, а потом сказал, что друзья одной его приятельницы просили, чтобы он дал ей работу, поэтому он даст ей работу. Никаких наркотиков здесь, никакой выпивки в присутствии клиентов, никаких шашней с ними, и не вздумай запускать руку в кассу, иначе ты у меня вылетишь отсюда, как перышко, а если это будет касса, так я тебе еще и портрет разукрашу. Рабочий день двенадцать часов плюс сколько понадобится, чтобы собрать все, когда закрываемся, а начинать в восемь утра. Согласна — оставайся, нет — скатертью дорога.

Тереса согласилась. Ей нужна легальная работа, чтобы оставаться на этой поднадзорной свободе, чтобы есть, чтобы спать под крышей. А Тони и его заведение — не лучше и не хуже чего угодно другого.

Она курила, пока сигарета с гашишем не начала обжигать ей ногти, потом одним глотком допила остатки текилы с апельсиновым соком. Уже появились первые туристы со своими махровыми полотенцами и кремом для загара. Рыболов с удочкой по-прежнему сидел на берегу, а солнце в небе поднималось все выше, нагревая песок. За рядом топчанов хорошо сложенный мужчина делал зарядку и весь блестел от пота, как конь после долгого бега. Тересе показалось, что она улавливает запах его кожи. Она некоторое время разглядывала его: плоский живот, мышцы спины, напрягающиеся при каждом наклоне и повороте торса. Время от времени он останавливался перевести дух и стоял так, упершись руками в бедра и опустив голову, а Тереса смотрела на него, и в голове у нее роились свои мысли.

Плоские животы, сильные спины. Мужчины с дубленой, пахнущей потом кожей, возбужденные под брюками.

Черт побери. Как легко заполучать их — и все же как трудно, несмотря ни на что, несмотря на всю их предсказуемость. И как просто можно стать чьей-то девчонкой, если думаешь сладким местом или просто если думаешь столько, что в итоге все кончается тем же — думаешь тем же самым, делая глупости от большого ума.

После выхода на свободу у Тересы только раз дело дошло до интима — с молодым официантом из такого же заведения, как ее, расположенного на другом конце пляжа. Как-то субботним вечером она не пошла домой, а осталась там: сидела на песке, куря и прихлебывая текилу с апельсиновым соком, глядя на огоньки рыбацких суденышек вдали и бросая самой себе вызов: не вспоминать. Официант угадал подходящий момент и заговорил с ней, симпатичный, остроумный — несколько раз ему удалось рассмешить ее, — а спустя пару часов они оказались в его машине, на заброшенном пустыре неподалеку от арены для корриды. Все сложилось как-то вдруг, и Тереса, движимая скорее любопытством, чем настоящим желанием, внимательно наблюдала за собой, поглощенная собственными реакциями и ощущениями. Первый мужчина за полтора года — многие из ее товарок в тюрьме отдали бы за это не один месяц свободы. Но она неудачно выбрала и момент, и партнера, оказавшегося таким же неподходящим, как и ее настроение. Потом она решила, что виноваты во всем эти огоньки в черном ночном море.