Королева Юга - читать онлайн книгу. Автор: Артуро Перес-Реверте cтр.№ 100

— Ну, как ты там, жива? — тихо спросила она.

— Жива, — ответила Пати, не отодвигаясь от окна.

Она снова оперлась на руку Тересы, лишь когда выходила из машины. Раздевать ее не стали: как только ей помогли лечь, она уснула — беспокойно, неглубоко. Во сне Пати все время металась и вскрикивала. Тереса долго сидела в большом кресле рядом с кроватью: три сигареты, одна за другой, и большой стакан текилы. Сидела почти в темноте и думала, думала. Небо за раздвинутыми шторами было усыпано звездами, в море, за погруженным во мрак садом и пляжем, двигались далекие огоньки. Наконец Тереса встала, собираясь идти к себе в спальню, но в дверях остановилась и, подумав, вернулась. Подойдя к кровати, легла рядом с подругой на самый краешек, стараясь не разбудить ее, и долго лежала так, слушая измученное, надрывное дыхание. И продолжая думать.

* * *

— Ты не спишь, Мексиканка?

— Нет.

Прошептав это, Пати чуть придвинулась. Теперь их тела слегка соприкасались.

— Мне очень жаль, что все так вышло.

— Не беспокойся. Постарайся уснуть.

Опять воцарилось молчание. Им уже целую вечность не случалось быть вот так, вдвоем, наедине, вспомнила Тереса. Почти с самого Эль-Пуэрто-де-Санта-Мария. Или даже без «почти». Она лежала неподвижно, с открытыми глазами, прислушиваясь к неровному дыханию подруги. Теперь Пати тоже не спала.

— У тебя есть сигареты? — спросила она, помолчав.

— Только мои.

— Давай, сойдут и твои.

Тереса встала, подошла к комоду, где лежала сумочка, и достала две сигареты «Бисонте» с гашишем. Огонек зажигалки осветил лицо Пати: набухший фиолетовый синяк на лбу, распухшие, пересохшие губы. Мешки от усталости под глазами, пристальный взгляд на Тересу.

— Я думала, нам удастся это сделать, Мексиканка.

Тереса снова улеглась на спину с краю, взяла с тумбочки пепельницу и поставила на живот. Все очень медленно, чтобы дать себе время подумать.

— Мы это сделали, — произнесла она наконец. — Мы добились очень многого.

— Я имела в виду не это.

— Тогда я не знаю, о чем ты.

Пати придвинулась ближе, повернулась на бок. Она смотрит на меня в темноте, подумала Тереса. Или вспоминает меня.

— Я думала, что смогу это выдержать, — сказала Пати. — Мы с тобой вместе, вот так. Я думала, у нас получится.

Как странно все это, размышляла Тереса. Лейтенант О’Фаррелл. Та же самая. Как странно и как далеко, и сколько трупов за спиной, на этом пути. Трупов людей, которых мы, живые, убиваем, сами того не желая.

— Никто никого не обманывал… — Сказав это, она поднесла к губам сигарету; огонек ярко разгорелся между пальцами. — Я там же, где была всегда. — Она задержала в легких дым, выдохнула. — Я никогда не хотела…

— Ты правда так считаешь?.. Что ты не изменилась?

Тереса раздраженно покачала головой.

— Что касается Тео… — начала она.

— Ради бога! — презрительно рассмеялась Пати. Тереса чувствовала, как все тело подруги сотрясается от этого смеха. — К черту Тео.

Опять наступило молчание — на сей раз долгое.

Потом Пати снова тихо заговорила:

— Он спит с другими… Ты знаешь об этом?

Тереса пожала плечами — мысленно и на самом деле, понимая, что Пати не заметит ни того, ни другого. Я не знала, подумала она. Может, и подозревала, но дело не в этом. Оно всегда было не в этом.

— Я никогда ничего не ждала… — продолжала Пати каким-то отсутствующим голосом. — Только ты и я. Как прежде.

Тересе захотелось сделать ей больно. Из-за Тео.

— В счастливые времена Эль-Пуэрто-де-Санта-Мария, правда?.. — язвительно произнесла она — Ты и твоя мечта. Сокровище аббата Фариа.

Никогда еще они не иронизировали на эту тему. Никогда не говорили об этом вот так. Пати помолчала.

— Ты тоже была в этой мечте, Мексиканка, — наконец послышалось в темноте.

Слова прозвучали одновременно оправданием и упреком. К черту, подумала Тереса. Это не моя игра — ни тогда, ни сейчас. Так что к черту.

— Мне наплевать, — произнесла она вслух. — Я в нее не просилась. Это было твое решение, а не мое.

— Это правда. Иногда жизнь мстит человеку, исполняя его желания.

Это ко мне тоже не относится, подумала Тереса. Я не желала ничего. И это самый большой парадокс моей чертовой жизни. Она загасила сигарету и, повернувшись к тумбочке, поставила пепельницу.

— Мне никогда не приходилось выбирать, — сказала она. — Никогда. Все пришло само, так что мне оставалось только вписаться. И точка.

— А мне?

Да, подумала Тереса. Именно к этому все и сводится.

— Не знаю… В какой-то момент ты отстала, поплыла по течению.

— А ты в какой-то момент превратилась в настоящую сукину дочь.

Наступила долгая пауза. Обе лежали неподвижно. Не хватало только стука решетки или шагов надзирательницы в коридоре, а то можно было бы подумать, что они в Эль-Пуэрто. Старый ночной ритуал дружбы. Эдмон Дантес и аббат Фариа мечтают о свободе и строят планы на будущее.

— Я думала, у тебя есть все, что нужно, — сказала она. — Я заботилась о твоих интересах, я помогала тебе заработать много денег… Я рисковала и работала. Разве этого мало?

Пати ответила не сразу:

— Я была твоей подругой.

— Ты и есть моя подруга, — поправила Тереса.

— Была. Ты же не остановилась, чтобы оглянуться. А есть вещи, которые никогда…

— Черт побери. Несчастная жена, страдающая оттого, что муж много работает и не думает о ней столько, сколько она заслуживает… Ты к этому гнешь?

— Я никогда не претендовала…

В Тересе нарастало раздражение. Все дело только в этом, сказала она себе. Пати не права, потому я и злюсь.

Лейтенант — черт бы ее побрал — или то, что от нее осталось, кончит тем, что повесит на меня все и вся, вплоть до сегодняшнего трупа. Мне и тут приходится подписывать чеки. Платить по счетам.

— Да будь ты проклята, Пати. Кончай разыгрывать сцены из дешевых сериалов.

— Понятно. Я и забыла, что нахожусь в присутствии Королевы Юга.

Она произнесла эти слова со смехом — тихим, прерывистым, отчего они прозвучали еще более едко.

Только подлила масло в огонь. Тереса приподнялась на локте. В висках у нее застучала глухая ярость. Головная боль.

— Что я тебе должна?.. Давай, скажи мне это прямо в глаза. Скажи, и я расплачусь с тобой.

Пати лежала неподвижной тенью в свете луны, видневшейся в уголке окна.