Семь нот любви - читать онлайн книгу. Автор: Евгения Марлитт cтр.№ 57

Все сразу направились к указанному месту. На этот раз собака не ворчала и завиляла хвостом, затем с визгом подползла к ногам лесничего. Это оказался Волк, а возле него лежала Берта, очевидно, без признаков жизни. У нее шла кровь из раны на голове, а лицо было покрыто мертвенной бледностью.

Лесничий не произнес ни слова, избегая сочувственных взглядов окружающих. На его лице печаль сменялась гневом. Он поднял Берту и отнес ее в последнюю избу деревни. Это был дом ткача. Оттуда он послал за Сабиной. К счастью, в деревне оказался доктор, за ним сбегали, и он скоро привел больную в чувство. Берта узнала его и попросила воды. Рана была не опасна, но доктор покачал головой и устремил странный взгляд на лесничего.

Доктор оказался прямым человеком с несколько порывистыми резкими движениями. Он быстро подошел к Ферберу и вполголоса сказал ему несколько слов. Старик отшатнулся, как пораженный смертельным ужасом, и, словно ничего не сознавая, вышел из комнаты.

– Дядя! Прости меня! – крикнула Берта диким голосом, но он уже исчез во мраке ночи.

Между тем на пороге, еле переводя дух, появилась Сабина, за нею следовала служанка с бельем, перевязочным материалом и различными нужными вещами.

– Господи, помилуй! Что вы наделали, Берточка! – со слезами воскликнула старуха, увидев ее, бледную, лежащую на подушке.

Девушка закрылась руками и разразилась судорожными рыданиями.

Доктор дал Сабине кое-какие указания и, запретив больной всякие разговоры, ушел.

– Мне запрещено говорить, – вскрикнула Берта, приподнимаясь на постели, – но я должна рассказать Сабине все, даже если это причинит мне смерть. Оно и лучше будет.

Она привлекла старую ключницу к себе на кровать и с горькими слезами покаялась ей в своей вине. У нее была любовная связь с Гольфельдом. Он обещал на ней жениться, она же должна была торжественно поклясться ему, что будет держать это в тайне, и предъявить свои права только тогда, когда он даст свое согласие, так как, по его словам, он должен был считаться со своими родными, которых он хочет постепенно подготовить к этому решению. Она поклялась и, будучи очень восторженной, добавила к этой клятве, что ни одно слово не вырвется из ее уст до тех пор, пока она не получит возможность всем сообщить свою тайну. Их свидания происходили в «Башне монахинь» или в павильоне парка.

Никто ничего не подозревал об этом, и только баронесса, заметив что-то неладное, крайне рассердилась и запретила девушке бывать в замке. Однако это нисколько не поколебало смелых надежд Берты, так как Гольфельд утешил ее счастливым будущим.

Тут появилась Елизавета Фербер, и он стал совсем другим. Он избегал Берты, а когда она насильно добивалась свиданий, то выказывал ей жестокость и презрение, возмущавшие ее гордость. Наконец она убедилась, что все кончено, что она обманута – вот тогда-то ей и стало все ясно о своем положении. Она пришла в отчаяние, и тут начались ночные странствования. Она не могла сомкнуть глаз, и только в тихом, пустынном лесу ей становилось немного спокойнее. Наконец все закончилось, как заканчивались бесчисленное множество раз подобные драмы, Гольфельд предложил ей некоторую сумму денег для того, чтобы она отказалась от своих притязаний и уехала в отдаленный город. Он уверял, что мать и линдгофские родные заставляют его жениться на новоиспеченной «девице фон Гнадевиц». Берта назвала его лжецом и, преисполненная жаждой мести, ворвалась в комнату его матери, и рассказала ей все. До этих слов Берта, оживленно жестикулируя, повествовала по порядку обо всем. Теперь она замолчала, и на ее лице, горевшем лихорадочным румянцем, появилось безграничное выражение ненависти.

– Эта ужасная женщина, у которой всегда на языке библейские изречения, – задыхаясь, продолжала она, – вытолкала меня вон и пригрозила затравить собаками, если я еще когда-нибудь окажусь в замке. С той минуты я не помню, что было со мной, – закончила Берта, в изнеможении падая на подушки. – Ах, Сабина, я еще большая преступница, чем вы думаете! Я пыталась убить племянницу человека, который заботится обо мне.

– Елизавету?! – ужаснулась Сабина.

– Да. В душе своей я убила ее, и если мой замысел не удался, то вовсе не из-за того, что мне недоставало злобы. Я ненавидела ее из-за Гольфельда… Волк ее бы разорвал. Но она осталась на башне.

И Берта потеряла сознание. Когда она очнулась, то увидела над собою лицо доктора.

– Господин лесничий знает о моем позоре, я это слышала, – прошептала Берта. – Сабина, что будет со мною? Он не простит мне, да и вы тоже отворачиваетесь от меня. Я всем хотела зла и пожинаю позор сама… Лучше бы я умерла!

Сабина с содроганием слушала ее исповедь. Она была очень строгих правил и беспощадно осуждала подобные проступки, но все же ее сердце обладало мягкостью и жалостью. Она со слезами смотрела на Берту. Затем с состраданием положила ее голову к себе на грудь, и девушка, как наплакавшийся ребенок, уснула в ее объятиях.

Берта не умерла, как надеялась. Она очень переменилась благодаря уходу госпожи Фербер и Сабины. Припадок безумия не повторялся. Рана на голове возникла от падения на острый камень и вызвала большую потерю крови, что послужило на пользу.

Лесничий не мог прийти в себя от позора, нанесенного его честному дому. Он в первые дни не хотел слушать уговоров брата. После того, как Сабина сообщила ему о признаниях Берты, он тут же направился в Оденбург, чтобы вразумить «негодного мальчишку». Однако слуги, пожимая плечами, сообщили ему, что барин уехал на неопределенное время и неизвестно куда. Розыски, проведенные фон Вальде, тоже не дали никаких результатов. Берта заявила, что не желает ничего слышать о своем соблазнителе, так как ненавидит его столь же пылко, сколь раньше любила.

Несколько дней спустя после своего выздоровления она покинула домик ткача (в лесничество она больше не возвращалась), чтобы отправиться в Америку. Но уехала она туда не одна. Один из помощников дяди попросил расчета, потому что давно любил Берту и не мог допустить, чтобы девушка отправилась в дальние страны одна-одинешенька. Берта обещала выйти за него замуж. Они должны были обвенчаться в Бремене. Фон Вальде снабдил их значительной суммой и по просьбе госпожи Фербер и Елизаветы лесничий разрешил Сабине опустошить запасы его покойной жены, чтобы дать приличное приданое будущей фермерше.

В один из пасмурных, туманных осенних дней, когда наконец экипаж, нагруженный чемоданами, поехал в Л., в нем сидела совершенно уничтоженная и разбитая баронесса Лессен. Ее спокойная жизнь в Линдгофе закончилась, и ей пришлось возвращаться в скудные условия и тесное помещение.

– Мама, – сказала Бэлла своим резким и пронзительным голосом, поминутно открывая и закрывая окно, – разве особняк принадлежит теперь Елизавете Фербер? Старый Лоренц сказал, что она теперь будет хозяйкой и что нужно исполнять все ее приказания.

– Дитя, не мучай меня своей болтовней, – простонала баронесса, закрывая лицо платком.

– Как глупо со стороны дяди Рудольфа, что он отправил нас прочь, – продолжала девочка. – Ведь в Б. у нас нет серебряных тарелок, не правда ли, мама? Я это еще помню. И повара тоже нет… И теперь нам будут приносить обед из кухмистерской, да? И ты будешь сама причесываться? А Каролина будет стирать и гладить? Почему…