Любовь провокатора - читать онлайн книгу. Автор: Станислав Белковский cтр.№ 28

А теперь я хочу обнародовать собственное, совсем не депутатское (неприкосновенности у меня никогда не было и нет) обращение к Генеральной прокуратуре и Следственному комитету РФ.

Дорогие друзья!

Я хочу сесть. Поверьте. Потому что я устал стоять на ветру русской истории. Ибо он, как правило, бывает слишком ледяным. И очень-очень изредка – ласковым.

А всякий, кто устал стоять, должен ненадолго присесть. Таков нравственный закон, который в отличие от звездного неба существует внутри нас.

К тому же я давно хотел перейти на государственное содержание, на коем не пребываю уже более двадцати тягостных лет. Да и пиар выйдет такой, что мало никому не покажется, особенно «Единой России» и РПЦ МП.

Но.

Такой исход, предупреждаю, наверняка расстроит Президента РФ Владимира Путина. Потому что все мировые СМИ опять несправедливо обвинят его в кровавой тирании. И Путин на ровном месте, безо всякой осмысленной причины, будет страдать.

Поэтому решите – чьи интересы вам ближе: Белковского или Путина.

Если Белковского – вы меня посадите.

Если Путина – откажете в возбуждении уголовного дела.

Решайтесь.

Время пошло (с ударением на второй слог, хотя можно было ударить и на первый).

Спасибо.

Помните такой жанр: «покаяние диссидента»? Это когда самых разных диссидентов, советских и несоветских, прессовали в КГБ СССР и других охранительных органах и заставляли публично признаваться в собственной неправоте. Меня еще никто не начинал прессовать, но я хотел бы принести диссидентское покаяние уже сейчас. Так сказать, превентивно.

Но сначала – о той ситуации, которая сложилась в связи с аннексией (прошу прощения, добровольным присоединением) Крыма.

Сейчас, конечно, принято считать это огромной победой России. Только ленивый не кинет в меня камень. Но все же я считаю случившееся российским поражением.

Как сказал великий православный поэт Борис Леонидович Пастернак, «пораженья от победы ты сам не должен отличать».

Признаюсь: дело в том, что почти всю мою сознательную жизнь я культивировал в себе мечту – жить в Германии, но чтобы эта Германия называлась Россией, говорила по-русски (уже потому, что мой единственный бизнес – это русский язык), исповедовала православие и была Россией на самом деле. Я имею в виду не оккупацию Германии нашими танками, о возможности которой со страхом и трепетом уже на полном серьезе шепчутся в Европе, а наоборот: оккупацию России европейскими ценностями. Иными словами, я хочу, чтобы моя страна Россия превратилась из дряхлой азиатской постимперии в современное национальное государство европейского образца и уровня. Чтобы преодолеть нашу русскую провинциальность и приобрести какую-никакую, но столичность, чтобы быть не медвежьим углом и не больным человеком Европы, а большим самодостаточным европейцем в полный рост. Я знаю, что несколько процентов народа моей страны – лучшие, талантливейшие люди нашей эпохи – тоже так думают. Подавляющее большинство, конечно, пока против. Тем более на фоне триумфального «добровольного присоединения». Но так уж сложена старуха история, что большинство должно идти за активным творческим меньшинством, а не наоборот. Согласно известной теории историка Арнольда Тойнби, если активное творческое меньшинство перестает выполнять свою созидательную функцию, создавая для нации позитивные образцы, нация умирает. Это лишь вопрос времени, которого никогда не бывает слишком много.

Хорош тот правитель, который культивирует в своем народе позитивные черты и борется с негативными. А не наоборот – использует недостатки для поддержания собственной власти. Так ли нынче в России или наоборот?

Углубление государственности, построенной на тотальной коррупции и административном произволе, я никак не могу считать победой России. Возможно, я не прав, но многоопытная старуха история все равно всех рассудит. И кого-то даже и оправдает. А вся эта история еще отнюдь не закончилась. Посмотрим, что будет хотя бы через полгода-год. Как известно, с разными великими властями, бывает, происходят неожиданные вещи. См. единый учебник старухи истории.

Есть еще одна вещь. Вослед Иосифу Александровичу Бродскому (я не сравниваю себя с великими. – С.Б.), я могу сказать, что эстетика для меня важнее этики. Очень трудно находиться в атмосфере, где театральным режиссером считается, скажем, не живой Юрий Петрович Любимов, а Сергей Ервандович Кургинян. В этом плане даже тоталитарный СССР был получше – там все-таки режиссерами считались Любимов, Е.А. Товстоногов и А.В. Эфрос.

Я полагаю, что Украине уже не стоит насмерть биться за Крым. А лучше было бы сконцентрироваться на строительстве того самого национального государства европейского образца, которое мы пока не можем построить в России. Теперь для этого открываются совершенно новые возможности. Важно только, чтобы в краткой перспективе страна перенесла горечь текущего поражения и поняла, что в той же самой истории многое плохое тоже делается к лучшему. Вон Германия проиграла за сто лет две мировые войны – и сегодня все равно ведущая держава Европы.

Я не знаю, будут ли закручиваться гайки в России. Как показывает опыт, президент Владимир Путин идет на всяческие ужесточения, когда он нервничает. Сейчас, когда он на коне, он может даже расслабиться и допустить отдельные вольности. Хотя, разумеется, безнаказанно бить полицейских никому не позволит.

Теперь хочу сказать вам о предмете значительно менее интересном – себе. Публицисте Станиславе Белковском. Которого вы уже и еще знаете.

Трагические моменты истории многим плохи, но хороши тем, что простой человек типа меня имеет все возможности ощутить полноту своего ничтожества. Теперь позвольте немного порассуждать о почти личном.

Несколько человек сыграли в моей жизни очень важную положительную роль.

Это мой отец, Александр Донатович Белковский, который, будучи инвалидом-колясочником (Советской Армии) первой группы, никогда не впадал в уныние. И даже тогда, когда умирал в 47 лет в страшных мучениях.

Это Борис Абрамович Березовский, который научил меня любить безумные идеи. Как неожиданно выяснилось, безумные идеи в жизни реализуются не реже небезумных. Ибо безумие века сего есть мудрость перед Господом (это, правда, сказал не Березовский а Кто-то Другой).

Это Владимир Владимирович Путин. Он, во-первых, сделал меня относительно известным человеком, потому что эту чахлую известность я приобрел на комментариях о нем. Во-вторых, Владимир Владимирович ни разу не наказал меня за те нехорошие слова, что я про него (скорее, его политику) говорил.

Это Михаил Борисович Ходорковский. Который тоже приложил руку к моей известности, возникшей после доклада «Государство и олигархия» (2003 год). А заодно показал мне еще один пример большого житейского мужества.