Экстренный случай - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Крайтон cтр.№ 63

– Продолжайте.

– Но основной факт остается. Я утверждаю, что не делал этот аборт. Можете верить мне или не верить, как вам угодно. Вы убеждены, что и доктор Ли тоже его не делал. Кто же остается?

– Не знаю, – ответил я.

– Сможете выяснить?

– Вы просите помощи?

– Да, – признался Питер.

* * *

За обедом я спросил Эвелин:

– А что Карен сказала вам в машине?

– Ее точные слова были: «Эта сволочь». Она повторяла их снова и снова.

– Без каких-либо объяснений?

– Без.

– Как вы думаете, кого она имела в виду?

– Ума не приложу, – ответила Эвелин.

– Она говорила еще что-нибудь?

– Да. Про какую-то иглу. Вроде бы она не хотела, чтобы в нее втыкали иглу. Или чтобы игла была рядом. Короче, про иглу.

– Может, речь шла о наркотиках? – предположил я.

– Не знаю, – ответила Эвелин.

– А что вы подумали в тот момент?

– Ничего не подумала. Я мчалась в больницу, а Карен умирала у меня на глазах. Я боялась, что в этом повинен Питер, хотя и очень сомневалась. Боялась, что Джошуа дознается. Да чего я только не боялась!

– И того, что Карен может умереть?

– И этого тоже.

Снедь в этом доме подавали добрую. В конце обеда я вдруг поймал себя на том, что лучше бы мне вовсе не приходить сюда и ничего не знать о Питере и Эвелин. Да, мне просто не хотелось знать об их отношениях. И думать тоже.

После обеда мы с Питером тянули кофе. С кухни доносился звон посуды. Мне трудно было представить себе Эвелин возле раковины, но в обществе Питера она преображалась и вела себя совсем не так, как дома. Пожалуй, к такой Эвелин даже можно было испытать нечто похожее на расположение.

– Полагаю, – сказал Питер, – что я поступил несправедливо, пригласив вас сюда.

– Полагаю, что так.

Питер вздохнул и, поправив галстук, аккуратно уложил его вдоль объемистого живота.

– Я впервые в таком положении, – признался он.

– В каком?

– Когда меня держат за шкирку.

Мне подумалось, что он сам загнал себя в угол. Знал ведь, на что шел. Но я, как ни старался, не мог заставить себя почувствовать неприязнь к этому толстяку.

– Хуже всего то, что начинаешь думать задним числом и гадать, как бы ты поступил, кабы знал, – продолжал Питер. – Это со мной и происходит. Но я никак не могу обнаружить искомую точку, тот самый роковой миг, когда я свернул в тупиковый коридор лабиринта. Наверное, когда закрутил любовь с Эвелин. Но, случись выбирать, я сделал бы это снова. Карен? Я поступил бы так же и с ней. Каждый мой поступок в отдельности представляется мне правильным, но вот все вместе…

– Уговорите Джей Ди отозвать заявление, – сказал я.

Питер покачал головой.

– Мы с братом никогда не ладили. Сколько себя помню, вечно грызлись. Мы совершенно разные люди, даже внешне. Думаем по-разному, действуем тоже по-разному. В юности я, помнится, даже злился, вспоминая, что Джошуа – мой родной брат, и втайне подозревал, что это не так. Думал, его усыновили, или что-нибудь в этом духе. Наверное, у него были точно такие же подозрения на мой счет.

Он допил кофе и понурил голову, уткнувшись подбородком в грудь.

– И вы пыталась уговорить Джей Ди, но тот настроен по-боевому, и у нее не было…

– Правдоподобного предлога?

– Да.

– Жаль, что она вообще назвала имя Ли, – сказал я.

– Жаль, – согласился Питер. – Но что сделано, то сделано.

Он проводил меня до двери, и я вышел на улицу, залитую бледным сероватым солнечным светом. Когда я шагал к машине, Питер крикнул мне вслед:

– Если вы не захотите впутываться, я вас пойму.

Я оглянулся:

– Вы прекрасно знаете, что у меня нет выбора.

– Я этого не знал, – возразил Питер. – Но надеялся, что так.

* * *

Садясь в машину, я размышлял, что мне теперь делать. Ни единой ниточки, ни единой толковой задумки, ничего. Можно было бы опять позвонить Зеннеру. Вдруг он вспомнил какие-то новые подробности своей беседы с Карен? Или съездить к Джинни в колледж Смита. Либо к Анджеле и Бабблз. Глядишь, что-нибудь и припомнят, хотя едва ли.

Я полез в карман за ключами, и моя рука наткнулась на какой-то листок. Достав его, я увидел, что это фотография негра в лоснящемся пиджаке.

Роман Джонс. Я совсем запамятовал о нем. Парень просто исчез, затерялся среди других персонажей, утонул в море лиц. Я долго вглядывался в снимок, стараясь запомнить черты, понять, чего стоит их обладатель. Но не сумел: слишком уж заурядная была физиономия. Кривая ухмылка самца, облаченного в крутой прикид. Не разберешь, то ли веселая, то ли злорадная. Безликий образ на публику.

Я никогда не блистал красноречием, и меня удивляет, откуда у моего сына Джонни эта ловкость в обращении со словами. Оставаясь наедине с собой, он возится с игрушками и выдумывает разные забавные каламбуры, сочиняет стихи или сказки, которые увлеченно рассказывает самому себе. У Джонни чертовски тонкий слух, и он то и дело прибегает ко мне с расспросами. Однажды он спросил, что такое девфамация, причем произнес это слово правильно, хотя и очень осторожно, словно боялся раздавить его языком.

Поэтому я совсем не удивился, когда Джонни подошел ко мне и спросил:

– Пап, а что такое подпольный акушер?

– Зачем тебе это?

– Один полицейский сказал, что дядя Арт – подпольный акушер. Это плохо?

– Иногда, – ответил я.

Джонни прильнул к моему колену, уткнувшись в него подбородком, и посмотрел на меня громадными карими глазами, точь-в-точь такими же, как у Джудит.

– А что это такое, пап?

– Ты не поймешь, – ответил я, пытаясь выиграть время.

– Это какой-то доктор? Навроде невропатолога?

– Да. Только акушер делает другую работу, – я усадил Джонни на колено и ощутил приятную тяжесть маленького тельца. Мой сын подрастал и становился увесистым. Джудит уже начала поговаривать о новом малыше.

– Это врач, который занимается маленькими детьми, – пояснил я.

– Как простой акушер? Не подпольный?

– Да, – ответил я. – Как простой акушер.

– Он достает ребенка из мамы?

– Да, только совсем по-другому. Иногда ребенок бывает нездоровый. Рождается, а говорить не может…

– Они все не могут, – заметил Джонни. – Только потом учатся.