Послезавтра - читать онлайн книгу. Автор: Аллан Фолсом cтр.№ 98

– Что от него можно ждать?

– Посмотрим. Все зависит от того, что сказал ему Хониг. Видимо, немного, раз судья сразу согласился принять нас. Но не думай, что если Хониг отрекомендовал нас, а судья Гравениц согласился выслушать, то наше дело в шляпе.

Маквей взглянул на часы и присел к уголку стола. Он пристально посмотрел на Осборна.

– Я в порядке, – отозвался Осборн, подошел к Маквею и прислонился к стене. Маквей не забыл о его покушении на Мерримэна и забывать не собирается. Думать об этом сейчас не хотелось, да и не надо, но когда-нибудь это еще наверняка всплывет.

Открылась дверь, и вошел Дитрих Хониг. Он извинился от имени судьи Гравеница, которого задержало важное дело. Как только он освободится, он их примет. Придется подождать. Потом Хониг обратился к Ноблу:

– Вас просили позвонить в Лондон.

– Что-то произошло? – встревожился Нобл.

Он подошел к телефону и позвонил в Скотленд-Ярд. Через двадцать секунд его связали с шефом отдела убийств лондонской полиции. Вдруг его лицо вытянулось.

– О Господи, нет, – произнес он. – Как это могло случиться? Его же охраняли круглые сутки!..

– Лебрюн, – выдохнул Маквей.

– Ясно. Ну, а теперь где он?..

Пауза.

– Найдите его, и как только найдете – посадите под замок. Если будут новости, передавайте в Бад-Годесберг инспектору Реммеру.

Нобл повесил трубку и рассказал Маквею об убийстве Лебрюна и исчезновении Каду, скрывшегося во время поднявшейся суматохи.

– Думаю, спрашивать, жив ли санитар, не стоит, – сквозь зубы процедил Маквей.

– Не стоит.

Машинально взъерошив рукой волосы, Маквей повернулся и посмотрел в упор на Хонига.

– Вам случалось по ходу расследования терять друзей, герр Хониг?

– К сожалению, таковы правила игры, – спокойно ответил тот.

– Так сколько нам еще ждать судью Гравеница? – В голосе Маквея звучал не вопрос, а требование.

Толстый, низенький, краснолицый, с копной седых волос судья по уголовным делам Рихтер Отто Гравениц жестом указал на тиковые и кожаные кресла и подождал, пока все рассядутся. Потом пересек комнату и уселся сам – за массивный стол в стиле рококо. Подошвы его ботинок едва доставали до восточного ковра под столом. Кабинет Гравеница, по контрасту со спартанской обстановкой приемной, был образцом тонкого вкуса и богатства. Кроме того, это была хорошо рассчитанная демонстрация власти и положения в обществе.

Повернувшись к гостям, Хониг объяснил по-английски, что, учитывая особое положение Шолла и тяжесть выдвинутого против него обвинения, судья Гравениц выслушает показания Осборна один, не привлекая прокурора.

– Отлично, – сказал Маквей. – Пусть начинает.

Судья Гравениц протянул руку и включил магнитофон. В 3.25 слушание началось.

Маквей коротко ввел присутствующих в курс дела. Реммер переводил его слова на немецкий. Маквей объяснил, кто такой Осборн, как он встретился в парижском кафе с убийцей отца, как в одиночку последовал за Мерримэном в парк около Сены, боясь упустить его из виду хоть на минуту. Там он набрался решимости, подошел к Мерримэну и заговорил с ним, но через несколько минут раздался выстрел. Они уверены, что Мерримэна прикончил наемный убийца Шолла.

Закончив, Маквей оценивающе посмотрел на Осборна, уступил ему место и сел к остальным.

Снова переводил Реммер. Судья привел Осборна к присяге, и тот начал давать показания. Следуя совету Маквея, Осборн рассказал все как было, умолчав лишь о некоторых фактах.

Слушая Осборна, судья сидел, откинувшись на спинку кресла, и изучающе смотрел на него. Когда тот закончил, он перевел взгляд на Хонига, потом опять на Осборна.

– Вы уверены, что именно Альберт Мерримэн убил вашего отца? Ведь прошло тридцать лет.

– Да, сэр, – ответил Осборн.

– Должно быть, вы ненавидели убийцу.

Осборн поймал предостерегающий взгляд Маквея – мол, полегче, парень, тебя прощупывают.

– На моем месте вы тоже ненавидели бы его, – не отступил Осборн.

– Вы знаете, почему Эрвин Шолл хотел, чтобы ваш отец был убит?

– Нет, сэр, – спокойно ответил Осборн, и Маквей с облегчением вздохнул. Пока он вел себя молодцом. – Вы не должны забывать, что в те годы я был еще ребенком. Но я хорошо разглядел лицо убийцы и не мог его забыть. С тех пор я не видел его ни разу – до той ночи в Париже. Больше мне нечего добавить.

Гравениц помолчал, потом посмотрел на Маквея.

– Вы уверены, что Эрвин Шолл, который сейчас находится в Берлине, и есть тот человек, который нанял Альберта Мерримэна?

Маквей встал.

– Да, сэр.

– Почему вы считаете, что человек, который застрелил Мерримэна, тоже был нанят Шоллом?

– Потому что Шолл уже пытался однажды расправиться с Мерримэном, и тому пришлось долгое время скрываться. Но в конце концов его выследили.

– У вас есть абсолютная уверенность, что вы сумеете доказать причастность Шолла к этим убийствам?

Маквей от души надеялся, что этого вопроса удастся избежать, но многоопытный судья Гравениц каким-то шестым чувством нащупал слабое место в аргументах Маквея. Сейчас в его голосе звучало предостережение: только попробуй солгать – и веры тебе больше не будет.

– Абсолютная уверенность?.. Нет, сэр, пока нет.

– Понимаю… – И судья Гравениц задумался.

Шолл – фигура международного масштаба, могущественная и влиятельная. Гравениц колебался. Маквей отлично его понимал: выписать ордер на арест Шолла для него – все равно что дать санкцию на арест государственного канцлера. А показания Осборна не подкреплены никакими доказательствами. Нужно было как-то убедить судью, иначе им придется идти к Шоллу без ордера на арест, а этого Маквею совсем не хотелось. Видимо, Реммер почувствовал то же самое, потому что внезапно вскочил, резко отодвинув свое кресло.

– Ваша честь, – произнес он по-немецки, – как я понимаю, одним из доводов, склонивших вас выслушать нас, было то, что в ходе расследования было два покушения на офицеров полиции. Одно можно было еще счесть случайным, но два…

– Это звучит убедительно, – согласился Гравениц.

– Один из убитых – нью-йоркский детектив, застреленный в своем доме. Второй, опытный полицейский из Парижа, был ранен на вокзале в Лионе, и его перевезли в больницу в Лондоне под вымышленным именем и приставили к нему круглосуточную охрану. – Реммер умолк и после паузы продолжил: – Только что его застрелили прямо в больничной палате.

– Прискорбная история! – искренне воскликнул Гравениц.

Реммер снова помолчал, потом продолжил: