Темная игра смерти. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Дэн Симмонс cтр.№ 24

– Четверо, если считать Хэрода, – поправила Натали.

– Да, – согласился Сол, – нам известно, что он действовал заодно с людьми Колбена, значит, четверо. Может быть, еще агент Хейнс, но я думаю, что он скорее орудие в их руках, нежели инициатор каких-либо действий. Вопрос в том, зачем оберст устранил Траска.

– Месть? – предположила Натали.

– Возможно, но у меня сложилось впечатление, что между ними идет какая-то дьявольская игра. Давай предположим, что вся операция в Филадельфии была направлена не столько против Фуллер, сколько против фон Борхерта… Бордена. И Барент сохранил мне жизнь лишь потому, что мог использовать меня в качестве еще одного оружия против оберста. Но почему оберст сохранил жизнь мне… и зачем ему понадобилось включать в эту игру тебя и Роба?

– Чтобы спутать карты? Нечто вроде развлечения.

– Может быть, – согласился Сол, – но давай вернемся к нашему предположению, что он косвенно использовал нас как орудие для каких-то своих целей. Нет никакого сомнения в том, что Дженсен Лугар был ассистентом Уильяма Бордена в Голливуде. Джек Коуэн подтвердил сведения, полученные Харрингтоном. В самолете Лугар тебе представился. Это могло быть сделано сознательно: оберст ставил нас в известность, что манипулирует нами обоими. Затем он прилагает массу усилий, чтобы убедить Барента и Колбена в том, что я погиб во время взрыва и пожара в Филадельфии. Зачем?

– Он собирается использовать тебя в дальнейшем, – сказала Натали.

– Вот именно. Но почему он не использует каждого из нас непосредственно?

– Возможно, это для него слишком сложно, – предположила она. – Похоже, что для этих мозговых вампиров существенную роль играет расстояние. Может, его вообще не было в Филадельфии…

– И действовали лишь его обработанные пешки, – договорил Сол. – Лугар, бедный Френсис и белый ассистент Том Рэйнольдс. Ведь именно Рэйнольдс напал на тебя у дома Фуллер в рождественскую ночь.

У Натали перехватило дыхание. Такое она слышала впервые.

– Откуда ты знаешь?

Сол снял очки и протер их полой рубашки.

– А тогда какой смысл был в этом нападении, кроме того, чтобы навести вас с Робом на правильный след? Оберст хотел, чтобы вы оба были в Филадельфии, когда разыграются финальные сцены с людьми Колбена.

– Не понимаю. – Натали покачала головой. – А в какой момент появляется Мелани Фуллер?

– Давай будем придерживаться той точки зрения, что Фуллер не сотрудничает ни с Вилли Борденом, ни с его противниками, – предложил Сол. – Скажи, сложилось ли у тебя впечатление, что ей известно о существовании этих группировок?

– Нет, – ответила Натали. – Она упоминала только Нину… Вероятно, Нину Дрейтон.

– Да. И если следовать логике Роба, – а я не вижу причин от нее отказываться, – Нину Дрейтон в Чарлстоне убила именно Мелани Фуллер. С чего бы ей считать, что ты являешься посланницей мертвеца, Натали?

– Потому что она сумасшедшая! – воскликнула девушка. – Ты бы видел ее, Сол. У нее взгляд безумного, больного человека, маньяка.

– Будем считать, что так оно и есть, – согласился он. – И хотя, возможно, Мелани Фуллер является самой опасной из всех, ее безумие может сыграть нам на руку. А что же наш мистер Хэрод?

– Я бы задушила его собственными руками! – вырвалось у Натали, когда она вспомнила о бесцеремонном вторжении в ее сознание.

Сол кивнул и надел очки:

– Но контроль Хэрода над тобой был прерван, так же как оберста надо мной сорок лет назад, а в результате мы оба помним о своих переживаниях и об их… как бы это сказать… мыслях?

– Не совсем, – поправила Натали. – Скорее, чувствах. Об их личности.

– Да, – согласился он. – Но как бы это ни выражалось, у тебя создалось отчетливое впечатление, что Тони Хэрод не склонен пользоваться своей Способностью по отношению к лицам мужского пола?

– Я в этом не сомневаюсь, – ответила Натали. – Его отношение к женщинам грязное и порочное, однако я почувствовала, что… насиловать таким образом он может только женщин. Мне даже показалось, он видел во мне… как бы свою мать, с которой хотел вступить в половую связь, чтобы что-то ей доказать…

– Это очень удобная фрейдистская позиция, – усмехнулся Сол. – Значит, мы будем придерживаться той точки зрения, что Хэрод может влиять только на женщин. Если это так, то у наших врагов имеется по крайней мере два слабых места: обладающая невероятными способностями женщина, выжившая из ума и не принадлежащая к той группе власть имущих, и мужчина, который, может быть, и входит в эту группу, но не хочет или не может использовать свою Способность с мужчинами.

– Хорошо, – сказала Натали. – Предположим, что это так. И что это нам дает?

– У нас остается тот же план, который мы впервые обсуждали в феврале, – ответил Сол.

– И который, возможно, приведет нас к гибели, – вздохнув, добавила Натали.

– Да. Но если нам предстоит жить в трясине с этими ядовитыми существами, чего ты хочешь больше: всю оставшуюся жизнь бояться их и ждать нападения или, рискуя собственной жизнью, начать охоту?

Натали рассмеялась:

– Отличный выбор, Сол.

– Пока ничего другого не остается.

– Ну что ж, тогда давай вооружимся мешком и займемся отловом змей. – Натали посмотрела на золотой купол святилища Баха'и, сверкавший на горе Кармил, и снова перевела взгляд на исчезающее вдали грузовое судно. – Знаешь, – доверительно сказала она, – наверное, это глупость, но мне почему-то кажется, что Робу понравился бы наш план. Даже если все это безумие обречено на провал, он бы сумел увидеть в нем привлекательную сторону.

Сол дружески похлопал ее по плечу:

– Тогда давай продолжим составлять наши безумные планы и не станем разочаровывать Роба.

Они вместе двинулись по направлению к дороге на Яффу, где их ожидал «лендровер».

Как приятно снова оказаться дома!

Я так устала от больничной атмосферы, даже несмотря на то, что у меня была отдельная палата в отдельном крыле, специально отгороженном для моего удобства, и весь персонал занимался исключительно моим обслуживанием. Но, как говорится, дома и стены помогают и процесс выздоровления у человека идет с удвоенной скоростью.

Много лет назад я читала о так называемых внетелесных переживаниях, которые якобы испытывают умирающие или безнадежно больные люди в состоянии клинической смерти. Я никогда не верила этим домыслам, считая их глупой журналистской погоней за сенсациями, столь распространенной в наше время. Но когда в больнице ко мне возвращалось сознание, я переживала именно эти ощущения. Какое-то время мне даже казалось, будто я парю под потолком своей палаты, ничего не видя, но все ощущая. Я наблюдала как бы со стороны чужое, старое, скрюченное тело на кровати с подключенными к нему датчиками и катетерами, суету и беготню сестер и врачей, стремящихся поддержать жизнь в этом чужеродном теле. А когда я наконец вернулась в мир красок и звуков, я поняла, что воспринимаю его глазами и ушами всех этих людей. И как их оказалось много! Насколько мне известно, ни мне, ни Вилли, ни Нине никогда не удавалось использовать более одного человека, чтобы получать такой поток разнообразных ощущений. Даже использование двух незнакомцев с помощью попеременного переключения внимания с одного на другого не давало возможности ощутить мир с такой пронзительностью, с какой ощущала его я. Кроме того, наше использование всегда осознавалось другими людьми, что приводило либо к уничтожению их личности, либо к блокировке памяти, создавая в ней обычный провал. Теперь же я взирала на мир по меньшей мере с шести разных точек и абсолютно точно знала, что никто не догадывается о моем присутствии в своем сознании.