Дети ночи - читать онлайн книгу. Автор: Дэн Симмонс cтр.№ 55

Они прошли под ручку («ну прямо парочка туристов», – мелькнула у Кейт игривая мысль) мимо фуникулерной станции, через широкое пространство, обозначенное табличкой «Disz ter», и вышли на улицу которая, как сказал О'Рурк, называлась «Таток utsa». Маленькие магазинчики обрамляли булыжную мостовую; большинство из них были закрыты по случаю воскресного вечера, но в некоторых сквозь нарядные витрины виднелся желтоватый свет. От газовых уличных фонарей исходило мягкое свечение.

– Сюда, – сказал О'Рурк, увлекая ее вправо. Кейт глянула через плечо, но, даже если человек в черной кожанке и шел за ними, сейчас он скрылся в тени. Они вышли на небольшую площадь, где по краю выстроились коляски, и в холодном воздухе отчетливо были слышны звуки, издаваемые лошадьми, покусывавшими удила и переступавшими подкованными копытами. Кейт подняла голову, чтобы посмотреть на неоготическую башню миниатюрного собора, когда О'Рурк вел ее к боковой двери.

– Этот храм называется церковью Богородицы в Буде, – сказал он, придерживая для нее массивную дверь, – но все называют ее церковью Матиаша. Старый король Матиаш из легенд, пожалуй, гораздо популярней, чем был на самом деле.

Кейт вошла под сень собора как раз в тот момент, когда зазвучал молчавший до этого орган. Она остановилась и на секунду затаила дыхание, прислушиваясь к вступительным аккордам «Токкаты и фуги до минор», заполнившим пропитанную запахом ладана темноту.

Внутри старинная церковь освещалась лишь обетными свечами на стойке справа от двери и одной большой, отсвечивающей красным, на алтаре. Кейт обдало ощущением древности: покрытые полосами копоти массивные каменные колонны, хотя копоть могла оказаться лишь тенями, неоготический витраж возле алтаря, освещаемый кроваво-красным светом свечи, темные гобелены, вертикально свисающие над рядами, и не больше десяти-двенадцати человек, в молчании сидящих на скамейках при раскатах и отзвуках органной музыки.

О'Рурк прошел вперед через открытое пространство в тыльную часть церкви, спустился по каменным ступенькам и остановился в тени у последнего ряда скамеек слева от мест для прихожан в нефе. Кейт села на одну из скамеек. О'Рурк же привычно преклонил колени, перекрестился, затем присоединился к ней. Музыка Баха продолжала вибрировать в теплом, пропитанном ладаном воздухе. Мгновение спустя священник спросил:

– Вы знаете, почему Бах написал «Токкату и фугу»? Кейт отрицательно покачала головой. Она могла лишь предполагать, что эта вещь написана к вящей славе Господней.

– Для проверки труб в новых органах, – шепнул О'Рурк.

Кейт разглядела его улыбку при тусклом, красноватом свете.

– И в старых тоже, – продолжал он. – Если в одной из труб совьет гнездо птица, Бах знал, что эта вещь вынесет ее оттуда.

Тут музыка достигла точки, когда у Кейт, казалось, завибрировали зубы и кости. В наступившей вдруг тишине она застыла на некоторое время, пытаясь перевести дыхание. Находившиеся тут же несколько человек, преимущественно пожилые, поднялись, преклонили колени и вышли через боковую дверь. Кейт увидела через плечо, как седобородый священник в длинной черной сутане закрывает дверь на тяжелый засов.

О'Рурк коснулся ее руки, и они пошли обратно в заднюю часть нефа. Седобородый священник, раскрыв объятия, приблизился к ним, и они с О'Рурком обнялись. Кейт во все глаза смотрела на эту сцену, современный священник в летной куртке и джинсах и пожилой в сутане, доходившей до пят, с тяжелым распятием на груди.

– Отец Янош, – обратился О'Рурк, – позвольте представить моего близкого друга, доктора Кейт Нойман.

Доктор Нойман – мой старинный друг, отец Янош Петофи.

– Очень приятно, – сказала Кейт.

С аккуратной седой бородкой, розовыми щеками и яркими глазами отец Янош Петофи показался Кейт немного похожим на Санта-Клауса, но, когда он склонился, чтобы поцеловать ей руку, она нашла, что его манеры не имеют ничего общего с повадками рождественского Деда.

– Весьма рад знакомству, мадемуазель, – произнес он. Акцент у него был скорее французский, чем венгерский.

И поцелуй, и обращение, поставившее ее в положение молодой незамужней женщины, вызвали у Кейт улыбку.

Отец Янош хлопнул О'Рурка по спине.

– Майкл, наш…, э-э-э…, цыганский друг ждет. Они последовали за отцом Яношем в глубь собора, прошли через заменяющий дверь тяжелый занавес и поднялись по винтовой каменной лестнице.

– Вы, как всегда, играли великолепно, – сказал О'Рурк священнику.

Отец Янош улыбнулся через плечо. Его сутана шуршала по каменному полу.

– А-а…, это просто репетиция к завтрашнему концерту для туристов. Туристы любят Баха. По-моему, даже больше, чем вы, органисты.

Они поднялись на хоры, футов на тридцать выше затемненного свода церкви. В конце скамейки сидел крупный мужчина. Между низко надвинутой шерстяной шапочкой и застегнутым до подбородка овчинным тулупом Кейт заметила выразительное лицо с густыми усами.

– Если нужно, я останусь, – предложил отец Янош. О'Рурк прикоснулся к его плечу.

– Нет необходимости, Янош. Мы с тобой потом поговорим.

Пожилой священник кивнул, поклонился Кейт и ушел вниз по лестнице.

Вслед за О'Рурком Кейт приблизилась к скамье, где их ждал смуглолицый. Несмотря на то что глаза ее уже успели привыкнуть к тусклому освещению церкви, здесь было очень темно.

– Dobroy, доктор Нью…, ман? – обратился человек к О'Рурку голосом, вполне соответствовавшим его заостренному лицу. Зубы его странно блеснули. Он перевел взгляд на Кейт. – Оу… Рерк?

– Доктор Нойман – это я, – сказала Кейт. Отзвуки музыки Баха все еще вибрировали у нее в костях, пробиваясь сквозь слои усталости. Ей потребовалось сделать усилие над собой, чтобы вернуться к реальности. – А вы – Николо Чоаба?

Цыган улыбнулся, и Кейт увидела на всех его зубах золотые коронки.

– Воевода Чоаба, – довольно грубо поправил он. Кейт посмотрела на О Турка. Воевода. Это же слово было написано под венским портретом Влада Цепеша.

– Beszel Romany? – спросил воевода Чоаба. – Маgyarul?

– Nem, – ответил О'Рурк. – Sajnalom. Kerem beszel angolul?

Золотые зубы сверкнули.

– Да…, да, я говорить английский… Dobroy Добро пожаловать.

Акцент Чоабы напомнил Кейт старый фильм с Белой Лугоши. Чтобы немного встряхнуться, она потерла щеку.

– Воевода Чоаба, – начала Кейт, – отец Янош объяснил, чего мы хотим?

Цыган слегка нахмурился, глядя на нее, а потом снова вспыхнули золотые зубы.

– Хотим? Igen! Да…, вы хотеть попасть в Румыния. Вы приехать из… Egyesult Allamokba… Соединенные Штаты…, и ехать Румыния. Nem?

– Да, – ответила Кейт. – Завтра. Воевода Чоаба нахмурился еще больше.