Найти себя - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Елманов cтр.№ 74

Словом, буквально через неделю Квентин стал еще и пытаться меня высмеивать за те неточности, что я допускал. Получалось у него это не всегда умно, юмор присутствовал от силы в каждом четвертом случае, поскольку все-таки иностранец и нашу специфику освоить так и не успел, однако я поначалу все равно разозлился, хотя больше на себя – не сумел просчитать элементарный ход, а потом задумался.

Ладно, он сам выступает в роли чуть ли не шута – не бог весть какая беда. Возможно, даже и наоборот – что-то не приметил я в том блестящем черном зрачке, видневшемся в одной из дырочек в решетке, ни симпатии, ни какого-то восхищения, откуда до влюбленности один шаг. Скорее уж девушка-невидимка, не пропускавшая ни одного нашего с Квентином занятия, откровенно посмеивалась над манерным учителем танцев.

Если она при этом покатывалась, глядя на недотепу-философа, тоже не смертельно. Нам с ней детей не крестить.

Куда хуже будет иное. Стоит только Квентину хоть раз услышать что-то ободряющее с ее стороны, вот это станет куда страшнее, поскольку шотландец и без этих слов увлекался невидимой Ксенией все больше и больше с каждым днем.

– Ты слышал, как она дышала, когда я вам с царевичем показывать это па из вольты? – спрашивал он меня после занятий. Получив отрицательный ответ и нимало не смутясь, иронично замечал: – Ну разумеется, как ты мог слышать, когда застыл истуканом в противоположном углу комнаты, тщательно пытаясь изобразить переход от pas de courante к pas de coupe.

– Русский, Квентин, русский! – рявкнул я, накаляясь.

– А ты переведи, чтобы я знал, как эти фигуры называются на вашем варварском языке.

– Между прочим, на этом варварском языке говорит не только царь и его наследник, а твой ученик Федор Борисович, но и... Ксения Борисовна,– напомнил я.

– Это да,– вздохнул Дуглас, мгновенно раскаиваясь в сказанном и умолкая.

Но сдержанность длилась недолго, от силы пару-тройку дней, после чего все начиналось заново.

– А ты слышал, как она что-то хотела мне сказать, но очень тихо, чтоб никто не услышал? – И тут же задумчиво: – Яко ты мыслишь, мой любезный друг, в каком случае красавица хочет поведать своему любезному кавалеру нечто тайное и к какому разряду тайн можно отнести ее слова?

– Да какие слова?! – не выдержав, вновь возмущался я.– Просто платье прошуршало, когда она усаживалась поудобнее.

– Гм-м,– хмурился Квентин, многозначительно закатив глаза кверху и вспоминая еще раз, как оно все было, после чего изрекал: – Не думаю, что это было платье. Оно шуршит совершенно иначе, поверь мне. Не-э-эт,– нараспев тянул он и жмурился в блаженной улыбке,– то были тайные слова. Чувства уже готовы вырваться из ее груди, невероятными усилиями своей воли она сдерживает их, но они упрямы и сильны, и вот уже ее губы лепечут нечто нежное, исходящее из самых глубин ее тонкой души. Правда,– справедливости ради добавлял Дуглас,– они пока не столь велики, и потому сказанное звучит не столь громко. К тому же стыдливость мешает ей поведать все, что она испытывает... ко мне, покамест в комнате присутствуете вы с царевичем.

И как после этого с ним прикажете говорить? Каким языком? Влепить напрямую, в лоб, процитировав:

Не наживай беды зазря,

Ведь, откровенно говоря,

Мы все у батюшки-царя слуги.

Ты знаешь сам, какой народ:

Понагородят огород,

Возьмут царевну в оборот слухи... [83]

Ну да, это было бы проще всего, для того... чтобы он меня возненавидел. Да-да, больше такой откровенностью ничего бы не добился.

Говорят, некоторые болезни неизлечимы и в наше время. Так вот, я подозреваю, что влюбленность – из их числа. Особенно если она, можно сказать, неизмерима, как у моего шотландца. Впрочем, тут я уже зарвался в своей критике – настоящую любовь и впрямь нельзя измерить. Думаю, что и неодолимые препятствия, которые стояли на пути Дугласа, вместо того чтобы остужать, лишь изрядно его подхлестывали.

Если огонь продолжает гореть под котелком, вода продолжает кипеть, как ты ни пытайся тормозить процесс, и спустя пару дней я опять услышал от него новую песню, но на старый лад:

– Боже мой, какой чистый и светлый у нее смех! Серебристый, как голос маленького колокольчика, и звонкий, как вода в ручье, когда он весело журчит, пробиваясь сквозь мартовские сугробы и исполняя величавый гимн рождению весны и...

– Вообще-то царевна смеялась надо мной, когда ты меня поставил в позу «зю» и я чуть не шлепнулся,– попробовал я вернуть поэта на землю, но тот уже ничего не хотел понимать.

Вдобавок Квентин время от времени продолжал терзаться приступами ревности. Разумеется, возможный конкурент в борьбе за сердце царевны по-прежнему имелся лишь один – это Мак-Альпин, и удержать шотландца от признания царю, кто он есть на самом деле, мне становилось все труднее и труднее.

Дело в том, что он и тут подозревал не заботу о его собственном благополучии, а мои тайные злые происки. Еще бы – пока что моя родословная выглядела по сравнению с его, как здоровенный волкодав по сравнению с карликовым пуделем. Феликс – потомок королей, а кто он?

К чести его заявляю, что он и тут не сдавался, тем самым... причиняя мне дополнительные неудобства. А как иначе назвать бесконечные рассказы о его многочисленных предках, которые были запанибрата с королями и вообще иногда рулили всей страной.

Нет, когда тебе излагают свою генеалогию один раз и, так сказать, коротенько, да пусть даже пару-тройку часов, это интересно. Поначалу я с большим удовольствием выслушал, что, согласно легенде [84] , родоначальником Дугласов стал один воин, прозванный так за темный цвет лица. Дескать, он решил в пользу короля скоттов Сольватия битву с Дональдом аж в семьсот семидесятом году и получил за это земли в графстве Ланарк.

Интересно было послушать и про других славных вояк этого рода, которые стояли по своей значимости вровень с шотландскими королями, на это Квентин делал особый нажим. Какой-то Арчибальд, который был регентом Шотландии во время малолетства своего короля, потом еще один Арчибальд, пользовавшийся почти неограниченной властью при другом малолетнем монархе. А Вильям Дуглас вообще достиг такого могущества, что стал опасен самому королю, и тот его собственноручно убил.

Со временем слушать про этих нескончаемых Дугласов стало надоедать, ибо Квентин не раз повторялся, так что я с радостью воспринял в один из вечеров новость о том, что вместе со смертью какого-то Джеймса угасла старшая линия графов Дугласов.

Но радовался я рано, поскольку Квентин тут же принялся пояснять мне, что это были «Черные Дугласы», а он сам ведет свой род из младших, которые «Рыжие», после чего последовал рассказ об очередном Арчибальде, который был не просто Дуглас, но еще и граф Ангус.