Найти себя - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Елманов cтр.№ 101

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Найти себя | Автор книги - Валерий Елманов

Cтраница 101
читать онлайн книги бесплатно

– Какой еще бой?! – ужаснулся Годунов, и лицо его не просто мгновенно побагровело от ужаса, а приобрело синюшный оттенок.

– Успокойся, государь, – заторопился я. – Откуда здесь взяться врагам? Учеба, она и есть учеба. Ну-ка, дай-ка мне сюда свою руку. – И, не дожидаясь, пока до царя дойдет суть моей просьбы, быстренько перехватил его левую руку, предупредив: – А теперь гляди в оба. – И принялся энергично массировать ноготь его мизинца, особый упор делая на его нижнюю внутреннюю четвертушку.

Спустя несколько минут синюшная багровость перешла в более светлые тона, а Годунов удивленно заметил:

– И впрямь полегшало. Ты, княж Феликс, ровно колдун какой, прости меня господи. – И, глядя на меня с суеверным испугом, перекрестился свободной правой рукой.

– Научили, – пояснил я, продолжая разминать ноготь царского мизинца. – Батюшка мой и научил. – И, опережая дальнейшие вопросы, сразу продолжил: – А уж у кого он сам эту премудрость подглядел, не ведаю. Знаю только одно: если сердце прихватывает, то помогает здорово, почти как… лечебное питье.

Заминка получилась, поскольку на самом деле концовка пояснения звучала несколько иначе: «Почти как таблетка нитроглицерина или валидола». Но про них говорить не стоит – не пришло еще время расцвета фармацевтики.

Кстати, насчет батюшки на сей раз я вообще не покривил душой. Этот нехитрый способ показывал мне мой подлинный отец, Алексей Юрьевич.

Было это в ту пору, когда я с ребятами засобирался в недельный поход, и батя согласился меня отпустить только после того, как я сдам ему полный курс первой медицинской помощи, а после этого рассказал о нескольких простейших способах, которые в брошюре не упоминались.

Кое-что забылось, а вот это – таблетка для сердечника, которая всегда с ним, – почему-то запомнилось. Возможно, из-за своей оригинальности, простоты и… эффективности.

– Так что ты там сказывал про бой? – проворчал он.

– Я говорил, что вернее людей, чем эта Стража Верных, у царевича не будет. Отныне и на всю жизнь.

– Стража, – усмехнулся он. – Что проку с сопливых юнцов?

– Прости, государь, но это как раз и хорошо, что они юнцы. И совсем здорово, что они вдобавок ровесники Федора Борисовича.

– Жильцы, – усмехнулся Годунов. – Прямо яко у Димитрия Углицкого. – Лицо его болезненно искривилось. – Ну ин ладно, – потянул он мизинец к себе. – Будя. Чаю, изрядно полегшало, а вовсе ты моей боли все одно не избудешь. Пойдем, что ли, на встречу твою. – И, тяжело поднявшись с лавки, не удержавшись, съязвил: – Веди к соплякам своим… верным.

Ну-ну. Пускай так. Я даже не стал поправлять. Оно, конечно, молодо-зелено, вот только сейчас ты увидишь такое, чего доселе не приходилось. Разве что, глядя на своих мушкетеров, да и то сомневаюсь, чтоб они имели представление о настоящих военных парадах.

Высокую оценку, полученную моими салажатами от царя, я увидел раньше, чем услышал от него слова восторга. Вначале это был приоткрытый от удивления рот, затем изумленное покачивание головой и в финале слезы на глазах.

Но последнее уже не от восхищения увиденным, скорее – от умиления. Кем-кем… Разумеется, собственным сыном. Голос царевича несколько срывался от волнения, когда он кричал: «Залпом пли!» и «Орлы! В атаку! Вперед! За мной!», но в целом командовал Федор хорошо, молодцом.

Ребята тоже не подкачали. Вначале дружно шарахнули из пищалей так, что царь аж вздрогнул и испуганно обернулся в мою сторону. Прошлось сразу пояснять, что заряды нынче только холостые.

Да и потом он еще несколько раз оборачивался, всякий раз не говоря ни слова, только тыча дрожащим пальцем туда, где на белоснежном арабском скакуне впереди всех прочих юных ратников, азартно помахивая настоящей саблей, несся в атаку на невидимого врага его сын.

– Нет там врага, даже шутейного, – всякий раз терпеливо пояснял я. – А про те фигурки, что стоят у холма, я уже говорил тебе, царь-батюшка. То простые истуканы с глиняными головами, так что никакой опасности для царевича и в помине нет.

Всякий раз Годунов утвердительно кивал, но хватало его ненадолго. Едва следовал новый номер нашей обширной программы, которую мы начали готовить начиная со второй недели пребывания царевича в лагере, как Борис Федорович опять оборачивался ко мне с тем же немым вопросом на устах. И мне вновь и вновь приходилось ровным, размеренным голосом детально пояснять, что вот сейчас и впрямь пищали заряжены пулями, но стрельба-то направлена только в одну сторону, туда, где выставлены деревянные мишени, так что с наследником престола ничего страшного приключиться не может.

А в завершение была кульминация – парад. Только очередность я изменил. Вначале было торжественное прохождение мимо небольшой трибуны, которую живенько состряпали для такого случая, а уж потом прошедшие выстраивались и следовал доклад.

Разумеется, в сравнении с тем прохождением, которое на Красной площади в двадцать первом веке, небо и земля. Правда, барабанщики наяривали хорошо, почти синхронно, ни разу не сбившись, но во всем остальном – что равнение в шеренгах, что чеканящий шаг – все на порядок ниже.

Однако сам Годунов любовался выправкой не более минуты, а потом он так и впился взглядом в лица проходящих ратников, и я понял, что больше не услышу критики из его уст, а если она и будет, то в самом легком, щадящем варианте.

Думается, давно он не видел эдакого искреннего восторга и горячего обожания, которые на сей раз рекой изливались на царя из юношеских глаз. Хотя что это я – возможно, что и никогда не видел. И теперь, судя по его блаженной улыбке, он буквально купался в этом обожании.

К сожалению, чуть позже из-за изрядного волнения доклад первого воеводы верховному главнокомандующему несколько подгулял.

Про ответ самого главкома я вообще молчу. Хоть я и напоминал пару раз Борису Федоровичу, что именно ему надлежит произнести, хоть и подсказывал, стоя за его спиной, ответы царевичу – как об стену горох.

Царь-батюшка, напрочь позабыв, что он еще и царь, и помня только, что он – батюшка, вместо слов полез целоваться.

Впрочем, может, и это на пользу. Целовался-то искренне, а пацанва – народ памятливый. Вполне вероятно, что для них такая простота чувств может показаться куда забористее, чем официоз казенных слов.

И дружное звонкоголосое «Слава!» в тот же миг взлетело в поднебесье.

На том несколько скомканное торжество завершилось, хотя царевич и тут оказался молодцом. Мягко, но настойчиво высвободившись из отцовских объятий, он повернулся к стоявшим в строю и отдал последнюю команду: «Вольно. Разойдись». И личный состав мгновенно рассыпался, тут же образовав более широкий круг, окольцевавший царскую свиту и жадно вглядывающийся в царя – к царевичу привыкнуть уже успели.

Так мы и шли к терему. Впереди старший Годунов, ласково приобнимающий за плечо младшего, чуть позади я вместе с Зомме, далее – свита, а за нами на некотором отдалении толпа мальчишек. Впрочем, уже через несколько шагов Борис Федорович обернулся и приглашающим жестом предложил мне занять свободное место по левую руку от себя, не забыв прокомментировать:

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию