Дом одиноких сердец - читать онлайн книгу. Автор: Чингиз Абдуллаев cтр.№ 34

– Успокойтесь, – попросил Дронго, – лучше войдите внутрь и потом кричите. Чтобы нас не было слышно в коридоре.

– Здесь я хозяйка и сама решаю, как мне лучше поступать, – отрезала Светлана Тимофеевна, но в кабинет все-таки вошла.

– Зинаида, вы можете идти, – кивнул Дронго, – мы с вами потом переговорим.

Санитарка сделала шаг по направлению к дверям.

– Подождите, Зина, – грозно остановила ее Клинкевич, – я должна понять, что здесь происходит. Кто такие эти люди и почему они так бесцеремонно нам лгали?

– Не нужно начинать сразу на таких повышенных тонах, – посоветовал Дронго, – лучше сесть и успокоиться. Тогда я, возможно, попытаюсь объяснить вам ситуацию.

– Нет, вы будете говорить в присутствии Зины. Я не останусь с вами наедине, – крикнула она.

В этот момент дверь снова открылась. На пороге стояли Федор Николаевич Степанцев и Эдгар Вейдеманис. Степанцев вошел в кабинет, следом за ним – Эдгар.

– Зинаида, вы можете идти, – разрешил главный врач.

Клинкевич не посмела оспорить его приказ, и Зинаида быстро выскочила из комнаты. Степанцев уселся на стул, посмотрел на пунцовую от возмущения Светлану Тимофеевну.

– Вы кричите так, что слышно в другом конце коридора, – тихо сказал он. – Какие у вас претензии к нашим гостям? Можете внятно их изложить?

– Они нас обманули. Они пробрались в закрытое лечебное учреждение обманным путем. Нужно вызвать милицию…

– Не суетитесь, – перебил своего заместителя Степанцев, – никого они не обманывали. Это я пригласил их к нам в учреждение. Насколько я помню наши правила, руководитель лечебного учреждения вправе определять круг консультантов, которые могут помогать ему в его лечебной деятельности.

– Они не врачи, – протянула руку, как обвинитель на суде, Светлана Тимофеевна.

– Да, не врачи. Они известные детективы из Москвы. Но это я попросил их выдать себя за гостей из Башкирии, чтобы не пугать наших сотрудников и пациентов. Вы лучше сядьте, Светлана Тимофеевна, иначе вам трудно будет переварить всю информацию, которую вы сейчас услышите.

– Ничего, я постою, – возмущенно ответила она.

– Дело в том, что наша Генриетта Андреевна умерла не собственной смертью, – пояснил главный врач, – ее убили.

– Что? – Она чуть не поперхнулась, обводя растерянным взглядом всех троих мужчин. – Что вы сказали?

Она даже пошатнулась, и Эдгар вежливо подставил ей стул. Она тяжело опустилась на него.

– Что вы сказали? – переспросила Светлана Тимофеевна.

– Ее убили, – подтвердил Степанцев, – именно поэтому я так долго тянул с выдачей тела и оформлением документов. Михаил Соломонович, которого я попросил все проверить, подтвердил мою версию. Но процесс был уже запущен. Вы намеренно исказили информацию, рассказав о чудовищном поведении главного врача, который мстит своей пациентке даже после смерти, не выдавая ее тело родным. Мне начали звонить из приемной губернатора, потом вы организовали давление через наш облздравотдел, и в результате мне пришлось выдать тело, не начав расследования. В этом виноваты лично вы, Светлана Тимофеевна. Я думаю, что смогу легко доказать, что именно вы организовали эту глупую и провокационную статью против меня в газете и помешали мне передать дело в прокуратуру.

Она смотрела на него изумленными глазами.

– Но я решил не сдаваться, – продолжал Степанцев, – поэтому поехал в Москву и нашел лучших детективов, каких только можно было найти. Поэтому они вчера приехали сюда и начали свое расследование.

– Вы за это тоже ответите, – прошипела она, собираясь с силами. – Вы наняли своих молодчиков, чтобы запугать персонал, свалить всю вину на меня, провести свое частное расследование. Но у вас ничего не выйдет. Узнав об убийстве, вы обязаны были сообщить в прокуратуру. А вы этого не сделали. Значит, вы будете отвечать за организацию частного расследования.

– Никакого частного расследования, – улыбнулся Степанцев. – Вот копия моего письма в прокуратуру. Я отправил его еще два дня назад. Просто почта у нас так плохо работает. Но штемпели будут стоять правильные. Еще два дня назад я сообщил о том, что у меня есть подозрения по поводу смерти Генриетты Андреевны Боровковой и я прошу провести повторное расследование с возможной эксгумацией трупа. Мое заявление подписал и Михаил Соломонович. Вот оно, перед вами…

Клинкевич нахмурилась.

– И еще, – добавил не без торжества Федор Николаевич, – я полагаю, что родным и близким Боровковой мы сообщим о том, почему так спешно состоялись похороны и теперь мы вынуждены пойти на такую варварскую меру, как эксгумация трупа. Полагаю, что в этом тоже обвинят именно вас, уважаемая Светлана Тимофеевна.

– У вас ничего не выйдет, – поднялась она со стула, – я пожалуюсь самому губернатору.

– Хоть президенту, – ласково согласился главный врач. – Убили такого известного человека, а вы не дали нам нормально провести расследование. И сейчас мешаете. Ваш крик слышали все наши сотрудники. Разве так можно, Светлана Тимофеевна? – иезуитски спросил он. – Я думаю, что мы найдем журналистку, которая напечатала первую статью, и опубликуем вторую, которая навсегда закроет вашу карьеру.

– Вы не посмеете. Вы не имеете права, – окончательно запутавшись, сказала Клинкевич.

– Очень даже имею. Давно мечтал об этом. У меня есть к вам конкретное и очень неплохое предложение: напишите заявление. Вам трудно сюда приезжать, все-таки каждый день полтора часа туда и обратно. У вас семья, ребенок, по профессии вы офтальмолог… Не сомневаюсь, что вам найдут хорошее место где-нибудь в глазной больнице; возможно, через некоторое время вы даже станете главным врачом. Только здесь не ваше место, Светлана Тимофеевна; вы же должны понимать, что оно слишком мелко для такой крупной птицы, как вы. Напишите заявление, и я дам вам блестящую характеристику. А ваш муж сумеет вас устроить, в этом я не сомневаюсь.

– Вы интриган и мерзавец, – с чувством произнесла она, – а ваши наймиты всего лишь проходимцы. Пустите меня! – крикнула она Эдгару, стоявшему в проходе, и вышла, громко хлопнув дверью.

– Как вы думаете, она напишет заявление? – спросил Федор Николаевич.

– Обязательно, – сказал Дронго, – зачем ей портить свою карьеру? Между прочим, она вообще не врач, и ей здесь действительно не место.

– Это вы сейчас поняли? – уточнил Степанцев.

– Нет, вчера. Ваши сотрудники знают, что собаки воют всякий раз, когда кто-то в хосписе умирает. Вчера, когда мы с ней встречались, она попрощалась с нами и вышла из здания, усаживаясь в машину. Как раз в этот момент завыли собаки, ведь умерла в своей палате Идрисова. В это трудно поверить, но она не остановила машину и даже не поинтересовалась, что именно здесь произошло. Ведь она и так задержалась из-за приезда гостей. Просто уехала, даже не поинтересовавшись, почему воют собаки. Идрисова умерла, когда она садилась в машину, но Мокрушкину и в голову не пришло ее остановить. Такие врачи не должны здесь работать, – убежденно закончил Дронго.