Лица века - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Кожемяко cтр.№ 84

Мне давно хотелось побеседовать с патриархом отечественного искусства. И вот наконец, в апреле 2003 года, эта встреча состоялась.

МУЗЫКА ВРЕМЕНИ И БЕЗВРЕМЕНЬЯ

Виктор Кожемяко. Тихон Николаевич, есть такое выражение: музыка времени. Александр Блок призывал: «Слушайте музыку революции!» И в его поэме «Двенадцать» это звучит. Своя музыка была у предвоенного, послевоенного нашего времени и, конечно, в годы великой войны. Тут при воспоминании в душе сразу же зазвучат оратория «Вставайте, люди русские!» Прокофьева и Ленинградская симфония Шостаковича, песни Александрова и Соловьева-Седого, Блантера и Хренникова… А вот скажите, какова, в вашем восприятии, музыка времени нынешнего?

Тихон Хренников. Нынче у нас, пожалуй, не время, а безвременье. Ну а у безвременья, собственно, никакой музыки нет. Я не хочу сказать, что нет талантливых людей и что не пишется хорошая музыка. Талантливых людей сегодня много, даже очень много! Я до сих пор профессор Московской консерватории, у меня свой класс, свои ученики, аспиранты, ко мне приводят начинающих композиторов, и я вижу, сколько сегодня талантов.

Конечно, этим всегда отличалась Россия. Но, знаете, в нынешних условиях иногда просто поражаешься. Казалось бы, всё против, ничто не способствует: и учение сопряжено с огромными трудностями, и безденежье большинства, и вся эта бытовая неустроенность, а таланты идут и идут. Причем они, юные, всё очень быстро схватывают, они быстро созревают…

В. К. В чем же тогда дело? Таланты есть, консерватория работает, и в ней такие профессора… А чего не хватает?

Т. X. Прежде всего, нет востребованности. Общественной, государственной. Давайте взглянем конкретно. Чтобы исполнить крупное музыкальное сочинение сейчас, нужно самому нанимать оркестр, платить деньги дирижеру, снимать зал. Все это требует огромных средств! А откуда они у композитора?

Словом, это вам не советское время, когда о талантливом произведении, если оно появлялось, заботились все – и Союз композиторов, и радио, и Министерство культуры. Были заинтересованы. А если шире сказать, было заинтересовано государство! В развитии настоящего искусства.

В. К. Выходит, сейчас не заинтересовано?

Т. X. По-моему, нет. Или уж, во всяком случае, не очень. Да, что-то делается. Какие-то произведения даже Министерство культуры закупает. Но это крохи всё! Выделил президент средства для поддержки нескольких ведущих музыкальных коллективов – Большого театра, Мариинки, Московской и Ленинградской консерваторий, двух оркестров. Но это же единицы! Лично я, скажем, не бедствую материально, потому что, кроме обычной пенсии, получаю пенсию так называемую президентскую. Да недавно еще премию президентскую получил. Но ведь совсем немного таких, как я, у кого есть подобные субсидии.

В. К. А остальные? Как им выживать и работать?

Т. X. Серьезнейший вопрос! Приходится как-то выкручиваться, искать каких-то покровителей. Но, знаете, одними покровителями искусство развиваться по-настоящему не может. Для этого обязательно нужна основательная государственная поддержка! Раньше было несколько по-другому, когда творцы, будь то поэт или композитор, были в основном из аристократических, дворянских семейств. Они не испытывали нужды. Но и тогда Чайковский, например, хотя он был дворянин, жил на то, что он сочинял, и на помощь Надежды Филаретовны фон-Мекк. А если бы она ему не помогала, не мог бы он так свободно творить. В советское же время невероятный подъем, расцвет искусства был достигнут благодаря великой идее, которая была в обществе, и, конечно же, благодаря постоянной поддержке государства.

В. К. Значит, эта проблема на сегодня – одна из главных?

Т. X. Безусловно. Если о музыке говорить, у нас ведь замечательные традиции, великолепная педагогическая школа. Я бы сказал, лучшая педагогика в мире! Возьмите Московскую консерваторию – какие колоссы здесь преподавали: Игумнов, Нейгауз, Гольденвейзер, Файнберг и так далее. Потом их ученики пошли – Флиер, Гилельс… Это всё традиции, которые перешли к нам от братьев Антона и Николая Рубинштейнов, один из которых был в Петербургской консерватории, а другой – в Московской, от великих композиторов Чайковского и Танеева, которые были профессорами Московской консерватории.

И эти традиции, слава Богу, пока сохраняются. Хотя многие педагоги, должен вам прямо сказать, в последние годы работают на одном энтузиазме, поскольку оплата их труда чисто символическая.

В. К. А многие исполнители и коллективы, причем из лучших, в поисках заработка вынуждены уезжать за границу и работать в основном там. Отечественному же слушателю они фактически становятся недоступными. Есть ведь такая проблема?

Т. X. Есть. Опять-таки упирается в то, что искусство наше почти полностью лишилось поддержки родного государства.

КАКИЕ ПЕСНИ ПЕЛИ

В. К. Сейчас, насколько я понимаю, вы говорили в основном о музыке, которую именуют серьезной. Но есть и так называемая легкая музыка, есть песня, без которой наш народ, по-моему, просто не может существовать. Вот о песне, Тихон Николаевич, хотелось бы потолковать особо. В одной из телепередач вы сказали о современных песнях так: мусор. И я подумал: до чего правильно и точно! А ведь советская песня тоже составляла цвет нашей культуры.

Т. X. Еще как! Советская песня – явление мировое, исключительное, нигде в мире и никогда такого расцвета песни не было, как у нас.

С чем это связано? Если в дореволюционное время музицирование обычно шло в салонах, по частным домам, то с революцией все резко переменилось. Началось в небывалых ранее масштабах коллективное пение, по-настоящему родилась массовая песня. Другие уже задачи встали и перед композиторами. Сама революция требовала массовых песен, и такими были, например, песни братьев Покрасс – «Конармейская», «Мы – красные кавалеристы» и другие.

Потом наступило другое время. Нэп принес свой налет – мотивы западные, не лучшие, и те, что назывались кабацкими. Тогда даже такие композиторы, как молодой Блантер или Юрий Милютин, прославившие в будущем советскую песню, отдали этому дань: «Джон Грей был всех смелее, Кетти была прекрасна…» К счастью, такое продолжалось недолго, и наша песня вернулась на свою орбиту.

Да, каждое время в жизни страны рождает свою музыку, свои песни.

В. К. Именно это мне представляется ключевым!

Т. X. Вы правы. Вот до революции, как я уже сказал, было в основном салонное музицирование. Правда, были и Вяльцева, и Вера Панина, и Вертинский, то есть появилась своя эстрада, но она тоже носила все-таки зауженный, как бы клановый характер. Оговорюсь: русская народная песня – явление особое…

А революция рождает и ширит новую массовую песню. И после некоторого спада в годы нэпа – необыкновенный подъем тридцатых годов, первых пятилеток, когда центральной фигурой становится гениальный Дунаевский. Вместе с фильмами Георгия Александрова – «Веселые ребята», «Цирк», «Светлый путь», «Волга-Волга» – он буквально ворвался в советскую жизнь. Это же был любимец народа! Когда устраивались авторские вечера Дунаевского в Колонном зале Дома союзов, приходилось вызывать конную милицию – столько желающих было попасть на концерт. И суть как раз в том, что его песни очень талантливо выражали дух времени, отражали тот созидательный период с его делами, настроением и атмосферой.