Операция "цитадель" - читать онлайн книгу. Автор: Богдан Сушинский cтр.№ 49

Власов недовольно покряхтел, его задевало то, что даже о месте проведения конгресса, которое, как считал командарм, все еще не было определено, он узнает позже Жиленкова, да к тому же из его уст. Хотя и на сей раз прервать Жиленкова командарм не посмел, однако же и стоять рядом с ним тоже счел неудобным. Вернувшись за стол, он начал лихорадочно листать подаренную ему Штрик-Штрикфельдтом записную книжку, словно бы собирался тотчас же звонить Гиммлеру и выяснять правильность слов генерала Жиленкова.

— Конгресс должен создать Комитет освобождения народов России, — безмятежно продолжал тем временем бывший член Московского горкома партии, — которому будут подчиняться не только дивизии РОА, но и русские казачьи части генерал-лейтенанта Петра Краснова. Кстати, сегодня среди нас есть и представитель казачества полковник Кононов, который назначен командиром 102-го казачьего полка вермахта.

— Так точно, — поднялся со своего места моложавый на вид, но уже отмеченный ранней сединой казак, заметив, что Власов оторвался от своей записной книжки и лихорадочно отыскивает его взглядом.

— Это хорошо, что вы присутствуете здесь, — глухим, угнетенным голосом проговорил командарм, — но плохо, что меня не поставили об этом в известность.

— Мое упущение, — подхватился комдив Буняченко. — Обязан был предупредить вас.

О Кононове, тогда еще майоре Красной армии, Власов впервые услышал в конце августа или в начале сентября сорок первого. Участник финской войны, награжденный орденом Красной Звезды за бои в окружении, этот офицер повел большую часть своего полка в плен, вместе с командирами и комиссаром. Но самое удивительное, что, убедив офицеров полка и добрую тысячу своих солдат сдаться немцам, Кононов повел их в плен с развернутым знаменем. А пораженному этой картиной германскому генералу сразу же заявил, что «вместе со своими солдатами желает сражаться против ненавистного русскому народу сталинского режима».

Тогда, в сентябре сорок первого, Власову казалось, что, описанная в немецкой листовке сцена сдачи полка при развернутом знамени — обычная пропагандистская выдумка, и только здесь, в Германии, убедился, что на самом деле все это правда. Оставленный для арьергардного прикрытия отхода дивизии, полк Кононова действительно пошел сдаваться в плен, хотя боевая обстановка не вынуждала его к этому.

Власов понимал, что сам он тоже выглядит в глазах миллионов русских, особенно в глазах советского генералитета, предателем. Тем не менее простить «герою финской» Кононову [60] того, что, оставленный прикрывать отход дивизии, он откровенно предал ее и повел солдат в плен вместе со знаменем полка, — он не мог. Слишком уж это выглядело по-предательски.

Однако Жиленков мукам сомнений не предавался.

— Уже сейчас предполагается, — продолжил он свою речь, — что отдел управления казачьими войсками возглавит белогвардейский генерал Татаркин, прекрасно знающий особенности и белого, и монархического движений русских сил в Европе и США.

Чем дольше говорил Жиленков, тем очевиднее становилось его ораторское и идеологическое превосходство над Власовым. Это проявлялось настолько резко, что, как потом стало известно Власову, Трухин и еще кое-кто из генералов уже даже стали побаиваться, как бы выступление Жиленкова не стало началом раскола «власовского движения», после которого немцы могут отправить их назад, в лагеря для военнопленных, а то и расстрелять.

— Как по писаному чешет, райкомовская его душа! — прохихикал известный весельчак генерал-майор Дмитрий Закутный, который в свое время командовал стрелковым корпусом, будучи в прошлом самым старшим командиром Красной армии, после Власова.

Однако он единственный из всех присутствующих ни на какую особую должность не претендовал, довольствуясь тем, что и на фронте уцелел, и в плену выжил, а теперь вот еще и так неплохо устроился. Этот человек умел радоваться тому, чем обладал и чем наградила его судьба, поэтому, наверное, чувствовал себя самым счастливым из всего комсостава РОА.

* * *

Когда Жиленков, наконец, завершил свою речь, Власов счел совещание скомканным и отпустил всех, кроме начштаба Трухина, а также Мальцева, Малышкина и Меандрова, которых пригласил в отведенный ему кабинет. Однако по дороге туда Власова догнал генерал Шаповалов. Своему по-крестьянски грубоватому, кирпичного цвета лицу он пытался придать вид истинно германского благородства, вот только получалось это у пролетарского генерала крайне плохо.

— Еще раз, теперь уже лично, хочу поблагодарить за назначение меня на пост командира дивизии, господин командарм.

— Ну, за это вы должны благодарить офицеров абвера, да еще генерала Кестринга, на которого они нажали, — вполголоса произнес Власов, увлекая комдива к ближайшему окну-бойнице. — Как видите, и теперь, в нелегкие для себя дни, абвер все еще не забывает об одном из своих перспективных агентов.

— Значит, ветер все еще веет оттуда? — ничуть не смутился Шаповалов.

— Оттуда, генерал-майор, оттуда.

— И давно вас уведомили о моем сотрудничестве? [61]

— Все же лучше командовать дивизией РОА, — не стал отвечать на этот, явно излишний, вопрос Власов, — чем какой-нибудь заранее обреченной разведгруппой где-нибудь в районе Тулы.

…Ну а второе, секретное, совещание Власов начал уже без Шаповалова, с участием лишь Мальцева, Трухина и Меандрова, а также присоединившегося к ним в последние минуты генерала Малышкина, который возглавлял контрразведку и службу безопасности РОА.

— Здесь, в узком кругу высшего командного состава РОА, могу сказать, что война, которая завершается сейчас в Западной Европе, это уже, по существу, не наша война, — начал свое выступление Власов, скрестив руки на груди и прохаживаясь взад-вперед за спинкой кресла, вдоль стены, украшенной портретами фюрера и императора Фридриха I.

— Вы правы, — поддержал командарма начальник штаба РОА, — война уже, собственно, не наша.

— Конечно, она истощает людские и технические ресурсы Красной армии, облегчая нам в какой-то степени основную задачу. И уже хотя бы поэтому мы будем принимать участие в заключительных боях и битвах ее. Однако истинная цель наша заключается в том, чтобы сохранить боеспособные силы РОА, вобрать в ее ряды как можно больше бывших военнопленных, белогвардейцев и остарбайтеров. Пользуясь тем, что основные силы красных будут отвлечены боями в Западной Европе, мы уже сейчас должны разворачивать партизанско-повстанческую борьбу в глубинных районах России.