Операция "цитадель" - читать онлайн книгу. Автор: Богдан Сушинский cтр.№ 15

Гиммлер никак не отреагировал на эти аргументы обер-диверсанта. Он вообще не нуждался в каких-либо доводах. Сейчас он весь был погружен в неожиданно нахлынувшие диверсионно-романтические мечтания.

— А что если действительно забросить группу коммандос и похитить или убить маршала Жукова?

«Чтобы никогда больше ты не подбрасывал рейхсфюреру подобные идеи! — словно заклинание внушал себе Скорцени. — Дьявол тебя расстреляй, если ты еще хоть однажды решишься предложить ему нечто подобное, смертоубийственное. Любой диверсионный бред он готов воспринять как тщательно разработанную операцию!» Однако вслух полувальяжно произнес:

— Если говорить честно, после операции по освобождению Муссолини меня больше занимает личность Сталина.

Гиммлер и Кальтенбруннер удивленно, нет, скорее всего, заинтригованно, переглянулись.

— Видите ли, Скорцени, — долго и старательно протирал стекла своих очков Генрих Гиммлер, — Россия — не Италия. При том способе жизни, который ведет «вождь всемирного пролетариата», и его режиме охраны… — он покачал головой.

— Согласен, в данном случае речь скорее должна идти о покушении, — согласился Скорцени, взглянув при этом на Кальтенбруннера. Но тот продолжал удивленно поглядывать то на него, то на Гиммлера, все еще не решаясь вклиниваться в не совсем понятный ему разговор. Ко всему, прочему он еще и плохо представлял свою роль в этой беседе.

— Значит, только о покушении? — не сумел рейхсфюрер скрыть своего разочарования. Сейчас он вновь начинал вести себя так, словно уже отдал приказ о нападении на Московский Кремль.

— Поскольку не думаю, чтобы похищение каким-то образом изменило ситуацию в России или на Восточном фронте, — неожиданно завершил свою мысль штурмбаннфюрер.

— В том-то и дело, — согласился Кальтенбруннер, решив, что и ему тоже пора вступить в разговор и высказаться. — Похищение Жукова, Василевского, да, по-моему, даже Сталина на данном этапе уже мало что изменило бы в положении на Восточном фронте. Может быть, только придало бы русским ярости, да отразилось бы на судьбе тех наших генералов, которые оказались в русском плену.

Гиммлер удивленно взглянул на шефа Главного управления имперской безопасности. От кого угодно он ожидал воспринять встревоженность за судьбу пленных германских генералов, но только не от него.

— Объясню, что ни у фюрера, ни у меня пока что не возникало желания затевать подобные операции, — мрачно объяснился Гиммлер. — Разве что вы, Кальтенбруннер, бог и покровитель всех наших диверсантов, действительно вынашиваете какие-то конкретные идеи. Но это тоже не большой грех.

— Подобная роль, скорее, для Шелленберга, — невозмутимо отреагировал обергруппенфюрер.

— Мы же с вами, — взглянул Гиммлер на стоящие на камине часы, — пока что должны быть озабочены тем, что происходит не в столице нашего закоренелого врага, а в столице самого преданного друга, в Будапеште.

Рейхсфюрер выдержал паузу, достаточную для того, чтобы взглянуть на Кальтенбруннера и Скорцени. Его интересовала реакция. Она была. Оба покровителя диверсантов переглянулись и молча уставились на Гиммлера. Они ждали. Разъяснений, вопросов, наконец, приказов.

— В Будапеште? — простодушно переспросил Кальтенбруннер. Он, как никто другой, не терпел излишней дипломатии и недомолвок. — Хорти что-то затевает?

— Притом давно, — отрубил Гиммлер, не вдаваясь ни в какие объяснения по этому поводу.

«Я еще вернусь в этот мир! Я еще пройду его от океана до океана!» — словно заклинание повторил Скорцени полюбившуюся ему фразу, смысл которой уже давно стал его кредо. — Будапешт так Будапешт. Я не собираюсь мучиться терзаниями по этому поводу. Даже если вместо Будапешта была бы названа Москва. Хотя Будапешт предпочтительнее».

— Господа, сегодня утром стало известно, что послезавтра состоится очередное совещание у фюрера.

— Зачастил он что-то, — проворчал Кальтенбруннер, давно утвердивший за собой право ворчать по поводу любых решений, в том числе и фюрера.

— Оно будет касаться положения дел в Будапеште. Не собираюсь упреждать и предрекать события. Но уверен: положение в Венгрии сейчас таково, что фюрер не решится обойтись без помощи службы безопасности.

— Не обойдется, — уверенно пробасил Кальтенбруннер. — Это невозможно.

— Кстати, вы должны знать, что фюрер остался крайне недовольным встречей с адмиралом Хорти, особенно тем, как вызывающе вел себя регент, уверовавший, что он волен выходить из союза с Германией, когда ему заблагорассудится, открывая путь русским войскам к сердцу Австрии.

— Возмутительно, — простудно прохрипел Кальтенбруннер.

— Вот почему высшему руководству рейха стало понятно, что ситуацию в Будапеште следует брать под свой контроль. Там должны быть другой правитель и другое правительство. При этом не обойтись без ваших коммандос, как любят величать своих парашютистов и диверсантов англичане.

— Мы готовы выполнить любой приказ, господин рейхсфюрер.

— До приказов пока что дело не дошло. Иное дело, что сегодня же вы получите извещение о вызове в ставку фюрера. Подготовьтесь к тому, что разговор пойдет о Венгрии. Сотрите пыль с венгерских досье, вспомните имена наших агентов и адреса явочных квартир. Соберите все, что касается адмирала Хорти, его сына, тоже Миклоша, или, как его еще называют, Николаса Хорти, и их ближайшего окружения. И еще, наройте все, что только возможно нарыть о нашем новом высокопоставленном друге — Ференце Салаши.

— Такой же негодяй, как и Хорти, — немедленно отрекомендовал его Кальтенбруннер. — Но есть одно достоинство: уже в течение многих лет мечтает стать венгерским дуче.

— Правильно замечено, Кальтенбруннер, — достоинство! В данном случае это его единственное, но крайне важное для нас достоинство. Так используем же его. Словом, я не хочу, чтобы вы предстали перед фюрером ничего не ведающими дилетантами.

— Благодарим, господин рейхсфюрер, — ответил Кальтенбруннер как старший по чину. — Мы будем готовы.

«Агентура, связи, явки…» — попытался развить его наставление Скорцени, но запнулся на банальнейшем вопросе: «Чьи связи?» Ведь не собираются же его посылать в Будапешт для того, чтобы он вылавливал пораженчески настроенных венгров, коммунистов и евреев.

Кстати, евреями там сейчас занимается команда оберштурмбаннфюрера Адольфа Эйхмана. Это по его части. Да и вообще, не хотелось бы поступать в распоряжение особого уполномоченного фюрера в Венгрии бригаденфюрера Эдмунда Везенмайера. Бригаденфюрер для того и послан в Будапешт, чтобы лишить Хорти приятной возможности последовать примеру короля Румынии, который не только почти без сопротивления капитулировал перед русскими, но и повернул оружие против своих недавних союзников.

«Неужели фюрер решится похищать Хорти небольшой группой диверсантов, не задействуя армейские части? — размышлял Скорцени. — Это будет непросто. Хорти — остающийся у власти, находящийся в своем дворце в королевской крепости, — это совсем не то, что арестованный Муссолини, пусть даже на вершине горы, в уединенном альпинистском отеле „Кампо Императоре”. Какие-то части в любом случае придется пускать в действие, в том числе артиллерийские и бронетанковые. Но при этом не доводить дело до германо-венгерской войны».