Найти "Сатану" - читать онлайн книгу. Автор: Данил Корецкий cтр.№ 17

– Откуда ты это взял? – заинтересовался Ивлев.

Поведение его было совершенно естественным, что Сергея не удивило: такая работа, без артистизма – никуда!

– Я же не полный дурак! Смотрю, вижу, анализирую… Как бы вы без него про девчонок узнали?

Ивлев нахмурился.

– Ты что, мой начальник? Я получил по голове за слабую оперативную осведомленность, а ты еще пришел мне вопросы задавать?! Это я тебя должен спрашивать: почему ты не выполнил свой долг?!

– Дыгай его выполнил за обоих! И Веселова отчислили! Что еще от меня требуется?

– Опять ты про своего Дыгая! Я же сказал: он не имеет никакого отношения к моей работе!

Георгий молчал. Ясно, что особист никогда не расшифрует своего агента.

– Не веришь! – хмыкнул капитан. – Ну, дело твое. С чем пожаловал?

– Да просто было интересно спросить: почему у меня не взяли объяснение? Все-таки лишний свидетель!

– Да потому, что я берегу тебя, как своего человека! – Ивлев встал, обошел стол, зачем-то выглянул в окно, потом подошел к Георгию и похлопал его по плечу.

Тот отстранился. Пожалуй, капитан больше походил на Мюллера. Только не такой грузный.

– Ты знаешь, что Беликов хотел заставить вас с Дыгаем выступить на собрании в роли главных обвинителей? И заставил бы, можешь быть уверен!

– Почему же не заставил?

– Я помешал, вот почему! Сказал, что это примитив – выставлять двух друзей против третьего: осуждать должны широкие курсантские массы! И он со мной согласился!

Ивлев вернулся на свое место, тихо, по инерции, буркнув на ходу:

– Куда бы он делся…

– Так вы сами подтверждаете, что отмазывали и меня и Дыгая! – Георгий думал, что он поймал капитана за язык.

Но тот только покачал головой.

– Если бы я «отмазывал», как ты говоришь, только тебя, то это могло вызвать подозрения, – спокойно пояснил он. – Почему из двух друзей Веселова я хлопочу о Балаганском? И сам знаешь, к какому выводу придут все, кто об этом задумается… Так или нет?

– Так, – глядя в сторону, сказал Балаганский. И без всякого перехода спросил: – Можно чем-нибудь помочь Веселову?

Особист развел руками.

– Если бы он попался в самоволке, или на пьянке, даже на драке… Но, согласись, было бы странно, если бы особый отдел попытался заступиться за антисоветчика! Ты меня понимаешь?

– Я все понимаю, – Балаганский кивнул. – Разрешите идти?

– Иди, – кивнул Ивлев. – Вижу, что я тебя не убедил. Но я сказал всю правду. И ты можешь оценить, что я хорошо к тебе отношусь. Потому что ты хороший парень и мне симпатичен…

«Скорей потому, что мой отец возит главкома», – подумал Георгий. Четко повернувшись, Балаганский вышел из кабинета. Он не поверил ни одному слову капитана Ивлева.

А через несколько дней курсант Веселов был отчислен из академии.

С Дыгаем Георгий не разговаривал. Несколько раз он звонил Инессе, но та бросала трубку. Примета про хорошо встреченный Новый год на этот раз не сбылась.

17 июля 1982 года

Москва

Лейтенантский строй. Кроме как на выпуске, такого не увидишь. От однообразия начинает двоиться в глазах. Одинаковые золотые погоны, одинаковые чёрные галстуки на белых рубашках, белые перчатки, новенькие, необмятые кителя цвета морской волны, желтые пояса с золотыми пряжками… Вчерашние курсанты еще не привыкли к парадной офицерской форме, но чувствовали себя в ней очень комфортно. А родители и родственники выпускников, толпящиеся вдоль плаца, с радостью и умилением рассматривали своих повзрослевших сыновей.

Солнце играет на маленьких звездочках так же, как и на генеральских и полковничьих звездах стоящих на трибуне начальников различных уровней – от полковников начальников факультетов, начальника академии генерал-майора Фёдорова до главкома ракетных войск генерал-полковника Толстунова. Правда, у начальников еще сверкали иконостасы орденов и медалей, а у выпускников только новенькие ромбовидные значки о высшем образовании. Но медали – дело наживное. Зато лейтенанты еще не успели обзавестись полковничьими животами и складками жира на боках. Впрочем, и молодость – преимущество преходящее.

Те, кого самый грозный враг не заставит встать на колени, сейчас, преклонив правое колено на асфальт плаца, склонили непокрытые головы. Фуражки лежат у каждого на левой руке перед грудью. Прощание со знаменем академии – священный ритуал. Чеканя шаг, вдоль присевшего строя знаменосцы проносят боевое знамя…

– Курс, встать! – командует в микрофон генерал-майор Федоров – Равня-яя-яйсь… Смирно!

Прощальное прохождение. Оркестр взрывается «Прощанием славянки». Лейтенант Балаганский благодаря своему росту – в первой шеренге крайним справа. По нему равняется вся «коробка» роты, нужно следить боковым зрением, чтобы не отклониться с линии ни влево, ни вправо. И еще он видит родителей – стоят в первом ряду, отец улыбается, мама вытирает глаза платочком.

– Смирно! Равнение на… право! – командует ротный при приближении к трибуне.

Строевой шаг становится ещё чётче, удары ног сливаются в один, как будто великан в сапогах огромного размера бьет строевой шаг по асфальту. Полковники и генералы застыли на трибуне с поднесёнными к козырькам напряженными ладонями. Звуки «Славянки» вынимают душу. Последнее прохождение по плацу альма-матер…

– Счёт! – командует ротный.

– Иии… – тянут десятки голосов, – раз!

Начищенные до блеска пятаки, зажатые до этого в руках, взлетают вверх, словно салют русскому воинству: «Служим не за деньги!» Золотым дождём монеты со звоном падают на плац, под ноги сзади идущих. Раскатываются по плацу… Так и лейтенанты – разлетятся кто куда: в Оренбург, Омск, Иркутск, а оттуда в такую глушь, в такой затерянный гарнизон, что и на карте не отыщешь среди моря тайги. Потому что стратегические ракеты далеко запрятаны от глаз людских…

Строй расходится. Лейтенанты прощаются с офицерами, обнимаются с родственниками. Малышня – братья, сестры, племянники рыщут по плацу, собирая монеты. Выпускники фотографируются на память – с родителями, невестами, преподавателями… И Георгий включился в этот процесс. Щелк! Щелк! С одной стороны Петр Семенович в парадной форме подполковника авиации, с другой – Мария Ивановна в старомодном черном платье с белым кружевным воротничком.

– Иди к нам, Жорка! – машет рукой Дыгай.

Они с Сизовым, Иващуком и тремя яркими девицами делали снимок за снимком. Но Балаганский идет в другую сторону – туда, где стоит Веселов в гражданском костюме. Это не его праздник. Правда, отец обошел все инстанции и даже написал министру. И дело вроде бы сдвинулось с мертвой точки: обещали восстановить через год. Вроде бы… Сколько было случаев: обещали, обещали, а ничего не делали…