Уникумы Вселенной - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Иванович cтр.№ 152

– И не боишься? А вдруг что-то не получится?

– Боюсь… немного. Но что толку, если ты меня еще больше пугать будешь? – Он неожиданно взял ее руку и слегка сжал своими ладонями. – Многое зависит от тебя, и я уверен, что ты справишься. Главное, не теряй присутствия духа. Ты ведь можешь! Помнишь, как тогда, на пристани, ты от меня избавилась?

Абелия вначале смущенно опустила глаза, но тут же подняла голову и встретилась с ним взглядом:

– Сам виноват! Напросился!

– А сейчас не только напрашиваюсь, но и обстоятельства вынуждают. Да и цель у нас теперь одна. Согласна?

– Согласна! – Возникшее вначале желание выдернуть свою руку из его ладоней теперь прошло, и она почувствовала даже приятную расслабленность от мужского прикосновения. – Но если в первый раз не получится, может, не будем делать более продолжительное утопление?

– Он утверждал, что получится. Разум отделяется от тела в момент, когда человек теряет сознание. Поэтому чем быстрее я «вырублюсь», тем действенней получится опыт в первый раз. А там посмотрим, как быть, по результату. Договорились?

– С трудом могу поверить, что я здесь. Что я шпионю, выведываю чужие секреты. Участвую в неправдоподобном эксперименте и, что уж вовсе странно, полностью с тобой соглашаюсь.

– Ну вот и прекрасно! Тогда приступаем немедленно!

Еще раньше они договорились произвести два утопления. В первом Абелия отсчитает всего лишь две минуты с момента потери сознания Юниусом и вытащит его из воды. Так они решили перестраховаться. Если эффект отделения разума наличествует в здешней среде, значит, будет большая уверенность в последующих действиях. Двух минут вполне достаточно для полета сознания и попытки осмотреться со стороны. Если оживление не будет наступать, Абелия без особых проблем успеет сделать искусственное дыхание и просто-напросто вернет Юниуса к жизни. Как делают это со многими и многими тонущими или уже утонувшими людьми. В пределах этих минут деятельность мозга кардинально не нарушается даже при полной остановке сердца и отказе всей дыхательной системы…

И лишь во второй попытке они хотели опробовать утопление с большим временем, хотя бы минут пятнадцать. Дабы полностью удостовериться в чистоте эксперимента.

Советник залез в ванну и встал там по пояс в воде. Хоть он настроил себя самым решительным образом уже давно, сделать последний шаг было непросто. Чтобы поскорее избавиться от сомнений, он схватил с борта заранее приготовленный камень – и погрузился в воду. Инстинкт самосохранения в нем все-таки был очень силен. Желание дышать стало нетерпимым, и тело его рванулось наверх. Даже силы Абелии не хватило бы, чтобы удержать это тело под водой. Хоть она и старалась изо всех сил, как они и договорились: давила ему на плечи. Почувствовав, что тело ему не подчиняется, Юниус заставил его напрячься и не двигаться, превратив себя в один большой комок мышц и нервов. Раздалось хриплое рычание, оборвавшееся коротким всхлипом. На поверхность вышло несколько пузырей воздуха – и все стихло. Тут же тело советника расслабилось, потеряло упругость и стало мягким до неприятности.

Абелия взглянула на часы и начала отсчет времени. Ноги у нее дрожали, руки неимоверно тряслись, даже появилось ощущение, что она может упасть в обморок. Еще мгновение – и она бы, пожалуй, правда свалилась. Пришлось ей тоже собрать всю волю в кулак и мобилизовать все душевные силы. Как правило, в такие моменты она вспоминала о своих близких, так безвременно ее покинувших, и напоминала себе, что должна жить во что бы то ни стало. Потому что у нее есть отец. И ему нужна ее помощь. А вот теперь у нее есть еще и он. Ему тоже нужна ее помощь. Даже больше: кроме нее, ему никто не сможет помочь. Никто во всем огромном мире. Только она! И именно сейчас! Именно здесь!

Абелия схватилась ладонями за виски и стала их массировать с ожесточением. Немного придя в себя, она с запоздалым ужасом взглянула на часы – и не поверила увиденному: прошло лишь сорок секунд! Она уставилась на стрелку, и у нее создалось впечатление, что та почти остановилась. Но вот она дернулась быстрей, потом еще – и стала постепенно наращивать более привычную скорость. Когда девушка сообразила, что прошло уже полторы минуты, то вспомнила о неприготовленном одеяле. Одеяло надо было положить на бортик, чтобы, вытаскивая тело, не поцарапать его о шершавый камень. Когда Абелия это сделала, осталось лишь десять секунд. Их она отсчитывала вслух, даже не замечая, что почти не дышит. Досчитав лишь до восьми, она выдернула тело из воды и положила грудью на одеяло, затем продвинула чуть дальше, положив животом. И тут же Юниус стал натужно, взахлеб, прокашливаться. Из его рта полилась вода, и послышался первый надсадный вздох. Руки дрогнули, поднялись и уперлись в край ванны. Он оживал! Сам! Без искусственного дыхания. От радости на глазах у Абелии выступили слезы, и она постаралась их вытереть плечом. Руками она продолжала поддерживать советника за плечи, прижав его к своей груди. Тот постепенно прокашлялся и возобновил дыхание. Иногда оно прерывалось позывами к рвоте и небольшими выбросами воды. Постепенно Юниус встал на ноги и выпрямился. Его лицо было искажено мучениями от попыток вдохнуть полной грудью, но глаза светились от радости. Рассмотрев это, Абелия воскликнула:

– Удалось?!

– К-ха, к-ха! Да! К-ха! – Слова рвались наружу, но горло противилось их выходу. – Да! К-ха, я летал вкруг тебя, видел, как ты запаниковала, как терла ладонями виски. А когда ты бросилась за одеялом, я рванул вверх. Пробил скалы над нами, взлетел над городом, километров на восемь, и закрутился вокруг своей оси. Только хотел подняться повыше, как мой разум уже вернулся в тело. Я увидел свет и попытался вдохнуть воздух… к-ха… к-ха… Что до сих пор и пытаюсь сделать.

– Так ты видел все мои действия? Даже не верится, действительно какое-то чудо!

– И не какое-то чудо, а неимоверное! – Дыхание Юниуса быстро возвращалось к нормальному режиму. – Сейчас уже могу признаться: мне тоже не особо хотелось идти на самоутопление, я успокаивал себя лишь тем, что ты мне сделаешь искусственное дыхание. То есть получится как бы поцелуй. И только уже ради этого стоило рискнуть.

Абелия хоть и смутилась, но скрыла это, лишь удивилась:

– Ты серьезно?

– Да!

– И с чего это тебя потянуло на поцелуй со мной?

– Потому, что ты мне нравишься! – Он отвечал без запинки. Лишь смотрел на девушку слишком уж уверенным взглядом.

– И с каких это пор я тебе стала нравиться? – продолжала допытываться она.

– С первого дня нашего знакомства!

– Конечно! Так я тебе и поверила! – Абелия снисходительно улыбнулась, но в душе ни капельки не усомнилась в услышанном. – Все твое поведение говорило о противоположном.

– Вот и прекрасно!

– Что прекрасно? – не поняла девушка. – Твое поведение?

– Нет, не мое! А твое! – Теперь уже Юниус улыбался. – Тебя интересует мое к тебе отношение, значит, и я тебе не совсем уж безразличен. В противном случае ты бы меня давно остановила. Тебе было бы совершенно безразлично, почему это я захотел с тобой целоваться!