Васек Трубачев и его товарищи. Книга 2 - читать онлайн книгу. Автор: Валентина Осеева cтр.№ 62

Мальчики замирают на месте. Потом снова ползут. За плетнем уже виден двор Костички.

— По-до-жди здесь! — поворачивая к Трубачеву бледное, напряженное лицо, шепчет Мазин.

Васек испуганно мотает головой и крепко стискивает руку товарища:

— Нет, нет… вместе!

Мазин осторожно подгрызает зубами подсолнух и, прикрывая широкой желтой шляпкой голову, выглядывает за плетень. На дворе Костички тихо и пусто. Только один немецкий солдат, спокойно посвистывая, вешает под навесом мокрую рубаху, аккуратно растягивая ее на деревянных плечиках. Мальчики растерянно пятятся назад.

— К школе! — вдруг решительно командует Трубачев. — Огородами пройдем…

Мазин качает головой и, обогнув плетень, смотрит на деревенскую улицу. С улицы снова несется грозная команда и странный шум, похожий на все разрастающийся шорох листьев, на шум двигающейся в безмолвии толпы. Гитлеровец подходит к воротам и тоже смотрит на улицу. Пользуясь этим шумом, мальчики проскальзывают в соседний огород. Отсюда уже видны ворота школы. Около них толкутся гитлеровские солдаты, стоят часовые. И отовсюду молча движется и движется народ, тесными кучками примыкая друг к другу. Идут женщины, дети, старухи. Старые деды, с трудом передвигая ноги, идут без шапок. Ветер развевает их седые, подстриженные в кружок волосы. Молодых уже давно нет в селе. Подростки жмутся к старикам… Полицаи в черных шинелях теснят народ по обеим сторонам улицы.

Мальчики удивленно смотрят на эту толпу.

— Куда это они? — шепчет Васек.

Глаза его напряженно вглядываются в лица подростков. Между ними он видит Ничипора. Может, с ним Генка? Мазин угадывает его мысли:

— Надо затесаться туда, между хлопцами… Поискать Генку… расспросить Ничипора…

Васек кивает головой. Мазин двумя пальцами засовывает ему под тюбетейку приметный рыжий чуб.

— Пошли.

* * *

В воздухе пахнет гарью. Уходя в лес, баба Ивга и Макитрючка подожгли хату. Полицай Петро бесследно исчез. Жители, смутно догадываясь о происшедшем, молчали. Никто уже не сомневался теперь, что Степан Ильич был крепко связан с партизанами. Из уст в уста передавался слух, что дед Михайло украл в штабе какой-то ценный документ и передал его партизанам.

Всю ночь не смыкали люди глаз. В каждой хате шепотом передавали друг другу о страшных мучениях, которым подвергли деда при допросе. Утром в селе появилось объявление с приказом всем жителям под угрозой расстрела собраться на площади, чтобы присутствовать при казни пойманного "русса-партизана". Гитлеровские солдаты бегали по дворам, стучали прикладами в двери и окна.

Виселица стояла на площади. Одним концом верхней балки она упиралась в высокую сосну. Из обрубленных веток дерева медленно сочились крупные желтые капли смолы.

Имя деда Михайла стало именем героя, и люди шли на его казнь с непокрытыми головами.

Гитлеровцы, думая запугать колхозников жестокой казнью их односельчанина, невольно сами придавали ей особую торжественность.

Раздвинув народ, они выстроились шпалерами вдоль улицы.

Мальчики перебрались через плетень и незаметно затесались в толпу, разыскивая Генку. Никто не обращал на них внимания. Женщины, закрывая подолами малых детей, полными слез глазами смотрели на ворота школы. Все взгляды устремлялись туда же… Мазин дернул за рукав одного хлопчика, но тот испуганно спрятался за спиной матери.

Толпа вдруг сдвинулась, зашевелилась:

— Ведут… Ведут…

— Боже, помоги!.. Ведут…

Из ворот школы, окруженный со всех сторон рослыми эсэсовцами, показался маленький, хилый дед. Из разорванного рукава его окровавленной серой рубахи безжизненно висела худая, костлявая рука. Лицо деда Михайла трудно было узнать: острая бородка его темным опаленным клинышком торчала вперед, один глаз запекся кровью, кожа на голове была рассечена.

Михайло вышел из ворот, споткнулся… Бабы завыли…

Михайло поднял голову и, суетливо передвигая босые синие ноги, заторопился.

Мазин и Трубачев остолбенели от ужаса. Глаза их не мигая смотрели на деда. Рука Трубачева, стиснутая рукой товарища, онемела, рыжий чуб выбился из-под тюбетейки. На лбу Мазина выступили крупные капли пота, щеки покрылись пятнами.

Дед еще раз споткнулся. Эсэсовец тряхнул его за ворот рубахи, обнажив костлявую грудь деда с синими кровоподтеками. Громкий плач вырвался из толпы.

Фашисты прикладами раздвинули людей, расчищая путь к виселице.

Онемевшие и потрясенные мальчики машинально двигались за толпой. Истошный вой провожал деда; эсэсовцы заторопились. У виселицы Михайло остановился, повернулся к людям:

— Чего плачете? Думаете — пропал дед Михайло? Ни! Я не зря пропал! Я за хорошее дело погибаю! — Голос у деда был слабый, тоненький, как у ребенка.

Эсэсовец схватил деда за плечи и толкнул его к виселице. Но дед с силой вырвался:

— Внука моего поберегите, люди добрые!

В толпе вдруг послышался шум борьбы, взметнулся вверх красный пионерский галстук, зажатый в детской руке, и мгновенно исчез, утонув в людском потоке.

— Живи, Генка! Матерь твоя — Украина! Живи, Генка!.. — торжествующе кричал захлестнутый петлей дед, отбиваясь от двух солдат.

Крик его вдруг оборвался, маленькое, худое тело взметнулось вверх.

— Деда!.. — пронзительно закричал в толпе надрывный голос.

Мазин и Трубачев дрогнули, очнулись и, сбивая с ног женщин и детей, бросились на этот голос. Вой толпы перешел в грозный рев. Безоружные люди с голыми руками шли на гитлеровцев, ломились к виселице. Раздались выстрелы, застрочил пулемет — в общий гул влились стоны раненых. Загороженная женщинами, Костичка силилась удержать обезумевшего Генку.

Мальчики с двух сторон подоспели к ней на помощь, схватили за руки товарища и, увлекая его за собой, бросились бежать. Сзади них строчил пулемет, рядом падали женщины, дети, старики.

У плетня, в луже крови, лежал мертвый Ничипор. Лицо его сохраняло удивленное детское выражение, длинные руки и ноги мешали бегущим…

— Ничипор! — вскрикнул Васек.

Но Мазин увлек его за собой.

За обуглившейся хатой Степана Ильича они запутались в огородной ботве и упали. Генка бился головой о землю и со стоном рыл ее ногами. Трубачев и Мазин, обессилевшие от бега, с минуту лежали без движения, не в силах прийти в себя.

Вокруг них со свистом летели пули.

Мазин поднял голову:

— Пропали!

Васек схватил Генку за плечи и с отчаянием закричал: