Эксгумация юности - читать онлайн книгу. Автор: Рут Ренделл cтр.№ 60

— Когда стареешь, — сказала она, когда умер ее брат Том, — у тебя уже не остается особых эмоций. Все проходит. Начинается это примерно в семьдесят лет. Те вещи и люди, которые нравились, которые раздражали, которых вы обожали и по которым тосковали, — все они уходят, и вас охватывает унылое спокойствие. А я ведь так боготворила Тома. Теперь он мертв, и меня это уже не слишком волнует. Вот как получается.

Теперь, когда Алан ушел, ей тоже все равно. Сначала это ее волновало, но теперь — нет. Спокойная и расслабленная, она подумала, что теперь никто не отвлечет ее от любимого занятия, и принялась наметывать бархат. Завтра она отправится в магазин, который вновь открылся два или три года назад, когда вязание опять вошло в моду, и купит достаточно шерсти, чтобы связать себе костюм-двойку, кардиган и джемпер. Может быть, еще что-нибудь для новорожденного? Нет, вряд ли. Фрея все равно это не оценит, к чему же беспокоиться?

Зачем вообще делать то, что не доставляет ей удовольствия? Нет, так больше не будет. Это она решила твердо.

Майкл несколько раз позвонил по телефону Дафни и Алану, прежде чем наконец узнал — и на этот раз не через автоответчик, — что они съездили в Италию. Когда он сообщил, что сдал свой образец ДНК полиции и Льюиса тоже попросили об этом, Дафни пригласила его к себе.

— Приезжайте к нам, — сказал она.

— Я? — удивился Майкл. — Но вы ведь только что вернулись из путешествия. Наверное, неудобно…

— Не важно, мы будем рады вас видеть.

Надевая пальто, он думал о словах Дафни — точнее о том, как она их произносила. Создавалось впечатление, будто они с Аланом вместе уже лет десять, не меньше.

Было холодно, и Дафни разожгла камин — нет, не настоящий, конечно, но очень похожий на настоящий. Еще одним сюрпризом стал ее поцелуй при встрече. Дафни предложила херес и блины с икрой.

Майкл мог с уверенностью сказать, что икра настоящая. Херес, по словам Алана, в этот день они пили в память о недавно умершем Джордже.

— Расскажите нам все об этой ДНК, — предложила Дафни, когда они подняли свои бокалы и сделали по глотку.

— Я уже говорил вам по телефону. — Теперь, когда речь зашла о непосредственной цели его визита, Майкл испытал некоторое замешательство. Ему предстояло поведать о чудовищных вещах, и он начал с Льюиса. — Та женщина из полиции не уточнила, но я могу с определенной уверенностью сказать, что, по ее мнению, рука мужчины, возможно, принадлежала дяде Льюиса Джеймсу Рэйменту.

Он не смог дальше продолжать без некоторого побуждения извне.

Ему помог Алан.

— А женская? — спросил он. Потом понял, что хватил лишнего, но было уже слишком поздно. — Нет, наверное, мне не следовало об этом спрашивать.

— Да нет, что вы! Ведь я сам собирался вам все рассказать, — спохватился Майкл. Он хотел было пояснить, как ему нелегко это сделать, но тут же выругал себя за слабоволие и жалость к себе. — Поскольку рука женщины вполне могла принадлежать моей матери…

— Майкл! — всплеснув руками, воскликнула Дафни. — Как это все ужасно. Как я вам сочувствую!

— Ну, что поделаешь. — Слезы уже вот-вот могли покатиться по его щекам. Он сглатывал, и это вроде бы помогало. — Вот для чего понадобилась моя ДНК. У них пока нет результатов. Клара Мосс видела их вместе — мою мать и мужчину, видимо, Рэй-мента. — То, что их вместе видел и его отец, Майкл все-таки скрыл, так и не сумев подобрать нужных слов. Но от мыслей отделаться было трудно, и глаза его тут же заблестели от слез. Если бы Дафни сейчас дружески обняла его, пытаясь успокоить, это было бы слишком и он просто мог упасть в обморок. Она сдержалась. Алан передал Майклу чистый носовой платок.

— Простите, — пробормотал Уинвуд. — Я вообще склонен к подобным вещам…

— Вам стало легче?

— Наверное, да. Я не могу сдержать слез, когда понимаю, что именно мой отец положил отрезанные руки в коробку и спрятал их. Скорее всего, это означает, что он убил их обоих…

Алан и Дафни не произнесли ни слова.

— Возможно, я уже говорил вам — сейчас не помню, — что в январе ему исполнится сто лет. Он абсолютно вменяем, такой же, как всегда. Не знаю, был ли кто-нибудь из вас с ним знаком.

Алан покачал головой.

— Я была, — сказала Дафни.

— Конечно. Вы ведь жили по соседству.

Встрепенувшись, Алан с удивлением посмотрел на нее. Ему показалось, что женщина побледнела. Хотя вряд ли, решил он, она и так выглядит бледной. Майкл хотел сказать, что его отец мечтал дожить до своего сотого дня рождения. Очень хотел… Но если бы полиция пришла к тому же выводу, что и он, не лучше ли Уинвуду-старшему умереть раньше? Это вертелось на языке, но он знал, что, сказав, снова ударится в слезы. Поэтому, пересилив себя, Майкл для видимости поинтересовался, как они отдохнули.

Алан рассказал, что основную часть времени они с Дафни провели во Флоренции и в Риме. Для Уинвуда такая тема была вполне безопасной, он не рисковал вновь прослезиться, поскольку никогда не был в Италии и с этой страной у него не было связано никаких потрясений. Дафни и Алан не относились к той категории туристов, которые загружают друзей воодушевленными и весьма подробными отчетами о путешествиях, сопровождая свои рассказы слайдами, открытками и фотографиями на мобильных телефонах. Они просто сказали, что замечательно провели время, упомянули о паре соборов, о пирамиде Цестия и о восхитительной итальянской кухне. Алан заявил, что Майкл должен непременно остаться у них на ужин. Однако Дафни ничего не сказала, и выражение ее лица как-то вдруг изменилось. Майкл напрягся, силясь понять, с чем это связано. С испугом?

Поблагодарив за прием, он откланялся. Дафни проводила его к выходу, и если он опасался, что, может быть, чем-то обидел ее, то понял, что ошибся, когда она снова поцеловала его на прощание.

Вечер он провел в комнате Вивьен, лежа на кровати и обнимая рукой невидимый образ супруги. На некоторое время он даже забыл о своем отце.

— В чем дело?

— Да ни в чем. — Дафни попробовала улыбнуться, но это ей не удалось. — Классический ответ. Ты спросил, я ответила. Хотя нет, конечно, что-то произошло. Ты ведь и сам знаешь, не так ли?

Он кивнул.

— Я не должна ни в чем тебе признаваться, дорогой. Я никогда ни в чем не признавалась своим мужьям. Они не спрашивали, а я ничего им не рассказывала.

— Я и не спрашиваю. — Алан подумал, что она собирается рассказать ему о романе с Майклом или даже с Льюисом Ньюменом. — Ты ни в чем не должна мне признаваться. — После этого ему оставалось сказать лишь одно. — Я люблю тебя.

— Знаю, и я тоже тебя люблю. — Она присела с ним рядом на диване. Их бокалы были пусты. — Ты не нальешь мне немного бренди, Алан? — Дафни встала и пересела в одно из кресел.

— Никогда не знал, что ты пьешь крепкий алкоголь.

— Только в медицинских целях, — ответила она, улыбнувшись.