Рельсы - читать онлайн книгу. Автор: Чайна Мьевилль cтр.№ 44

Послышался смех. Радовались или печалились члены команды оттого, что Вуринам помянул беглеца? Да. Они радовались или печалились.

— Заткнись, Вуринам, — сказал Яшкан. — Всем плевать. — Но сказал без убежденности.

— Не знал, что он на такое способен, — буркнул Фремло Мбенде, когда они вдвоем пили плохой мутный чай поздно ночью. — В медицине он был безнадежен, а в остальном был такой симпатяга, что его просто нельзя было не полюбить; да, он, конечно, пускал слюни, глядя на всякое старье, но я не думал, что у него хватит духу уйти в сальважиры.

«Мидас» миновал рабский поезд из Роквейна, и капитан не послала ему обычного приветствия. Шоссандер и кок Драмин задумчиво глядели на рельсы за кормой поезда, когда прямо на виду у них огромный бык-броненосец, неуклюжий, словно бронированный вагон, выкопался из-под земли, поднял морду, принюхался в поисках добычи и снова залез назад.

— Он так забавно ел, — сказал Драмин.

— Странно, что его здесь больше нет, — поддакнул проводник.

Они повстречали громадный бряцающий военный состав монархий Кабиго. Двухпалубная крепость на колесах, ощетинившаяся орудиями, точно дикобраз — иглами, маневрировала, изрыгая черный дым и направляясь на разведку.

Адмирал Шиверджей принял Напхи у себя на борту, и после обмена любезностями, после чашечки кактусового чая, после вежливых комплиментов балованному капитанскому коту, произнесенных на смешении языков, понятных и хозяину, и гостье, Напхи, наконец, задала ему вопрос о том, не встречал ли он в последнее время огромную светлую мульдиварпу.

И оказалось, черт побери, что он только что разминулся с ней.

На многих поездах вели записи о всяких дивах наподобие явления мегазверей и разных других монстров, неважно, видела ли их команда поезда лично или слышала о них с чужих слов, — вдруг кто из кротобоев спросит. Шиверджей вел пальцем сверху вниз по списку слухов о самых крупных барсуках, о муравьиных львах-альбиносах и о гигантских трубкозубах. Рядом с некоторыми из них значились имена капитанов. Иногда и не по одному: о, это были неловкие ситуации, пересечения охотничьих интересов. «Как быть, когда двое или больше философов гонятся за одним символом?» На этот вопрос никто пока не дал удовлетворительный ответ.

— Погодите-ка, — сказал Шиверджей. — Ага, вот он у меня где. — Набор историй у него был внушительный. — Вам известно, где ездят баяджиры? — Напхи рассеянно кивнула. Эти парусные номады собирались вместе и охотились на больших участках рельсоморья. — Одна копейщица из дальнего рельсоморья, только что вернувшаяся из их земель, сообщила мне, что слышала от одного меховщика, который торговал с командой сальважиров…

Происхождение слуха, нашедшего, наконец, свой путь к ушам Напхи, оказалось замысловатым и несущественным. Суть же дела сводилась вот к чему:

— Охотница-одиночка видела нашу добычу, — сказала Напхи, снова ступив на палубу своего состава. Она ступала ровно, говорила четко и ясно, как всегда, одним словом, контролировала себя, однако было видно, что под этим спокойствием она вся вибрирует, точно натянутая струна. — Он здесь, неподалеку. Стрелочники, берите юго-юго-запад.

А чувство потери все не покидало «Мидас».

Особенности географии завели рельсы под наветренный склон, который кишел кроликами. Там нетяжелый паровоз аж из самого Гульфаласка подтвердил слышанную ими от военных историю о тальпе цвета желчи. «Мидас» повернул на запад, туда, где земляные черви были особенно жирные и большие и где кормились большие южные мульдиварпы. Им попался один молодой самец — слишком тощий и слишком далеко, не стоило за ним гнаться, — и одна седеющая матка — ее можно было загнать, но Напхи сказала гарпунерам «нет».

Когда солнце уже опускалось за горизонт, а холод стал почти нестерпимым, они достигли опасного рельсового узла, где переплетались колеи разных размеров. Пришлось сбросить ход и прокладывать маршрут по картам. Капитана не брала усталость. Вся отдавшись своим мыслям, она сосредоточенно глядела в телескоп до тех пор, пока не угас последний луч.

Вдруг она выкликнула Мбенду, Браунолл, Бенайтли и Борра и велела идти за ней. Офицеры походили на шары, накачанные воздухом, так они были укутаны в шерсть и меха. На капитане был лишь умеренно утепленный китель.

— Ей и меха ни к чему, ее безумие греет, — шепнул Борр Бенайтли, пока их дрезина медленно катилась вперед. То и дело останавливаясь, они делали замеры и наносили на карту результаты, прокладывая будущий курс для «Мидаса». Люди с тоской поглядывали на все удаляющиеся теплые огни локомотива.

Вот они медленно обогнули кусты металлического цвета… направили свою дрезину между деревьев, тощих и корявых, точно крашеные скелеты… крючьями посшибали с рельсов невесть откуда взявшиеся камни… Черепашьим шагом они продвигались сквозь заросли крепкой растительности, на участке плотно переплетенных рельсов, однообразие которых лишь изредка нарушали клочки голой земли да холм впереди, к изгибу которого они и держали свой путь.

— Остановка здесь, — сказала Напхи внезапно дрогнувшим голосом. И встала, готовая сойти на землю. — Посмотрим, что мы отсюда увидим. — Они приближались к холму. Мохнатому холму цвета кости.

К холму, покрытому не побелевшей от мороза травой, а шерстью.

Желтый холм заурчал. Содрогнулся.

Зарычал.

Рывок, поворот стрелки, и все пеньки и бугорки на холме пришли в движение. Что-то зачавкало вокруг, заклацало зубами, как будто со всех сторон сразу раздался гортанный звериный выдох.

Холм открыл злые глаза.

— Ох, боги мои! — не сдержался кто-то. — Да это же он!

Внезапно земля неистово содрогнулась, и птицы кругом загалдели громче, чем команда, а холм оказался вовсе не холмом, а колоссальной горбатой спиной и боком Насмешника Джека, белого крота. Раздался страшный рык, оскалилась, брызгая слюной, пасть, каждый клык в которой был величиной с дерево, и животное совершило прыжок — тонны и тонны мяса, мускулатуры, оживляемой злой волей чудовища под шерстью неживого белесого оттенка, взвились в воздух и обрушились на землю так, что не только пространство вокруг, но даже само время прогнулось и замерло. А потом подслеповатое, но от этого не менее устрашающее чудовище взвилось на дыбы и тут же ушло вниз, под землю, оставляя за собой руины: разорванные пути, поломанные деревья и яму с неровными краями.

Пальнуло ружье, мелькнула в темноте вспышка. Земля вздрогнула снова. Бенайтли, Браунолл, Борр — все попадали на дно дрезины и вцепились руками в перила, когда мир вокруг них опять встал на дыбы. Кто-то яростно жал на тормоза, чтобы не дать дрезине последовать за чудовищем в пропасть. Откуда несся смешанный с пылью рев.

О, какая устрашающая конституция.

Один за другим открывали глаза члены команды на дрезине. Плевались и кашляли от пыли, которую поднял Большой Насмешник. Ощупывали свои синяки и царапины, убеждаясь, что живы.