Тайны волков - читать онлайн книгу. Автор: Дороти Херст cтр.№ 24

Я отбежала не больше чем на пятьсот волков, когда с размаху врезалась в нечто вроде огромного бугра из шерсти и мускулов, отлетела и упала на бок. Я полежала, оглушенная, потом села и потрясла головой. Проморгавшись от пыли, я попыталась понять, обо что так ударилась. Я была в ельнике, среди густых зарослей можжевельника, и поначалу увидела только деревья, кусты, грязь и камни. Потом небо надо мной потемнело, и я, подняв глаза, увидела гигантскую голову, которая склонялась ко мне. Я подавила испуганный писк, оказавшись нос к носу с верховной волчицей Милсиндрой.

Я попыталась встать, но ноги не слушались. Когда я в последний раз видела Милсиндру, она не скрывала своего желания расправиться со мной. Теперь она смотрела на меня, как на кролика, запутавшегося в густом кустарнике, или на оленя со сломанной ногой — как на дичь, которую ничего не стоит поймать, нечто настолько беззащитное, что можно всласть потянуть время, не опасаясь, что добыча ускользнет. Я видела удовлетворение на морде Милсиндры, как будто она знала, что я не убегу. И она была права. Меня ошеломили неудача с людьми и известие о том, что моя мать ждет встречи где-то за краем Долины. А главное — отчаяние, от которого я пыталась избавиться на охоте, вернулось, и на сей раз ничего не удавалось с ним поделать. Раньше такого никогда не случалось. Я умела не обращать на него внимания, делать вид, что все в порядке. На сей раз оно никуда не делось, и убежать от Милсиндры я могла с таким же успехом, как и взлететь на верхушку ближайшей сосны. Я сидела и ждала, что будет дальше.

— Каала из стаи Быстрой Реки, — пророкотала Милсиндра, — я рада, что нашла тебя.

Когда я услышала ее учтивый тон, мои чувства обострились и в голове прояснилось. Она пыталась говорить дружелюбно, но в голосе волчицы звучали злоба и презрение, так что у меня шерсть встала дыбом.

В Широкой Долине есть маленькая птичка, которую мы называем червекоп — она ищет вкусные белые личинки, которые живут в коре лишь нескольких деревьев. Вороны обожают эти личинки и готовы пойти на все, чтобы их раздобыть. Они нередко подольщаются к червекопам, чтобы те показали, где прячется вкусная еда. Червекопы глуповаты и легко огорчаются, от одного резкого слова они способны улететь, надолго спрятаться в каком-нибудь глубоком дупле и даже умереть там от голода. Поэтому вороны разговаривают с глупыми птицами ласково, хотя и с некоторым презрением, потому что не уважают тупоголовых. Я слышала, как Тлитоо однажды беседовал с червекопом, и страшно удивилась, что птичка не сочла снисходительный тон ворона оскорблением. Но дурак червекоп принял наигранное добродушие за правду и показал Тлитоо, где прячутся личинки. Милсиндра говорила со мной точь-в-точь как ворон с червекопом.

Я с трудом подтянула лапы и встала, пытаясь держать спину прямо. Я знала, что должна поприветствовать Милсиндру, сказать что-нибудь, но от гнева на саму себя и от страха перед верховной волчицей у меня перехватило горло. Когда я попыталась заговорить, вырвался только вздох.

Милсиндра тонко улыбнулась, обнажив кончики острых зубов.

— Я шла по следу куропатки и почуяла твой запах, — сказала она. — Как дела с людьми? Говорят, ты отдала птицу человеческому вожаку и он был рад.

Когда Милсиндра упомянула запах, я осознала, что от нее пахнет не волком, а хвоей, землей и лесом. Я вспомнила слова Тревегга, что верховные умеют скрывать свой запах. Поговаривали, что такова воля Древних. Я никогда в это не верила. Но, так или иначе, от Милсиндры совершенно не пахло волком.

Она смотрела на меня, ожидая ответа.

Я хотела солгать, сказать, что все хорошо, но Милсиндра почти наверняка учуяла бы мою тревогу. Я вспомнила отпечаток лапы, который мы видели возле человеческого стойбища, и шелест кустов. Она следила за нами? У нее шпионы в Долине? Много ли она видела и слышала, пока бродила вокруг, скрыв свой запах, и что бы сделала со мной, если бы узнала, что я вру? Мысли метались в голове, как мыши, бегающие в поисках укрытия, и я не могла переловить их всех.

Милсиндра наблюдала за мной, ожидая, что я солгу. Сквозь обманный запах леса я уловила еще кое-что. Готовность. Запах волка перед охотой. Я отступила на шаг.

— Когда мы виделись в последний раз, ты не молчала, — заметила Милсиндра, облизывая лапу. — Разве тебя недостаточно хорошо воспитали, что ты не отвечаешь криане, когда она к тебе обращается?

Я удивленно фыркнула. Раньше я никогда не слышала, чтобы верховные волки называли себя крианами. Этим словом пользовались люди, оно означало их духовных вожаков и тех волков, которые с ними встречались.

— Я поговорю с Риссой о том, как она воспитывает своих щенят, — продолжала Милсиндра.

Я наконец собралась с силами.

— Прошла всего четверть луны, с тех пор как мы начали носить мясо людям, — сказала я, радуясь тому, что говорю спокойно и уважительно. — У нас осталось больше двух лун, чтобы выполнить обещание.

«И всего две луны, чтобы выбраться из Долины, если я собираюсь разыскать мать».

При мысли о матери, которая ждала меня, в то время как я застряла в Долине, я лишилась дара речи и глупо захлопала глазами, глядя на Милсиндру. Она ждала. Ждала, что я солгу, что признаю свое поражение. Я не знала, что сказать. А потом вспомнила Марру, которая умела отвечать на вопрос, по сути не отвечая. Она говорила ровно столько, сколько было нужно, чтобы не показаться невежливой, и в то же время не выдавала никаких сведений.

— Это нелегко, — сказала я, отводя взгляд. — Есть некоторые трудности, но мы успеем разобраться…

— Трудности? — фыркнула Милсиндра, и вежливость враз с нее слетела. — Ты едва удержалась, чтобы не убить одного из них. Всего одна охота… одна охота — и ты чуть не укусила человека, а он чуть не нанизал тебя на палку, как кусок мяса. — Она засмеялась, а потом как будто вспомнила, что пытается быть любезной. — Ты не виновата, Каала. Ты ничего не можешь с собой поделать.

Милсиндра опустила голову, чтобы заглянуть мне в глаза.

— Знаешь, почему я разрешила этому старому хиляку убедить Совет, чтоб тебе дали возможность пожить с людьми?

— Потому что у тебя не было выбора! — выпалила я. — Не было достаточной поддержки в Совете, чтобы нам помешать. Зориндру тебя заставил.

Милсиндра рассмеялась.

— Зориндру никогда не заставит меня сделать то, чего я не хочу. Это я, лично я позволила тебе попытаться, потому что знала: ты — настоящий волк и не позволишь людям задирать нос или обращаться с тобой как с хвостолизом. В отличие от твоей матери и братца Рууко.

Мои уши встали торчком при упоминании о матери, но высокомерный взгляд Милсиндры не позволил мне перебить.

— Хиилн и Нееса — человеческие штрекки.

Я вздрогнула от оскорбления. Штрекк — это самая мелкая добыча.

— Они ложились на спину и подставляли людям живот. Они утратили волчью суть. Из-за них мы все рисковали сделаться человеческими хвостолизами. Но я знала, что ты-то не такая. — Милсиндра довольно выпрямила уши. — Я всегда права.