Земля обетованная - читать онлайн книгу. Автор: Андре Моруа cтр.№ 27

– Что вы должны обсудить это с Генштабом.

Ларрак пожал плечами:

– Прекрасный совет! Обращаться к военным, когда речь идет об испытаниях нового оружия! Общеизвестно, что любой военачальник вдохновляется историей былых войн и всегда готовит предыдущую войну! Верье, напомните, что говорил по этому поводу Клемансо?

– Что все военные, со времен Ганнибала, знают только одну битву – сражение при Каннах, патрон. [55]

– Окружение с флангов? – сказала Клер вполголоса. – Но, может быть, других способов и не было.

Мужчины изумленно воззрились на нее. А Сибилла сказала, словно извиняясь за девушку:

– Вы знаете, патрон, ведь Клер – дочь генерала. Поэтому она и защищает военных.

Но Ларрак вовсе не рассердился:

– Да я и не осуждаю военных. Они обладают многими похвальными качествами. Но при этом нуждаются в поддержке и в новых идеях, которыми мы, люди техники, можем их обогатить.

– Патрон, вы ничего не ели! – сказала Сибилла. – А ведь я заказала это говяжье жаркое специально для вас.

– Я слишком увлекся разговором, – ответил Ларрак. – А виноваты в этом прекрасные глаза мадемуазель. Скажите-ка, Сиб, наш уговор о завтрашнем походе в театр остается в силе? Тогда мы должны взять с собой и вашу кузину. Франсуа, там найдется для нее место?

– О да, патрон, ложа ведь очень просторная. Кроме того, наши друзья Верье нас покидают.

– Я еду в Нормандию, к родителям мужа, – объявила Роланда. – Мой уик-энд в деревне – это святое. Билли непременно должен подышать свежим воздухом.

Когда гости вставали из-за стола, Франсуа прошел мимо Клер и тихо шепнул ей:

– Браво!

В гостиной Клер постаралась сесть рядом с Ларивьером – ей понравились его приятные манеры и умное лицо. Он относился к Ларраку с дружеским почтением, но нетрудно было угадать, что при случае сможет ловко манипулировать этим простым, прямолинейным характером. Ларивьер обратил худое, насмешливое лицо к своей красивой соседке, когда она робко спросила его:

– Кажется, господин Ларрак сказал, что завтра вечером мы пойдем в театр? А что мы будем смотреть?

– Пьесу «Жан де Лафонтен».

– Это интересно?

– Это пьеса Саша́ Гитри́. Не хорошая и не плохая – просто пьеса Саша Гитри. А вы хотели бы увидеть что-нибудь другое?

– Я читала в газетах, что в Комеди Франсез возобновили «Федру» с новым составом исполнителей – говорят, замечательных.

– А, вы имеете в виду Пьера́? Да, она прекрасная актриса. Но заставить патрона смотреть «Федру» – не знаю; может быть, вам когда-нибудь и удастся его на это подвигнуть. Но предложи это я, мне несдобровать. Не стану утверждать, что он не любит красоту. Время от времени он обнаруживает какой-то шедевр и привязывается к нему с восхищением и пылом человека малообразованного, хотя прямодушного и умного. Но вообще он побаивается всего незнакомого, да и в театр ходит лишь затем, чтобы развеяться. Вы только представьте себе: этот человек работает двенадцать-четырнадцать часов в сутки!

– Вы им восхищаетесь?

– Ну конечно, ведь он создал своими руками гигантское предприятие, один из столпов, на которых зиждется наша страна. Вы знаете, с чего он начинал?

– Нет, понятия не имею.

– О, тогда мы сейчас попросим его рассказать это для вас. Одну минутку!

Несмотря на протесты девушки, Ларивьер встал и подошел к Ларраку, который беседовал с Роландой. Та как будто стала возражать, но Ларивьер настаивал. Через минуту он вернулся на свое место, хлопнул в ладоши и объявил:

– Прошу внимания! Сейчас патрон расскажет мадемуазель Клер, как он начинал!

Сибилла присела рядом с Клер, которая шепнула ей на ухо:

– Я очень сожалею, Сиб… Я ничего такого не просила.

– Не смущайся, Мелизанда, – так же тихо ответила Сибилла. – Ларивьеру известно, что патрон обожает эту тему. Историю о том, как он начинал, ты теперь будешь слышать как минимум раз в неделю. А если очень повезет, то и дважды.

Ларрак, с сигарой в руке, расположился в кресле посреди гостиной и, обращаясь к Клер, начал:

– Не знаю, почему они хотят, чтобы вы услышали эту всем надоевшую историю. Но если она вам интересна, представим, что речь идет не обо мне. Может быть, вы усмотрите в этом пример: чего можно достичь, обладая твердой волей. Итак, мои родители владели в Амьене фабрикой, выпускавшей бархат. Дела их шли вполне успешно (не стану утверждать, что я начинал с нуля), и они хотели сделать меня продолжателем своих трудов. Но я с самого детства увлекался только механикой и строил у себя в комнате модели машин и моторов. Всю свою мебель я оборудовал хитрыми механическими устройствами. Платяной шкаф автоматически освещался, когда его открывали. Я сконструировал аппарат для питья в постели, в виде бутылки, которая, стоило мне лечь, прижималась к губам. Акустическая труба позволяла мне слышать все звуки в кухне. В лицее я учился довольно скверно, успевая лишь по математике и физике, зато у верстака, с напильником, клещами или молотком в руках, был неутомим. Короче, в возрасте шестнадцати лет я соорудил небольшую мастерскую во дворе родительского дома и вбил себе в голову, что должен сконструировать экипаж, который будет двигаться своим ходом. Заметьте, идея была совсем не нова. В Школе искусств и ремесел можно увидеть паровую машину, построенную еще в тысяча семьсот семьдесят первом году. А во Франции с тысяча восемьсот девяностого по тысяча девятисотый год этой проблемой занималось множество инженеров – Панар, изобретатели фирмы Диона, трое братьев Рено. Я уж не говорю о Форде в Америке, о Бенце и Даймлере в Германии, о Роллсе в Англии. Моя оригинальность, если можно ее так назвать, состояла в том, что я был не инженер, а просто паренек с умелыми руками.

– Может, вы и не были инженером, патрон, – вмешалась Роланда Верье, – но вы были изобретателем, причем самого высокого полета.

Ларрак насупился и сделал вид, что его беспокоит длинный столбик пепла на сигаре; Сибилла тут же проворно подставила ему пепельницу – так церковный служка протягивает чашу священнику.

– Ну, пусть будет изобретатель, если вам угодно, – ворчливо ответил Ларрак. – Однако это не мешало моим родителям беспокоиться: я провалил экзамен на степень бакалавра и не желал его пересдавать; я отказался войти в их дело; я проводил все дни напролет в своей мастерской, у верстака. И они не могли понять, почему я решил пожертвовать легким и надежным будущим ради игр, казавшихся им бессмысленными. Наконец в тысяча восемьсот девяносто восьмом году я сконструировал нечто вроде трехколесного экипажа с мотором, а три года спустя и самоходную коляску, которая ездила со скоростью пятнадцать-двадцать километров в час. Родные махнули на меня рукой и перестали препятствовать моему увлечению, хотя по-прежнему считали, что я свихнулся. Но тут несколько моих друзей попросили меня сделать для них коляски, похожие на мою. И вскоре у меня набралось столько заказов, что мне пришлось нанять себе в помощь дюжину рабочих. Так был создан первый завод Ларрака. Завтра вы окажете мне честь посещением завода в Сен-Дени, и я покажу вам свою первую мастерскую, то зерно, из которого произросло наше сегодняшнее предприятие. Я перевез ее из Амьена, разобрав по камешку, восстановил здесь и построил вокруг нее весь новый завод. Сегодня на нем трудятся тридцать тысяч рабочих. Вот что значит призвание!