Штамм. Книга 3. Вечная ночь - читать онлайн книгу. Автор: Гильермо Дель Торо, Чак Хоган cтр.№ 41

Мистер Квинлан склонился к книге и начал читать.

Был и третий.

В каждой из священных книг — Торе, Библии и Коране — рассказывается о разрушении Содома и Гоморры. В некотором роде об этом рассказывается и в «Люмене».

В восемнадцатой главе Книги Бытия перед Авраамом появляются три архангела в человеческом обличье. Говорится, что двое из них направились потом к обреченным городам долины, где остановились у Лота, пиршествовали с ним, а позднее были окружены жителями Содома, которых они ослепили, прежде чем уничтожить город.

О третьем архангеле будто специально ничего не сообщается. Он скрылся. Потерялся.

Вот его история.

Пять городов располагались в просторной цветущей долине реки Иордан, близ того, что теперь зовется Мертвым морем. И из всех Содом был самым высокомерным, самым красивым. Он вырос на благодатной земле и стал символом богатства и процветания.

Орошаемый целым комплексом каналов, он разрастался на протяжении веков, ответвляясь лучами от водных потоков. В конечном счете город принял очертания, отдаленно напоминающие голубя в полете. Контуры его территории в десять акров были зафиксированы в этой форме после возведения стены около 2024 года до нашей эры. Стены имели высоту примерно двенадцать метров и толщину два метра, сооружены они были из глинобитного кирпича и облицованы гипсом, благодаря чему ярко сверкали на солнце. Дома за ними стояли очень тесно, чуть ли не друг на друге; самым высоким сооружением был храм, воздвигнутый в честь ханаанского божества Молоха. Население Содома составляло около двух тысяч жителей. Они не испытывали недостатка во фруктах, пряностях и зерне — город процветал. В лучах заходящего солнца сверкали стекло и позолоченные бронзовые плитки, устилавшие крыши десятка дворцов.

Мощные городские ворота защищали это богатство. Монументальный аркообразный вход образовали шесть огромных валунов неправильной формы, ворота же были сделаны из железа и твердых пород дерева, не боящихся ни огня, ни тарана.

У этих ворот и оказался Лот, сын Арана, племянник Авраама, когда к нему подошли три существа света.

Бледные, светящиеся и таинственные. Сущностью божественные создания, они были лишены всякой скверны. Из спины каждого выходили по четыре отростка, наполненные перистым светом, их можно было легко принять за светящиеся крылья. Эти четыре выступающие конечности на спинах существ чуть шевелились в такт движениям так же естественно, как двигаются руки при ходьбе. С каждым шагом существа обретали форму и массу, и наконец они остановились, обнаженные и немного растерянные. Их кожа светилась, точно чистейший алебастр, а их красота служила Лоту болезненным напоминанием о его собственном несовершенстве смертного.

Их отправили наказать гордыню, разложение и жестокость, процветавшие за высокими стенами города. Посланцами были Гавриил, Михаил и Озриэль — самые доверенные и любимые создания Господа, Его самые безжалостные солдаты.

Из них Озриэль пользовался наибольшим расположением. Он намеревался посетить этой ночью городскую площадь, куда им и было приказано направиться, но Лот уговорил их остановиться у него в доме. Гавриил и Михаил согласились, а потому Озриэль, третий, более всего озабоченный падением нравов в городах, подчинился желанию своих собратьев. Из всех троих именно Озриэль носил в себе голос Господа, силу разрушения, которая сотрет с лика земли два этих грешных города. Он был, согласно всем текстам, любимцем Господа, Его самым защищенным, самым прекрасным созданием.

Лот жил в богатстве, обладал землей, скотом и благочестивой женой. А потому пиршество в его доме было обильным и разнообразным. Три архангела ели, как люди, а две невинные дочери Лота омывали их ноги. Физические ощущения для трех ангелов были в новинку, но Озриэля они переполнили, достигли такой глубины, какой не познали двое других. Так впервые проявилась индивидуальность Озриэля, его отход от божественной энергии. Бог — это скорее энергия, а не антропоморфное существо, и язык Бога — биология. Красные кровяные тельца, принцип магнитного притяжения, неврологический синапсис — каждое из этих проявлений есть чудо, в каждом присутствует и протекает Бог. Когда жена Лота порезалась, готовя травы и масло для омовения, Озриэль с любопытством исследовал ее кровь, его возбудил запах крови. Искусил его. А как был великолепен ее цвет, роскошен… как жидкий рубин, сверкающий в пламени свечи. Женщина (с самого начала возражавшая против прихода гостей) отпрянула, увидев, как архангел разглядывает ее ранку, как его захватило зрелище.

Озриэль прежде много раз спускался на землю. Он присутствовал при смерти Адама в году девятьсот тридцатом, он видел, как человек, смеявшийся над Ноем, утонул в бушующих водах потопа. Но он всегда появлялся в форме духа, его существо оставалось привязано к Господу, не обретало телесной оболочки.

И потому Озриэль никогда прежде не испытывал голода. Никогда прежде не испытывал боли. А теперь поток ощущений захлестнул его. Теперь, почувствовав земную твердь под ногами… почувствовав, как ночной воздух ласкает его руки… вкусив пищу, взращенную на земле и приготовленную из низших млекопитающих, он понял: то, что он намеревался воспринимать с расстояния, бесстрастным взглядом путешественника, на самом деле притягивает его к человечеству, к самой земле. К самому роду животных. Холодная вода струилась по его ногам. Пища распадалась на составные части во рту, в его пищеводе. Физические ощущения манили, и любопытство Озриэля взяло верх над божественной сущностью.

Когда жители города, узнав, что Лот принимает таинственных чужестранцев, собрались у его дома, их крики увлекли Озриэля. Люди размахивали факелами и оружием, требовали, чтобы им показали гостей, чтобы представили их. Горожан так возбудили слухи о красоте чужеземцев, что они возжелали овладеть ими. Жестокая чувственность толпы очаровала Озриэля, напомнила ему о его собственных желаниях, и когда Лот вышел объясняться с толпой (он предлагал вместо чужестранцев своих невинных дочерей, но толпа стояла на своем), Озриэль воспользовался своей силой и невидимым выскользнул из дома.

На какое-то время он ослепил собравшихся, а потом держался в нескольких шагах от них, скрывшись в проулке и ощущая сумасшедшую энергию, свойственную толпе, энергию, так непохожую на божественную. Но красота и радость, сии божественные дары, наполняли и их. Эти взволнованные мешки плоти (выражение их лиц постоянно менялось) бушевали в унисон, желая совокупления с чужеземцами на самый животный манер. Их похоть была такой чистой… и такой заразительной.

О пороках Содома и Гоморры сказано много, но почти никто не видел, как Озриэль шел по вымощенным алебастром улицам города, освещенным сложной системой бронзовых масляных светильников. Золоченые и посеребренные дверные рамы украшали портики всех домов в пределах трех концентрически расположенных городских площадей.

Золоченый портик обещал праздник плоти, серебряный сулил более темные наслаждения. Те, кто проходил через серебряные, искали усладу в жестокости или насилии. Господь не мог простить именно этого. Не изобилия и несдержанности, а отвратительного садизма жителей Содома и Гоморры по отношению к путешественникам и рабам. Это были неприветливые и неотзывчивые города. Рабов и пленников привозили сюда для владельцев серебряных портиков.