Монета желания - читать онлайн книгу. Автор: Денис Чекалов cтр.№ 40

— И правда, восхитительно, — заметил Альберт. — Нечто подобное я видел в Риме, на площади святого Петра.

— Правда? — простодушно поверил мертвяк. — И кто б мог подумать. Небось, кто-то из макаронников побывал у нас, да скопировал. Чертовы воришки.

Поэт, бывший на одну треть итальянцем, не пришел в восторг от такого прозвища, но, к счастью, двое стражников, что дежурили у входа во дворец, избавили поэта от необходимости продолжать милую беседу с утопленником.

— Ну что, сколько уже собрал? — спросил первый из них, крупный рыбочеловек, с широким мускулистым торсом, лысым черепом и длинным чешуйчатым хвостом.

Вопрос этот привел в ужас покойника, ибо тот вспомнил, что так и не успел договориться с новыми знакомцами об оплате. Поняв его тревогу, Молот быстро сказал:

— Подождешь нас здесь, добрый утопленник. Нам еще обратно возвращаться. Проводишь нас до ближайшего места, откуда из реки на берег выбраться можно.

— Берега у нас крутые, — поспешно согласился мертвяк, желая по возможности набить цену своим услугам. — Где угодно не перейдешь. Но я здесь все знаю. В лучшем виде вас отведу, вы уж не беспокойтесь.

«Надеюсь, он не пустит нас по миру», — подумал Альберт, вслух же сказал:

— От великого мудреца Бухары, привезли мы дар царю речному — скипетр с инкрустацией.

— Давно уже ждем вас, достопочтенный двуногий, — отвечал второй стражник, заметно уступавший своему товарищу в размерах. Голову его украшал гребень, какой бывает у ерша. — Следуйте за мной, наш владыка примет вас.

Наутро, оставив Спиридона дома, против чего тот и не возражал, направился Петр к дому Адашева, большому и высокому, с крутой тесовой кровлей, выпускными окнами, чтоб свет до чердака доходил, с гульбищами-балконами, вокруг которых установлены балясы, чтоб кто не свалился нечаянно.

Назвав свое имя слуге, принят был немедленно и проведен в длинную комнату, стены которой хозяин велел обить белым войлоком. Стояли там скамьи дубовые с таким же столом, печь муравленая, по стенам висело оружие разное. По-над лавками располагались грядки, на которых стояла серебряная посуда, а также книги.

В комнате находился не только Федор, но и Ипатов, сидящий возле окна. Кожевник не ожидал увидеть Авксентия, однако решил, что так будет даже лучше — рассказывая Адашеву о приключившемся, можно и на того поглядывать, за лицом да глазами следить, вдруг выдадут что потаенное. Федор, улыбаясь, поднялся, прошел навстречу гостю, предлагая садиться.

— Ох, Петр, не передумал ли ты? Если да, то более плохой вести и представить нельзя.

Гость ответил твердо:

— Нет, не передумаю, раз слово дал, даже если кому и не по сердцу наше участие будет.

Адашев засмеялся.

— Не знаю таких, да и с чего бы кому мешать нашим планам?

Молвил Петр:

— О том и хочу рассказать тебе, ибо сам не могу разобраться в случившемся.

Он коротко поведал, что произошло, назвав корочунов дикими людьми, живущими в лесу. В них мало кто верил, чтобы убедиться в их существовании, надо было с ними встретиться, а так, думал Петр, еще сочтут лишившимся ума. Он подозревал, что Трофим, действуя по указанию Ипатова, уже все тому рассказал, да и Авксентий, если он ловушку поставил, знал о корочунах. Для Федора же слово это было детской страшилкой. И так, после рассказа, он с удивлением спросил:

— Дикие люди? Неужели такие до сих пор живут в лесу?

Тут побагровевший толстяк, перегнувшись вперед, приблизился к лицу Петра, прошипел:

— Ах ты, холоп смердящий, ты что смеешь говорить языком своим поганым! Напился, небось, вот тебе и померещилось!

Однако был прерван жестким и властным голосом Федора:

— Авксентий, хоть ты и гость мой, но Петр тоже гость, и я не позволю оскорблять его в своем доме. Запомни, да так, чтобы повторять не пришлось, — нет в нашем посольстве холопов, все люди, и каждый занимает определенное ему начальником место. Я каждому слова Петра верю, да и что попусту говорить? Вели позвать Трофима. Пусть расскажет, что он в лесу делал.

Ипатов, уже пожалевший, что так откровенно выказал свою неприязнь, уже другим голосом сказал:

— Прости, Петр, за слово необдуманное, оскорбительное. Есть у меня грех, вспыльчив очень. Но сам подумай, ты же почти обвиняешь меня в злоумышлении против тебя и сына твоего. А что Трофим в лесу делал, я мог и без него объяснить. Давно и близко знаю я ученого человека, Максима Грека, а тут случайно в сундуках своих, которые и не открывал после смерти отца, обнаружил книги старые, на латыни писаные, подумал, заинтересуется ими монах. Вот и попросил Петра отвезти на повозке, с которой оружие ему доставлено, а моему дураку велел сопровождать, мало ли что, лес все-таки. А тот не понял, повозку на место поставил, да пешком, без оружия, за ними и побег, ишь, защитник выискался. Каким образом у Петра вместо книг идол оказался — ума не приложу, может, подменил кто?

Слушал кожевенник складную речь, верил и не верил Ипатову. Да и как могла подмена случиться? И вдруг мелькнуло воспоминание о том моменте, когда он посылку на крыльце оставил, а сам в дом вошел, Спиридона звать. Немного времени прошло, но вполне достаточно, чтобы свертки подменить, если кому понадобилось. Уловив сомнение, мелькнувшее на его лице, Адашев спросил:

— Ты что-то вспомнил?

Петр честно рассказал о своей мысли, хоть не очень верил в подмену. Однако двое других ухватились за это как за приемлемое объяснение. Вместе с тем, Адашев насторожился:

— Событие это нельзя иначе рассматривать, как попытку навредить Петру и Спиридону, а через них — и всему посольству. Нужно было бы провести расследование, да недосуг — скоро уже ехать, а там, как Москву покинем, Бог даст, враги наши останутся здесь, в посольстве же люди только доверенные останутся.

Покончив на этом и обговорив некоторые практические детали, мужчины распрощались. Рассказывая дома сыну о результатах похода, Петр видел, что объяснения Ипатова того не удовлетворили, однако ничего иного и он придумать не мог. Все ж кожевник остерег его:

— Как поедем, будь осторожен. Язык держи за зубами. Коли получишь какое указание Авксентия, выполнять должен, однако постарайся осторожно проверить у Адашева, совпадает ли с его целями. Если же невозможно будет, старайся, чтобы о поручении том знал кто-то еще помимо меня. Возможно, понадобится свидетель, если что не так пойдет, а Ипатов отпираться станет, что ты действовал по его требованию.

— Очнулся, собака неверная, нужно позвать Карину.

Хорс застонал и пришел в себя. Высокий мускулистый мужчина в зеленой расписной рубахе, оранжевой феске и красных шароварах поднялся с подушек и злобно посмотрел на лежащего.

— И чего ты не сдох? — спросил он, и, не дожидаясь ответа, вышел из комнаты. Во всем теле чувствовалась слабость. Хотелось пить, но сил дотянуться до пиалы с каким-то питьем не было. В дальнем конце раздвинулись шелковые шторы, и вошла девушка, позади, стараясь держаться в тени, за ней следовал здоровяк, который пожелал больному всего самого худшего.