— Кто ты такой? — напрямик спросил Торет. Незнакомец подошел к камину, оглядел каменную резьбу, затем повернулся и, изогнув бровь, обозрел портрет Сапфиры.
— Друг, — ответил он наконец. — Я прошел по твоему следу от самой Миишки. Я видел все, что произошло там, видел, как охотница и ее напарник-полукровка уничтожили твой дом и твоих друзей. — Губы незнакомца почти что дрогнули в усмешке. — Я пришел предостеречь тебя: охотница направляется в Белу, так что будь наготове.
У Торета перехватило горло — человеческое свойство, которое осталось при нем и после того, как он перестал быть человеком и более не нуждался в дыхании. Если он кого-то в мире и боялся больше, чем Рашеда, то именно ту охотницу.
— А… а откуда ты все это знаешь?
— Знать — это моя профессия.
Незнакомец говорил серьезно и, кажется, вполне искренне, но в то же время отчужденно. И осанка у него была такая же аристократическая, как у Чейна, — спина прямая, голова высоко вскинута: этот тип либо сам из благородных, либо долго жил среди знати. Ну да Торета не так-то легко было сбить с толку!
— Так откуда тебе все известно и почему ты рассказал об этом мне?
Незнакомец помолчал, явно взвешивая слова:
— Городской совет Белы сделал охотнице предложение, от которого она не смогла отказаться. Она направляется сюда, чтобы уничтожить вампиров, которые, по мнению совета, угнездились в городе. Готовься к бою. Твой раздражительный слуга, кажется, изучает кое-какие приемы магии?
Торет медленно кивнул.
— Используй его умения. Дампир до этих пор еще не сталкивалась с магией. Я имею в виду, конечно, настоящую магию. И помни — ни она, ни ее напарник не повторят вновь прежних ошибок. А потому не пытайся действовать по старинке, иначе это дорого тебе обойдется.
С этими словами он прошел мимо Торета и направился ко входной двери.
— Погоди! — почти крикнул Торет, разом теряя все самообладание, какое сумел призвать, слушая незнакомца. — Так зачем ты мне все это говоришь? Твой-то интерес каков?
Незнакомец на миг замедлил шаг.
— Готовься к бою, — только и ответил он. И прежде чем Торет успел вымолвить хоть слово, шагнул за порог и захлопнул за собой дверь.
Торет бросился за ним, распахнул дверь и выскочил в ночь. Стоя на крыльце, он напряженно всматривался в темноту, настолько обострив все свои чувства, что мог бы различить самые незначительные оттенки теней…
Улица была пуста.
ГЛАВА 3
Ясным прохладным утром, на восходе солнца, Магьер, Лисил и Малец стояли на причале в порту, собираясь взойти на борт шхуны и отплыть из Миишки. Им пришлось несколько дней дожидаться судна, которое шло бы на север, и вот теперь стройная двухмачтовая шхуна изящно покачивалась на волнах у выхода из гавани. У нее была слишком большая осадка, чтобы отшвартоваться у причала, и потому на борт судна их должен был доставить ялик — а там и начнется их путешествие в Белу.
Волосы Магьер были стянуты на затылке кожаным ремешком, на ней были черные облегающие штаны, рыжевато-коричневая рубашка и ботфорты из грубой кожи. Снова в ножнах у ее бедра покачивалась сабля, и амулеты она на сей раз не стала прятать от чужих глаз. Ее запасная одежда, а также новый дорожный мешок, доспех, съестные припасы и коробка, принадлежащая Лисилу, были сложены в небольшой сундук из спальни Магьер, который сейчас стоял у ее ног на причале.
Лисил, как всегда, оделся с полным пренебрежением к своему внешнему виду: он вырядился в старые, обвисшие на коленях и выцветшие штаны, стертые почти до дыр мягкие сапоги и мешковатую, чиненую-перечиненую рубаху. На первый взгляд оружия при нем не было — Лисил хорошо потрудился, чтобы создать именно такое впечатление. Магьер знала, что под рукавами его нелепой рубахи, в особых ножнах у локтя, припрятана пара стилетов, а под рубахой и в сапогах наверняка найдутся еще с полдюжины небольших, но смертоносных ножичков. К тому же он, как во времена их скитаний, повязал голову зеленым шарфом, чтобы длинные волосы не лезли в глаза, а главное — чтобы скрыть свои остроконечные эльфийские уши. В прошлом они несколько раз бывали в Беле, но ни разу не видали там эльфов. Лисил предпочитал не бросаться в глаза и не привлекать излишнего внимания.
— Этого пока не нужно, — заметила Магьер, указывая на шарф. — Мы еще даже не поднялись на борт шхуны.
— А я упражняюсь в маскировке, — ответил Лисил. — Надо же мне чем-нибудь заняться.
В другое время Магьер усмехнулась бы в ответ, или нахмурилась, или напомнила бы, что его раскосые янтарные глаза не спрячешь никакой маскировкой, но этим утром все попытки Лисила шутить вызывали у нее только раздражение. С той самой ночи они с Лисилом едва ли обменялись парой слов. А теперь они отправляются в Белу, где Магьер, скорей всего, снова придется стать дампиром. Если она снова потеряет власть над собой, а Лисил окажется слишком близко…
Магьер отогнала прочь эту мысль. Сейчас, именно сейчас, ей очень хотелось бы, чтобы Лисил в кои-то веки говорил то, что думает, а не отделывался сомнительными шутками. Такой вот мрачный юмор был присущ ему в те дни, когда они бродили по лесным деревням Стравины. Быть может, именно это и мучило Магьер больше всего — то, что Лисил был слишком похож на себя прежнего. Он предвкушал это путешествие, он уже думал о Беле, о предстоящих приключениях, обо всем, о чем угодно, только не о тихой и скучной жизни в «Морском льве».
Они ждали ялик, развозивший на суда пассажиров, на длинном причале, который далеко выдавался в море. С двух сторон у причала стояли мелкие суденышки и плоскодонные баржи.
— Эгей! — позвал кто-то, и Магьер, обернувшись, увидела, что к ним трусцой спешит Карлин.
Магьер была рада его видеть, хотя ни за что на свете не призналась бы в этом при нынешних обстоятельствах. Карлин был для нее символом всего, что стало ей дорого в Миишке. Его великодушие, доброта к людям, умение справиться с почти любой проблемой — все это вернуло Магьер веру в людей.
Заслышав окрик Карлина, Малец сорвался с места и помчался навстречу пекарю. И тогда Магьер заметила, что на бегу пес вертится, нетерпеливо озираясь на приближающийся к ним ялик.
— И этому невтерпеж! — прошипела она. Лисил озадаченно глянул на нее:
— Невтерпеж? А что случилось?
Малец резко затормозил и оглянулся на нее, настороженно поставив уши торчком.
— Да ничего, — сквозь зубы ответила Магьер.
— Мы пришли вас проводить, — отдуваясь, сообщил Карлин. Его фартук весь был заляпан топленым маслом и обильно присыпан мукой.
— Мы? — переспросила Магьер.
Через порт вслед за пекарем шагал к ним Лони, видимо считавший ниже своего достоинства переходить на бег. Ветер раздувал его длинные волосы, обнажая заостренные уши, и оттого стройный, узколицый, с янтарными глазами эльф казался в утреннем порту пришельцем из другого мира. Лони подошел к ним и взял Магьер за руку.