Мои путешествия - читать онлайн книгу. Автор: Федор Конюхов cтр.№ 34

16:00. До мельчайших подробностей помню отплытие из Сиднея, лица людей, пришедших проводить меня. И мучаюсь тем, что дурно обошелся с ними, не попрощался с каждым персонально. Сделать это было необходимо. Но я тогда был сбит с толку тем, что происходило. Слишком долго я ждал этого момента! Даже в последние минуты не был уверен, что уйду в кругосветное плавание. Мне казалось, что какая-то роковая рука помешает этому. Последние дни в Сиднее я почти никуда не ходил. Когда приглашали на ужин, не всегда соглашался. А если и соглашался, то ненадолго. Я боялся, что во время моего отсутствия с «Карааной» что-то случится. Сидя в гостях за богатым столом, я без аппетита жевал то, что подавали хозяева, и не слышал, о чем они говорили. В моей голове засели мысли, что, пока я здесь нахожусь, яхта может утонуть у причала, или на нее наскочит какой-нибудь катер, или ее украдут.

В Сиднее находилось представительство Министерства морского флота СССР. Я больше всего боялся, что если они сообщат министру в Москву о моем плавании, то он им поручит любыми путями задержать меня, не дать выйти в океан. Тем более что сам министр издал приказ о запрете выхода яхт в открытое море.

Здесь, в Австралии, только мы с Леонидом Лысенко знали все это и никому не говорили. Я старался держаться уверенно и не подавать вида, что у меня нет на это плавание разрешения от советских властей. Даже когда к нам на катере подошли таможенники, чтобы оформить выход, и поставили в паспорт печать (вся эта процедура заняла не более десяти минут), я не мог поверить в свершившееся. Когда Леонид Лысенко обнял меня: «Вот, Федор, ты и дождался этого дня, о котором мечтали многие яхтсмены нашей страны!» — даже тут я не поверил, что моя мечта вот-вот станет действительностью.

Чтобы ускорить этот момент, я прыгнул с яхты на причал к провожающим и сказал: «Через пять минут ухожу. До свидания, счастливо оставаться!» И, не прощаясь ни с кем за руку, не получая ни от кого напутствия, взбежал на «Караану». Поднял сначала стаксель, затем грот, включил двигатель на полную мощность, помахал рукой и отошел от причала. Только слышал крики, чтобы обернулся для фотографии. Я машинально поворачивался, а сам, давая все больше и больше газу двигателю, уходил навстречу своей мечте и тому, что я испытываю сейчас здесь, в центре бушующего океана.

Кто-то скажет, что это чистой воды авантюра. Да! А что плохого в этом? Авантюра — это дерзкое предприятие. У нас никогда не любили дерзких поступков. А я перешагнул через запреты, и пускай меня судят, как хотят. Я сделал то, что в России никому и никогда не удавалось.

Таинственный незнакомец

23 января 1991 года

19:40. Океан еще не успокоился, но небо уже прояснилось, и видимость улучшилась. Увеличил парусность. И тут заметил, что на норд-осте что-то плывет возле самого горизонта. Спустился в каюту, взял бинокль и начал всматриваться в океанскую даль, где, как мне показалось, что-то есть. В таких случаях всегда бывает тревожно. Помню, когда шел к Северному полюсу в одиночку и увидел следы английской экспедиции Роберта Файнеса, мне стало не по себе. Я испугался, что могу встретить людей.

Разные мысли приходят в голову. Остров Триндади [83] лежит на координатах 20°28’ ю.ш. и 29°08’ з.д. До него далеко. Этот остров в прошлые века служил убежищем пиратов, хозяйничавших в тропических морях. Я решил изменить курс и подойти поближе, пока не стемнело.

22:10. Наконец-то в бинокль рассмотрел, что это деревянная двухмачтовая яхта старой постройки длиной примерно метров 13–14. Обе мачты сломаны, но это меня не удивляет. Прошедшей ночью я не раз терял надежду, что «Караана» удержит свою мачту до рассвета. Стало быть, другие оказались менее удачливы.

Зыбь большая — близко подходить опасно. Весь такелаж полузатонувшей яхты за бортом, и можно намотать его на руль «Карааны». И пришвартоваться к ней нельзя — можно проломить собственный борт, так как волны крутые и швыряют парусник из стороны в сторону. На палубе никого. Яхта приняла много воды — сидит низко, волны перекатываются через нее с борта на борт.

Уже сумерки. Минут через двадцать совсем стемнеет. Надо ждать до утра. Лечь в дрейф без парусов нельзя — слишком сильно будет болтать. Надо оставить грот и штормовой стаксель выбрать на ветер. В таком положении дрейф «Карааны» 2–3 узла. Близко от аварийной яхты оставаться опасно, в темноте можно столкнуться с ней.

В голову лезут всякие мысли: «Может, там люди и им нужна помощь?» А если надуть резиновую лодку и подплыть к утопленнице? Нет, этот вариант сразу отпадает. Бросить свою яхту ни в коем случае нельзя. Ее тогда и не догнать будет. Мне вспомнился рассказ одного яхтсмена, который решил сфотографировать свой парусник со стороны. В океане был штиль, он на резиновой лодке отплыл и начал съемку. Отщелкал пленку, начал грести к яхте. А она все удаляется и удаляется от него. Хотя на яхте и не было парусов, сам корпус создает парусность: дрейф яхты быстрее, чем он гребет на резиновой лодке. С трудом догнал он свою яхту.

Проходя мимо аварийной яхты, я громко крикнул. Никто не отозвался.

«Цыганское солнце»

24 января 1991 года

02:40. Идет дождь, ветер развернулся на зюйд-вест. Тяжело лежать в дрейфе. Да и жалко ветра, он же сейчас почти что попутный. Ночь темная, где сейчас полузатопленная яхта?

08:00. Сейчас мне не до брошенного парусника. С пяти утра я на палубе. Ветер не развернулся, но сила его не убавилась.

12:00. Немного поспал. При сильном и попутном ветре много работы с парусами, их тяжело настроить. Океан продолжает штормить, высокие волны еще не улеглись. Но «Караана» легче пошла, так как встречная зыбь сгладилась.

Утром, на восходе солнца, было очень сложно. Ветер зашел на зюйд-вест, а старая волна еще шла с норд-оста и создала сильную болтанку. Паруса несут яхту вперед, а зыбь останавливает ее. Все трещит, того и гляди, бедная «Караана» рассыплется.

С рассветом я не увидел ничего вокруг. Полузатопленная яхта исчезла. Да мы и ушли от того места далеко. Еще ночью я решил, что бесполезно терять время — все равно не смогу подойти к ней. А кружиться на одном месте нет смысла.

16:00. На палубе нашел рыбу и съел ее, не чистя и не жаря. Так хочется чего-нибудь свежего.

18:00. На здешней долготе солнце садится в 21:40. Месяц со щербинкой смотрит в иллюминатор левого борта и освещает каюту. У нас дома, на Азовском море, такой месяц называли «цыганским солнцем».

Через нашу деревню часто проходили цыганские таборы, я это хорошо помню. Они не заходили в село, а останавливались на краю, недалеко от наших огородов. Как только кто увидит табор, по всей деревне проносится шум: «Цыгане, цыгане!» Все их боялись: они воровали кур, собак, лошадей. Но нам, пацанам, было интересно посмотреть на их табор — целыми днями мы крутились возле них, ели вместе с ними у костра.