Четверги в парке - читать онлайн книгу. Автор: Хилари Бойд cтр.№ 3

Джини забыла о своем зяте, как только в комнату вбежала ее двухлетняя внучка с улыбкой до ушей и огромными блестящими карими глазами; она протянула к ней ручки: «Джин, Джин…».

Джини взяла девочку на руки и крепко обняла ее, прижавшись носом к нежной, душистой коже ребенка.

– Как дела, Алекс?

Алекс пожал худощавыми плечами.

– Никогда не мечтал возиться с ребенком.

Джини сдержалась; она не могла позволить себе вспылить, особенно при Элли.

– Когда же выставка? Скоро, да? – спросила она весело.

У нее и в мыслях не было уколоть его; она просто поддерживала беседу, но его язвительная улыбка говорила о том, что он принял это как оскорбление.

– Я отложил ее.

Джини отвернулась и стала собирать куртку и обувь Элли.

– О… какая жалость, – произнесла она мягко. – Идем, – позвала она Элли, – возьмем твою куртку и пойдем в парк кормить уточек.

– Нет смысла делать что-то из-под палки. Когда будет готово, тогда и будет готово. Мне нужно время.

Он стоял, прислонившись к камину в гостиной, и разглагольствовал так, будто развлекал гостей на вечеринке. В комнате с покрытым выцветшей циновкой паркетом было мало мебели: большой коричневый кожаный диван, стильное бледно-оранжевое конрановское кресло с деревянными подлокотниками и табуретка с мягким сиденьем. Был здесь и гигантский телевизор с плоским экраном.

Джини знала, что отчасти это стилистическое решение, главным украшением интерьера служили картины – разноцветные и в основном абстрактные, а также модное прямоугольное зеркало над камином. Они, очевидно, решили, что пока Элли маленькая, бессмысленно покупать то, что может упасть, разбиться или причинить вред ребенку.

Джини кипела от возмущения: «Время? Ему нужно время?». Этот высокомерный, слащавый бездельник, пользующийся любовью Шанти, которая кормит, одевает его, платит за дом, ни разу еще не выложил даже пенни и к тому же вечно недоволен своей красавицей-дочкой, и он еще имеет наглость жаловаться на «время»! Более того, его картины казались ей всего лишь абстрактной ерундой, подражанием Ходжкину.

– Мы вернемся к пяти, – попыталась улыбнуться Джини, но почувствовала, что гнев пылает на ее лице, как неоновая вывеска.

– Конечно… когда хотите… увидимся, дорогая, – Алекс наклонился поцеловать дочь в макушку, избегая взгляда своей тещи.

* * *

«Много, много птичек запекли в пирог: семьдесят синичек, сорок семь сорок», – пела Джини внучке, пока они шли к парку. Она сознавала, что вела себя, как ребенок, но не могла забыть, как Шанти на восьмом месяце беременности, упала без чувств в родительской кухне, сжимая в руках чудовищную записку от Алекса:

«Мне это не подходит,

Я не готов стать отцом, я еще столького хочу достичь.

Пожалуйста, прости меня.

Я люблю тебя, но это ужасная ошибка.

Алекс».

Никаких терзаний, спешки, что, по мнению Джини, лишь усугубляло оскорбление. Нет, послание было написано четко, аккуратно, витиеватым почерком – черным на кремовой бумаге, поэтому больше напоминало приглашение на вечеринку.

Шанти буквально задыхалась, и пока вызванная Джорджем скорая мчалась к реанимации, роды уже начались. Значит, этот человек, которого она должна была принять, и даже полюбить, – подверг опасности жизнь своей дочери и дочери Джини из-за собственного эгоизма.

Но Элли все изменила. Девочка провела сорок восемь часов в инкубаторе, пока у нее не стабилизировалось дыхание, но она никогда не была слабенькой. И в этом нет заслуги Алекса.

«Еще, еще, Джин», – упрашивала Элли. И Джини спела еще раз, с умилением наблюдая, как светлые кудряшки Элли подпрыгивают в такт песенке.

Но если Шанти решила простить его, да и Джордж – он никогда долго не размышлял о таких вещах – сумел пережить это, то Джини не смогла. Каждый раз, видя зятя, она вспоминала залитое слезами лицо своей дочери, которой несколько месяцев приходилось справляться с малышкой одной, пока Алекс не соизволил вернуться.

* * *

На детской площадке не было никого, кроме мальчика лет четырех и его отца, которые носились вокруг карусели, крутили ее изо всех сил и хохотали от всей души.

«Кач, кач, идем». Выбравшись из коляски, Элли побежала прямо к качелям. Опыт подсказывал Джини, что это может длиться часами, ее внучка впадала чуть ли не в транс, когда качалась, и всегда просила бабушку: «Выше, выше!», стоило Джини отвлечься.

Но сегодня Элли была зачарована не качелями, а мальчиком и его отцом. Ее лицо озарялось улыбкой, когда она наблюдала за их проделками. И вдруг мальчик выпустил голубой поручень карусели и помчался через всю площадку за мячиком, свернув как раз к качелям Элли. Джини услышала крик «Дилан!» и в ту же минуту рванулась к сиденью и резко остановила качели, как раз в тот момент, когда мальчик беззаботно промчался мимо них, даже не подозревая, какой опасной травмы он избежал.

«Дилан!» Джини обернулась и увидела лицо мужчины, бледное и испуганное, он подбежал к сыну и, вместо того чтобы ругать его, крепко обнял мальчика, пока тот не вывернулся, бросившись к мячику.

Мужчина встал. Его движения при таком плотном телосложении казались на удивление изящными и легкими. Джини смотрела, как он ерошит свои седеющие, коротко остриженные золотистые волосы таким движением, будто ребенок гладит любимую игрушку.

– Спасибо, – сказал он. – Огромное спасибо.

Джини, пожав плечами, улыбнулась.

– Такое часто случается.

– С Диланом такого не должно быть, никогда, – в его голосе чувствовалось чуть ли не отчаяние.

– С вашим сыном все в порядке, его даже не задело, – успокаивала она, подумав, что он, наверное, первый раз гуляет с ребенком, раз так сильно переживает.

Мужчина не сразу понял ее.

– Нет-нет, это не мой сын, это мой внук. Дилан – сын моей дочери. Вы, наверное, догадались, что я не часто гуляю с ним. На самом деле она только четыре раза позволяла мне забирать его. – Он глубоко вздохнул. – И, думаю, это был бы последний раз, если бы он ударился об качели.

– Сними, сними, Джин, – заныла Элли. Ей понравился мяч Дилана. Джини сняла ее с качелей, она побежала и, стесняясь, остановилась около большого мальчика.

– Дай малышке тоже поиграть, – попросил его дед, но Дилан не обратил на его слова никакого внимания.

– А вашей дочери сколько лет?

Джини рассмеялась.

– Один – один! Элли моя внучка, ей два с хвостиком.

Он тоже рассмеялся и замахал руками.

– Я совершенно не пытался вам льстить, честно. Просто предположил, – сказал он, смущенно отворачиваясь.

Повисла неловкая тишина, и Джини поискала глазами свою внучку, которая теперь бегала за Диланом и его мячиком, визжа от восторга каждый раз, когда он позволял ей догнать его.