Северная звезда - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Недозор cтр.№ 64

Блондин протянул к ней руки и сжал ее тонкие загрубевшие пальцы в своих больших ладонях.

– Уверен, что ты согласишься. Я перевезу твои вещи завтра же. Мой домик совсем небольшой, но чистенький. Мы вдвоем сделаем его еще уютнее. Я хочу, чтобы ты стала моей, хочу владеть тобой безраздельно, Маша.

– Но я обещала Китти, что буду ей помогать…

– Я не возражаю. Только будь со мной. Я так соскучился… Ты знаешь, я… я хочу, чтобы ты родила мне ребенка, чтобы это был наш с тобой сын или дочка.

– Не надо!

Осекшись, она расплакалась, в то время как Устюжанин осторожно снимал с нее рубашку. Они снова были вместе. Вознеслись в заоблачную высь, которой не достигали даже безмолвные всполохи полярного сияния. Наслаждались своим единением, и остальной мир перестал существовать для них…

* * *

Это случилось через два дня после её переезда к Николаю.

Она как раз готовила кофе в старинном медном кофейнике, а Устюжанин с улыбкой сидел за столом и ждал угощения. В печке доспевал яблочный пирог.

И в это самое время в дверь постучали.

– Кто там? – осведомился хозяин.

– Прощенья просим, – послышался из-за двери хриплый надтреснутый голос. – А миссис Мэри Отинтсе… тьфу, прости Господи, Одинтсофф тута проживает?

– А кто её спрашивает? – вдруг ощутив непонятную тревогу, поинтересовалась Маша.

– Прощенья просим! Я Джош Скармс, а прозвище у меня Дубовый Джош, если кто знает. Я иду с Грей-Крик через Сэркл заявку столбить… А тут оказия! Письмо у меня к миссис Мэри! Да вы впустили бы меня, хозяюшка…

На пороге стоял субъект лет под шестьдесят на вид, невысокий, весьма мужиковатой внешности, в обтрепанных мехах.

– Здрасте. – Он посмотрел на Николая, потом на Машу. – Это вы будете миссис Одьинтсофф?!

– Да, это я, – произнесла она и зачем-то добавила: – Если угодно…

Николай жестом пригласил пришедшего в дом, а Маша налила в кружку дымящегося кофе.

– Вот спасибочки! – Он осушил горячий напиток в два приема. – Ух, хорош кофе! Так чего я пришел, вот. Шел я, грю, через Сэркл, а тамошний доктор мне это передал, мол, для миссис э-э-э… Одинтсофф.

Он вытащил из-за пазухи аккуратно сложенный клочок бумажки. Это было даже не письмо, а помятая и потрепанная коротенькая записка. Чернила местами расплылись, но Мария сразу же узнала четкий почерк Дмитрия.

– Ох, ну надо иттить, кажись, – тут же распрощался Джош. – А то ведь дело ждать не будет. И спасибочки за угощение, хороший кофе у вас, хозяюшка!

Когда дверь за ним захлопнулась, девушка, холодея, развернула бумажную четвертушку.

Прочтя, она в ярости схватила письмо и ожесточенно скомкала его, затем порвала его в клочья и, бросив на пол, стала безжалостно топтать.

– Что случилось? – встревожился Николай. – Зачем ты это делаешь?

– Затем! Черт бы его побрал, Коля! Черт бы его побрал!

Блондин сел на низенькую скамеечку и задумчиво произнес:

– Я так понимаю, что это послание от твоего мужа?

– Да! Он хочет, чтобы я приехала к нему.

– Приступ нежных чувств?

Мария помотала головой, а потом, успокоившись, пересказала возлюбленному содержание. Дмитрий писал, что тяжело заболел и потерял всё имущество и золото. Его провизию украли, и теперь он лежит в своей хижине в Сэркле, готовясь к смерти.

– Он пишет, что не обратился бы ко мне, если бы у него был другой выход. Но его нет. Я – его последняя надежда.

– Пожалуй, так оно и есть, – протянул голубоглазый.

– Что? – Она резко обернулась к нему. – Как ты можешь сидеть здесь как ни в чем не бывало, как будто тебя это не касается! Этот подлец бросил меня в дикой тайге! Бросил на произвол судьбы! А теперь уверен, что я со всех ног помчусь к нему только потому, что я ему, видите ли, нужна!

Николай сосредоточенно вглядывался в пламя свечи.

– Может, ты действительно нужна ему…

– Ты что же, хочешь сказать, что я должна помчаться к нему сломя голову? – взвилась Маша. – Как покорная, верная супруга? – нервно рассмеялась. – Ну, нет! Я уже не одуревшая от любви вчерашняя петербургская гимназистка, чтобы решиться на такое! Я, черт возьми, женщина с Аляски, «нордвумэн», как написал один газетчик!

– А почему бы и нет? – цедил меж тем Устюжанин. – Ты ведь его жена, не так ли?

– И это говоришь ты?!

Мария в замешательстве смотрела, как Николай поднялся со скамейки и подошел к окну.

– Тебе лучше поехать к нему, Мэри. У меня предчувствие, что он умрет.

– Что? Умрет? Почему ты думаешь… А хотя бы и так. Как выражаются твои янки, «это решит многие наши проблемы»? Не правда ли?

Блондин резко помрачнел.

– Аляска – суровый край, как ты уже могла убедиться, и он не прощает слабости. Человеку тут очень просто умереть. Можно сломать ногу, попасть в старый капкан или обморозиться. Даже просто простыть, и ты – труп. Медведь-шатун, горный обвал, простуда, тухлое мясо или некстати рухнувшее дерево… Все может случиться… И именно поэтому тут принято помогать, если ты можешь помочь, чтобы потом помогли тебе. Что до твоей второй мысли, то я бы, разумеется, хотел видеть тебя свободной, но при условии, что к этой смерти ни ты, ни я не приложим руку.

– Да что значит «приложим»?! – возопила купеческая дочь. – Мы не няньки, а он не малыш несмышленый! И это он, если помнишь, ушел от меня черт-те куда, а не я от него! А! Вот оно что! Я… я поняла! Ты просто хочешь отослать меня к нему, потому что я тебе наскучила! – выкрикнула она.

– Не говори глупостей. Никуда я не хочу тебя отсылать. – Лицо Николая превратилось в суровую каменную маску. – Пойми! Ты вряд ли захочешь жить с бесчестным человеком, а у меня есть представление о чести! Было бы не по-людски бросить его вот так, раз уж он обратился к нам! Дружочек, – приобнял он замершую Машу, – я знаю, что значит оказаться одному, без всякой помощи в нашем дерьмовом краю. А твой Дмитрий… не думаю, чтобы он стал писать тебе, если бы действительно не был в безвыходном положении. Я могу любить его жену, но брать его гибель на душу не хочу. Так что я отвезу тебя к нему, а там уж поступай, как знаешь.

Маша чувствовала, как ее сердце холодеет от страха, но обреченно принялась собирать вещи. Время от времени она оглядывала хижину Устюжанина. Маленький, но по-своему уютный домик… Печурка не из железа, а из кирпича, сложенная так, что не дымила. Цветные вырезки из журналов в рамках на стенах, а на низком самодельном комоде было несколько стопок книг. Крохотная кухонька была отделена от остального жилища чем-то вроде ширмы из досок по грудь человеку. Она уже успела привыкнуть к этому жилью и даже находила его уютным…

Что-то подсказывало ей, что она сюда больше не вернется.