Физиология наслаждений - читать онлайн книгу. Автор: Паоло Мантегацца cтр.№ 48

Наслаждения, доставляемые человеку благородными металлами, до того сложны, что им следовало бы посвятить целые страницы подробного анализа. В число их входит и чувственная радость при виде блеска серебра и золота, и безвинное удовольствие потрясать деньги в горсти, взвешивая бесцельно их на ладони, и безвинное поигрывание рукой в мешке с дублонами, и звук выброшенной на стол пригоршни. Затем приглашаются к пиру поочередно все чувства созерцания, и всем им обещается не малая доля наслаждений. Наконец трудам золота улыбается и сам строгий интеллект человека, погружаясь, в свою очередь, в свойственные ему мечты, представляя себе и святилища новых библиотек, и заатлантические поездки, и сладость новых научных опытов.

Всё «наше» может доставить нам наслаждения, довольно однообразные по своей сути. Но высшее и более утонченное наслаждение состоит в приобретении небольшой вещицы, способной улечься на ладони и быть спрятанной в карман. Местоимение «мое» как бы возвышается тогда в степени, становясь чем-то сравнительным или превосходным, и чувство собственности удовлетворяется в нас способом, наиболее отвечающим его природе. Когда предмет велик и мы не можем носить его при себе, то, несмотря на то, что он, несомненно, «наш», мы чувствуем, что он легко может, так или иначе, стать собственностью иного хозяина. Маленькая же вещь, способная укрыться в пригоршне, становится как бы частью нас самих и «нашей» по преимуществу. Богатый ребенок, получающий от отца собственный свой садик, радуется новому приобретению, но выражает это чувство довольно холодно; когда же тому же самому ребенку дарят красивую золотую вещицу, он смеется, прыгает от радости и, повертев ее во все стороны, прячет в карман или бежит к своему шкапику и заботливо запирает на ключ свое сокровище. Прибавлю в заключение, что движимое имущество гораздо ближе нашему сердцу, чем недвижимые владения, которые если и возбуждают в нас более сильные наслаждения, то это бывает не по чувству собственности, а ввиду и будущих наслаждений, и надежд увеличить и украсить их доходами дом свой. Кому не совсем понятно различие между двумя наслаждениями, тот пусть вообразит себя собственником – хозяином то доходного виноградника, то прекрасного камня, и затем пусть сопоставит в душе своей оба впечатления.

Деньги соединяют в себе и спокойное, спекулятивное наслаждение недвижимой собственностью, и пластические живые радости обладания движимым имуществом; они остаются неизменными, если мы предпочитаем сберегать их в шкатулке; а между тем они властны доставлять нам разнообразие наслаждений собственности, если мы решимся пустить их в бурный водоворот жизни. Деньги – материальная формула для двух глаголов, наиболее дорогих человеческому роду: она заключает в себе и возможность иметь, и силу властвовать. Это – вексель, уплачиваемый предъявителю в каждой стране и во всякое время; это – драгоценная вещица, способна зажечь в нас в одно мгновение трепетный огонь всевозможных пожеланий.

Золото представляет наиболее сжатый экстракт благ земных, который в наименьшем объеме может представить человеку квинтэссенцию всех радостей – формулу, могущую обнять все комбинации пожеланий. Человек, которому принадлежит богато отделанный самоцветный камень, наслаждается им ради него и через него, и расставаясь с ним, теряет только самый предмет. Но луч света, исходящий из червонца и отражающийся в сознании нашем, бросает нескончаемый свет во внешний, окружающий нас мир; луч этот становится как бы зеркалом, в котором мы видим пляшущими и смеющимися все жизненные радости, манящие нас на пир свой; и это зрелище нравственной перспективы видоизменяется при каждом мгновении ока, смотря по направлению, придаваемому пожеланиями нашими калейдоскопу фантазии.

Наслаждения чувством собственности свойственны людям всех возрастов, но они становятся оживленнее с той минуты, когда человек начинает спускаться вниз по параболе. В счетной книге юности слово «дано» всегда преобладает над выражением стяжания, но в старости и даже в более зрелом возрасте баланс книги оказывается в совершенно обратном смысле. Цивилизация придает все более и более значения слову «стяжать», увеличивая число радостей, доставляемых именем; коммунизм же благ становится все более и более уродливой утопией, чем более человечество близится к старости и одряхлению.

Женщина вообще менее озабочена собственностью, чем мужчина, и она почти не имеет вида спряжения глагола «иметь» в единственном числе; ее стремления в этом случае концентрируются к заботам о собственности первого лица во множественном числе, и при спряжении глаголов она охотно изменяет глагол «иметь» на более свойственное ей «дать».

Влечение этих удовольствий бывает благотворно только тогда, когда они держатся в чрезвычайно суженном круге, указанном физиологией свойства, и тогда они бывают весьма драгоценным двигателем цивилизации человечества. Нескончаемое количество людей, работая ради собственного обогащения, передают потомству драгоценные сокровища открытий и изобретений!

Общее выражение стяжания может быть представлено в виде алчного неподвижного взгляда и сжатой, не выпускающей взятого руки.

Глава XII. О наслаждениях чувств отрицательного свойства

Когда уменьшается или прекращается в нас какое-либо болезненное чувство, тогда внезапное проявление облегчения составляет уже само по себе наслаждение, которое назовем здесь отрицательным, потому что без предшествовавших страданий не существовало бы и наслаждений облегчения. Число подобных наслаждений бесконечно и потому некоторые философы заверяли (весьма, впрочем, ошибочно), что всякая радость проистекает из прекращения страданий и зла. Заблуждение это становится очевидным при малейшей наблюдательности.

Потребность в чем-либо и аффект усиленного желания не всегда бывают источником страданий для человека, напротив того, они часто приводят к наслаждению. Время, протекающее между начавшимся пожеланием и удовлетворением его, бывает в большинстве случаев временем весьма приятным; томительным и болезненным оно становится только тогда, когда мы начинаем уже отчаиваться в достижении цели или когда, при весьма сильной и неотложной потребности, случайные обстоятельства длят минуты тягостного ожидания. Множество наслаждений, однако, выпадает на долю без предварительных страданий и не вызваны никакими пожеланиями.

Так, например, находясь в состоянии совершенного покоя, не нарушаемого ни малейшим пожеланием, мы внезапно усматриваем цветок, радующий нас красотою своею, или, столь же внезапно, ухо наше бывает поражено звуками дивной гармонии; оба чувства в подобную минуту ощущают наслаждение, не обусловленное никакою потребностью и не происшедшее вовсе от утоления страданий. Наслаждения наши проистекают из множества разнообразных источников, и кто желал бы навязать радостям человеческим иго самосозданных теорий, тот жестоко обманывал бы себя, уродуя притом самую природу вещей.

Наслаждения, называемые отрицательными, в отличие от радостей иного происхождения, носят имя, им отчасти не свойственное. Проистекая действительно от прекращения страданий, они, тем не менее, составляют положительное благо и ощущение вовсе не безразличное, но весьма приятное, потому именно, что оно следует за ощущением отвратительным и невыносимым.