Сталин не ожидал такого легкого и быстрого разгрома Югославии, но даже эти события не отрезвили «вождя народов». Он верил в свою удачу.
Последнее предупреждение Гитлер сделал Сталину в мае 1941 года. Немецкий самолет «юнкерс», нарушив наши воздушные границы, незамеченным пролетел над советской территорией и приземлился в Москве на одном из аэродромов. Так что Руст был далеко не оригинален. В ответ на полет «юнкерса» — волна арестов, расстрелов, но не более того. Гитлер еще раз убедился, сколь слаба Красная Армия.
А мы еще жили ворошиловской теорией о том, что «будем бить врага малой кровью и на чужой территории».
«16 июня... Берия вызвал меня к себе, — пишет в своих воспоминаниях Судоплатов, к тому времени заместитель начальника нашей разведки, — отдал приказ об организации особой группы из числа сотрудников разведки в его непосредственном подчинении...
В данный момент нашим первым заданием было создание ударной группы опытных диверсантов, способных противостоять любой попытке использовать провокационные инциденты на границе как предлог для начала войны. Берия подчеркнул, что наша задача — не дать немецким провокаторам возможности провести акции, подобные той, что была организована против Польши в 1939 году, когда они захватили радиостанцию в Гляйвице на территории Германии. Немецкие провокаторы вышли в эфир с антигерманскими заявлениями, а затем расстреляли своих же уголовников, переодетых в польскую форму...»
До войны — всего неделя, а Берия заботится о создании особой группы для противостояния провокациям. На сей раз немцы не искали провокаций. Они просто нанесли мощный удар, к которому мы не были готовы.
Где была в этот момент разведка? Так же, где и вся страна. Оправившись от шока, вставала на смертный бой.
Великая Отечественная война стала великой и для разведывательно-диверсионной службы нашей страны.
ГИТЛЕР НУЖЕН ЖИВЫМ
В войну наша разведка, и в частности, диверсионная служба вступила крайне ослабленной после сталинских репрессий. К счастью, некоторым ценным агентам, налаженным связям удалось уцелеть. Это относилось, в первую очередь, к Германии.
В штабе ВВС вермахта «осела» группа Шульце-Бойзена, в министерстве экономики действовал агент Харнак, в гестапо — единственный, кого удалось завербовать НКВД в этой службе, — агент Леман.
В 1940 году в активе разведки оказались известная в ту пору актриса Ольга Чехова и князь Януш Радзивилл.
Некоторые агентурные позиции сохранились также в Польше, в Италии, в Скандинавии.
За два года до начала войны была восстановлена связь с агентом «Друг». Некогда этот человек был крупной фигурой в Германии. Он являлся правой рукой Рема — шефа фашистских штурмовиков.
После расстрела Рема его бросили в тюрьму, но со временем освободили и даже предложили должность генерального консула. Правда, подальше от Германии, — в Шанхае. С Другом работали сотрудники внешней разведки на Дальнем Востоке.
Не лучшим образом обстояло дело с разведывательно-диверсионными кадрами внутри страны. Уже первые недели, месяцы войны показали: воевать придется на своей территории, немалой кровью. Значит, возникает острая необходимость в специалистах партизанской войны.
Увы, к тому времени сеть диверсионных школ была разрушена, лучшие партизанские кадры «гнили» в бериевских подвалах. И среди них будущие Герои Советского Союза — Медведев, Ваупшасов, Карасев.
Однако фронтовая обстановка, стремительное продвижение немцев в глубь страны заставляли принимать срочные меры.
Уже через две недели после начала войны в НКВД создано специальное подразделение — Особая группа при Наркоме внутренних дел. На нее возлагались задачи по организации партизанских действий, созданию эффективной агентурной сети на оккупированных врагом территориях и, разумеется, проведение диверсионных актов в тылу фашистов.
Сразу же после создания Особой группы было развернуто боевое соединение. Поначалу оно носило наименование войск Особой группы, потом переименовано в отдельную мотострелковую бригаду особого назначения (ОМСБОН НКВД СССР).
Бригада формировалась из спортсменов, а также добровольцев-иностранцев, интернационалистов. Достаточно сказать, что ОМСБОН была последним резервом руководства страны на случай прорыва немцев в Москву. В 1941 году бойцы этого соединения занимали оборону в центре столицы, на подступах к Кремлю. Но об этом в отдельной главе нашего повествования.
Тем временем война катилась на восток, и вскоре стало ясно: малая по численности Особая группа не в силах справиться с возрастающим объемом задач.
В октябре 1941 года группа разворачивается в отдел, который по-прежнему замыкается на Берию.
А в 1942 году отдел реорганизован в 4-е управление.
Надо сказать, что война заставила Сталина несколько иначе взглянуть на разведку и диверсионную службу. Реорганизации и усилению подверглись практически все разведорганы страны — разведуправление Генштаба Красной Армии (теперь здесь было два управления), разведка НКВД (1-е и 4-е управления), а в 1943 году свой диверсионный отдел создал и СМЕРШ (военная контрразведка). Подобный орган действовал и при Центральном штабе партизанского движения.
Что же сделано нашей разведывательно-диверсионной службой за годы войны?
Рассказать хотя бы о самых известных, громких делах специалистов этой службы означало бы написать многотомную историю. Однако то, что сегодня известно (как считают ветераны-диверсанты), — это лишь вершина айсберга.
И все-таки несколько слов о главном, наиболее ярком, героическом...
Прежде всего, о подготовке покушения на Гитлера. Сегодня уже не секрет, что с началом войны как советские, так и германские спецслужбы готовили «покушения века».
...Сентябрь 1944 года. У поселка Карманово, что на Смоленщине, дождливой ночью старший лейтенант милиции Ветров останавливает мотоцикл, на котором едут двое — майор со Звездой Героя Советского Союза и женщина, младший лейтенант.
Все документы безупречны. Более того, майор П. Таврин из СМЕРШа. В войну офицерам-смершевцам такого ранга не принято задавать вопросы. И все-таки Ветров поинтересовался: «Из Прибалтики едете?»
Это вызвало крайнее недовольство майора, но милиционер спросил неспроста. Ему показался подозрительным вид майора и его спутницы. Они были слишком... сухими. Всю ночь лил дождь, военные в дороге, и тем не менее совсем не промокли.
Старший лейтенант решил проверить эту парочку еще и потому, что пришло сообщение: над линией фронта обстрелян немецкий самолет. Кто знает, не десант ли?
И милиционер, приложив ладонь к козырьку, вежливо попросил майора заехать в поселок, сославшись на то, что надо сделать на документах служебную отметку.
Заехали. В райотделе майор показал телеграмму из Москвы. В ней действительно было написано, что Таврина вызывали в центр.