Свобода слуг - читать онлайн книгу. Автор: Маурицио Вироли cтр.№ 31

Страница

Рядом с любовью к жизни свободного человека следует поставить любовь к Родине в самом широком смысле. Мы должны воспитывать людей, чувствующих себя либо итальянскими гражданами, либо европейскими, либо гражданами мира. Но именно тот, кто правильно понимает концепцию Родины, легко становится гражданином Европы и мира. Вдумайтесь в невероятное пророчество, которое формулирует Кроче на последних страницах «Истории Европы»: «Пока по всей Европе мы присутствуем при зарождении нового сознания, новой национальности (потому что, как я уже сказал, нации не являются природной данностью, но являются данностью сознания и исторических формаций); и подобно тому, как уже семьдесят лет неаполитанец из древнего Королевства и пьемонтец из субальпийского королевства являются итальянцами, не отказываясь от своего прошлого бытия, но подстраивая и разрешая его в новом бытии, так и французы, и немцы, и итальянцы, и все остальные станут европейцами, и их мысли будут обращены к Европе, и сердца будут биться для нее, как прежде бились для их малых родин, не забытых, но еще более любимых» [147] . Есть, однако, глубокая политическая причина, которая заставляет поставить концепцию Родины в центр гражданского воспитания, а именно то, что любовь к Родине – форма caritas, сострадательной любви к кому-то или к чему-то, в которой сочетаются красота, ценность и хрупкость. Именно эта констелляция страстей, чувств и разума побуждает к заботе и служению, двум важнейшим аспектам жизни гражданина.

Рядом со страстью к свободе я ставлю страсть к негодованию, понимаемую как глубокое чувство отвращения к несправедливости, которое свойственно великодушным людям и, наоборот, совершенно неизвестно душам раболепным и низким. Терпеть, когда вас валяют в грязи, и воспарять, когда в ней валяют ваших друзей, писал Аристотель в «Никомаховой этике» (IV, 1125b, 30-1126b. 10), – это отношение рабов. В отличие от сострадания, т. е. боли, испытываемой перед лицом незаслуженных страданий других людей, негодование в узком смысле слова – это праведный гнев перед лицом несправедливости, или точнее гнев праведных: гнев, направленный на людей, в отношении которых справедливо испытывать гнев. Негодование – это, таким образом, здоровый гнев, подвластный разуму, и как таковой может, более того, должен, жить в душе даже у кроткого человека. Боббио определял его как «оружие, без которого нет упорной и продолжительной борьбы, без которого при приближении к победе ослабевали бы, а будучи побежденными – уступали» [148] . Это добродетель предшественников, тех, кто демонстрирует, что можно бороться, и воодушевляет других последовать своему примеру, даже когда осторожность, приводя веские доводы, подсказывает, что лучше остановиться, промолчать, приспособиться и подчиниться. Тот, кто действует, руководствуясь негодованием, «исключает интересы и расчеты» и становится способен на «фанатизм» основателей, которые полны искреннего энтузиазма и умеют перевести мысль в действие, как писал Пьеро Гоберти в 1922 г. [149]

Непреклонность против податливости; защита Конституции против любой попытки (нам не следует ждать многого, и они победят) исказить ее, превратив в инструмент господства; моральное и гражданское воспитание против политики, сведенной к простой видимости и распоряжению властью; любовь к свободе и негодование по отношению к приманкам свободы слуг и примиренчеству. Это все концепции, которые известны давно, хорошо осознаны, но к которым прислушаются лишь немногие, а большинство пожмет плечами или встретит их сарказмом. Ничего страшного. Хочу заметить, что истинное возрождение – из рабства к свободе – всегда происходило благодаря открытию заново древних принципов. Так было во время и первого, и второго Рисорджименто.

Паоло Силос Лабини завершил свою последнюю книгу «Увы тебе, раболепная Италия. Призыв к моим соотечественникам» призывом к политическому руководству левых покончить со снисходительностью в отношении Берлускони и вернуться к идеалам своей юности. Прошло уже пять лет, но никто не внял этому призыву и не проявил никаких признаков того, что собирается ему внять. Вместо большей непреклонности господствуют еще сильнее выраженные разногласия. Мудрость советует не повторять призывов. Если и следует выступить с призывом, я обращаю его к людям с большой душой, и это призыв бороться за свободу граждан в силу простого морального выбора, не надеясь на вознаграждение или победу.

Страница