От Пекина до Берлина. 1927 - 1945 - читать онлайн книгу. Автор: Василий Чуйков cтр.№ 193

Я разыскал Семена Ильича в армейском госпитале севернее Люблина. Его собирались эвакуировать. Я спросил:

– Семен, как настроение?

Он, преодолевая жестокую боль, весело отозвался:

– Ничего, Вася, скоро вернусь и обязательно вместе пойдем на Берлин.

Месяца два спустя он действительно вернулся, и мы опять вместе двинулись вперед на Одер, а затем на Берлин.

…Я подхожу к страшным событиям. Мне казалось, что уже ничего не сможет меня удивить, что касалось бы облика фашизма. Я видел все! И бои в Сталинграде, сожженные и разрушенные села и города Украины, только что освобожденные от немецких захватчиков, я видел горы трупов немецких солдат, преданных их генералами, брошенных в бессмысленную бойню. Мы громили армию, обреченную на уничтожение ее командованием и фашистскими правителями страны. Солдат, цепляясь за каждый метр чужой земли, в конечном счете выполнял приказ, он был связан до поры до времени присягой и чувством долга, даже если и видел бессмысленность дальнейшего сопротивления.

Что может быть страшнее преступления против своего же народа, против своей же армии? Оказывается – это еще не самое страшное. Мне рассказали, и я сначала даже не поверил…

На юго-восточной окраине Люблина наши части захватили фашистский концлагерь Майданек.

Теперь слово «Майданек» известно каждому, кто в какой-либо степени интересуется историей второй мировой воины. Тогда это было одно из обычных названий. Оно еще не прогремело на весь мир, о нем еще предстояло услышать на Нюрнбергском процессе. Лагерь смерти… Не лагерь! Фабрика смерти! Организованная и построенная по последнему слову инженерной техники, с помощью которой фашисты изощрялись в уничтожении людей. Я опускаю все подробности, которые теперь широко описаны во многих документальных изданиях. Но скажу откровенно, когда мне рассказывали, когда я увидел фотографии, сделанные нашими офицерами, я не пошел туда… Дрогнуло у меня сердце. Миллионы сожженных в печах людей. Миллионы! Мужчины, женщины, дети, старики… Никого не щадили! Подвешивали живых на крюки, убивали дубинками, травили газами…

Что теперь могло спасти немецкую нацию от уничтожения разгневанными победителями? Какая сила могла теперь остановить руку советского воина, когда он войдет на немецкую землю? Военный совет, командиры и политработники на основе приказа начальника Главного Политического управления от 19.7.1944 г. должны были перестроить работу по-новому, применительно к новой обстановке. Народ не мог отвечать за злодеяния своих правителей. Это народ и нация, сделавшие свой значительный вклад в человеческую цивилизацию.

Мне хочется процитировать несколько слов из книги английского журналиста Александра Верта, побывавшего в Майданеке в августе сорок четвертого года. Нет, я не буду приводить его свидетельств очевидца о том, как был устроен этот лагерь. Желающий узнать это поподробнее может просмотреть документальные фильмы. Есть несколько строк у Верта… Вот они: «Несколько дней назад по лагерю провели множество немецких военнопленных. Вокруг толпились польские женщины и дети, выкрикивавшие по их адресу ругательства; в толпе находился полусумасшедший старик еврей, который неистово кричал охрипшим голосом: „Детоубийцы, детоубийцы!“.

Вначале немцы шли по лагерю обычным шагом, потом начали идти все быстрее и быстрее, пока наконец не бросились в панике бежать, смешавшись в обезумевшую, беспорядочную толпу. Они позеленели от ужаса, руки их дрожали, зубы выстукивали дробь…»

Да, сложнейшей вырисовывалась задача для командного состава армии и в особенности для политработников. Вот где нужна была политработа. Внушать, объяснить… А как? Как объяснишь, если семьи многих и многих наших бойцов были уничтожены, а некоторые, может быть, горели в этих печах! Мы опасались, что отныне никто не будет брать немецких солдат в плен…

Но истинные богатыри умеют сдерживать свой гнев, сильный духом не мстителен, он справедлив!

На другой же день после освобождения Майданека ко мне привели пленного немецкого офицера. Его взял в плен и привел командир пулеметного расчета 88‑й гвардейской стрелковой дивизии старший сержант Юхим Ременгок.

Удивительна судьба этого воина.

В 1941 году, как только началась война, Юхим ушел на фронт. С болью в сердце покидал он родные места. Воевал на Волге, участвовал во многих боях. От рядового бойца вырос до старшего сержанта, за доблесть и отвагу получил четыре высоких правительственных награды – ордена Красной Звезды и Славы, медали «За отвагу» и «За оборону Сталинграда».

Бывало, в час передышки говорил он друзьям:

– Вот придем в наши места, в гости приглашу. Там у меня жинка Яринка, дочка Оксана, старики – отец, мать. Хорошо у нас – пасека; лес, кругом привольно.

И вышло так, что часть, где служил Юхим, действительно попала в ею родные места и рота пошла в бой за село. Юхим первым ворвался в село – и к своему двору. А его нет, двора-то, хаты тоже нет – одни развалины. Садик сожжен. Лишь одна старая яблоня стоит, а на ней – отец повешенный, возле яблони – мать убитая. Ярпнку и Оксану фашисты с собой угнали – рассказала соседка, которой удалось спрятаться в погребе.

Солдаты узнали про горе Юхима и дали клятву – отомстить за его семью. Юхим с того дня переродился. Суровый стал и слова «фашист» слышать не мог…

А вот пленного привел. Живого. Пальцем не тронул.

Форсированием Буга и освобождением Люблина завершился первый этап операции.

Она началась 18 июля. За шесть дней 8‑я гвардейская армия прошла с боями около 180 километров, форсировала Западный Буг, реку Вепш и к утру 24 июля вышла на рубеж Парчев – Фирлей – Кменка – Петровце – Стасин – Глуск – Пяскн.

Передовые части 4‑го гвардейского стрелкового корпуса, наступая за 2‑й танковой армией, вышли на Вислу и захватили Пулава и Демблин.

28‑й гвардейский стрелковый корпус занял оборону вокруг Люблина.

Наши соседи тоже успешно двигались вперед: 47‑я армия вышла на рубеж Ломазы – Комарувка – Вохынь, а 69‑я армия освободила город Хелм.

На занятом рубеже 8‑я гвардейская армия по приказу фронта была остановлена на сутки с задачей подтянуть артиллерию, тылы, пополнить запасы горючего и боеприпасов.

С выходом на Вислу 2‑й танковой и 8‑й гвардейской армий была нарушена связь и взаимодействие между группами немецких армий «Центр» и «Северная Украина».

Действия наших соседей севернее, захват 11‑м танковым и 2‑м гвардейским кавалерийским корпусами Парчева, Радзыни значительно ухудшили оперативную обстановку для брестской группировки противника.

Перед нами вырисовывалась новая задача – форсировать Вислу!

Прежде чем приступить к рассказу о форсировании Вислы, о преодолении самого значительного водного рубежа на польской земле, я обязан сказать несколько слов об обстановке, сложившейся на правом крыле 1‑го Белорусского фронта, иначе события, последовавшие за выходом левого крыла фронта на Вислу, будут непонятны или даже неправильно истолкованы читателем.