От Пекина до Берлина. 1927 - 1945 - читать онлайн книгу. Автор: Василий Чуйков cтр.№ 145

Взглянем на карту. Сколько больших и малых рек, именуемых в военной практике водными рубежами, пришлось преодолеть гитлеровским войскам, когда они владели стратегической инициативой и рвались в глубь нашей страны. Я назову лишь главные из них: Прут, Южный Буг, Березина, Десна, Днепр, Западная Двина, Днестр, Дон…

Переправа через такие водные преграды требует особых технических средств, особых армейских служб, особых и немалочисленных воинских частей.

Ряд обстоятельств, благоприятно сложившихся для гитлеровского командования в начале войны, позволил ему организовать форсирование крупных рек с ходу. В 1941 году в большинстве случаев это форсирование происходило на наиболее ослабленных участках нашей обороны при подавляющем превосходстве противника в танках и в авиации.

Используя превосходящую маневренность своих войск, гитлеровское командование находило слабо обороняемые участки на водных рубежах и именно на этих участках осуществляло переправы.

Когда после Сталинградской и Курской битв свершился перелом в ходе войны и в наступление перешли наши войска, перед нами еще более встала проблема форсирования водных рубежей.

Я уже не говорю о том, что во многом пришлось перестраивать структуру армейских средств, насыщая армии инженерными средствами, создавая крупные саперные и понтонные части. Встали перед нами и вопросы чисто оперативного и тактического характера. Гитлер, отступая, цеплялся за каждый клочок нашей земли, прекрасно понимая, что он не может совершить планомерного отхода с нашей территории, сохранив при этом армию.

Перед Гитлером был пример Наполеона, который по существу, лишь преследуемый русской армией, без единого серьезного сражения, при отступлении растерял свою армию. Это побуждало Гитлера сопротивляться желанию некоторых генералов «выпрямить фронт» отступлением. Поставив на карту все, Гитлер пытался по водным рубежам в нашей стране создать такого рода укрепленные линии, на которых можно было бы остановить нашу армию.

Форсирование крупных рек превратилось для нас в сложнейшие тактические и оперативные проблемы. Для того чтобы перекинуть через реку крупные армейские соединения, технику, артиллерию, танки, вооружение, боеприпасы, продовольствие, словом сотни тысяч тонн грузов, необходимо было захватить на берегу, занятом противником, плацдармы для устройства переправ.

Такие плацдармы требовали особой обороны от контрударов и контратак противника, крайне плотного насыщения огневыми средствами, так как на таких плацдармах размещались многие соединения и части для развития наступательных операций.

Рассмотрим два исторических примера с плацдармами на Висле, захваченными нами в августе 1944 года, – Магнушевским и Пулавским. Каждый из этих плацдармов занимал площадь около 150–200 квадратных километров. В январе месяце 1945 года на Магнушевском плацдарме развернулось пять армий со многими частями усиления. На Пулавском плацдарме развернулись в то же время две армии для наступления, так же со средствами усиления. То же самое имело место и на Сандомирском плацдарме, захваченном войсками 1‑го Украинского фронта. В результате ударов с этих плацдармов войска 1‑го Белорусского и 1‑го Украинского фронтов за 20 суток разгромили крупные соединения гитлеровских войск, освободили Варшаву, Лодзь, Познань, Силезию, сотни других городов и вышли на Одер, форсировали его и захватили на левом его берегу плацдармы для наступления на Берлин. Плацдармы на Висле удерживались нами с августа до января, а на Одере – с первых чисел февраля до середины апреля.

Значение плацдармов для наступающей стороны бесспорно. Нам пришлось в отвоевании советской земли преодолеть многие водные рубежи, форсировать европейские реки с берегами, превращенными в сплошные линии укреплений. Без создания таких плацдармов вести наступление в период Великой Отечественной войны при том уровне техники было невозможно.

Имел ли смысл армии вторжения, каковой была гитлеровская армия, при отступлении с чужой земли удерживать плацдармы на берегу, оставленном в процессе отступления? Конкретнее, нужен ли был гитлеровскому командованию осенью 1943 года Запорожский плацдарм после того, как немецкие войска ушли за Днепр и почти целиком оставили Левобережную Украину?

Когда отступали наши войска, удержание плацдармов имело смысл.

Но отступающему противнику, под ударами Красной Армии, после Сталинграда, Курской битвы, взятия Харькова, то есть когда была утрачена стратегическая инициатива, удержание плацдарма изменить ничего не могло, потому что возвращение отвоеванных нами территории было невозможно.

Мог ли Запорожский плацдарм помочь немецкому командованию предотвратить форсирование Днепра советскими войсками?

Ни само по себе наличие Запорожского плацдарма, ни сражение на нем не могли никак повлиять на форсирование советскими войсками Днепра. Сражение за плацдарм велось вплоть до середины октября, а Днепр, как известно, был форсирован войсками Центрального и Воронежского фронтов еще 22–30 сентября. 25–30 сентября форсировали Днепр и войска Степного фронта.

29 сентября войсками Степного фронта был освобожден Кременчуг, а с этим был ликвидирован и Кременчугский плацдарм, который удерживали за собой гитлеровцы.

Его оборона, его защита стоила Гитлеру около 25 000 убитых и раненых солдат и офицеров.

Мало того, на плацдарме были скованы более шести дивизий противника, половина из которых были танковыми дивизиями 40‑го танкового корпуса, по которому так тоскует Манштейн в своих мемуарах. Ему бы этот танковый корпус был очень нужен для контратак по войскам Степного фронта, форсировавшим Днепр!

Почему Манштейн не настоял на том, чтобы был оставлен Запорожский плацдарм без боя? Нежелание спорить с Гитлером?

Нет, как ни стараются сегодня отмежеваться битые гитлеровские вояки от своего фюрера и вдохновителя, они не могут утаить той истины, что вместе с Гитлером они вели войну авантюристически, что их стратегия была стратегией авантюристов, что тактика их была так же авантюристической, что победы, ими одержанные, были временным явлением, а поражение как раз закономерностью, закономерностью политического характера, стратегического и, если хотите, то и тактического.

В связи с боями за Запорожский плацдарм, встает еще один вопрос. Не проще ли было, не важнее ли было с стратегической и оперативной точки зрения обойти этот плацдарм главными силами фронта севернее Запорожья и во взаимодействии с войсками Степного фронта форсировать Днепр, нацеливая главные силы на Апостолово и Кривой Рог? Силами двух фронтов могло быть предпринято глубокое и охватывающее наступление гитлеровских войск, обороняющих железорудные и марганцевые рудники в излучине Днепра. В направлении на Апостолово и Кривой Рог мы не натолкнулись бы на столь совершенные в инженерном отношении оборонительные позиции противника. Спору нет – это было бы сложным маневром, с усложненным взаимодействием всех родов войск в масштабе двух, а то и трех фронтов, если взять в расчет при этом задачи и Южного фронта.

1