От Пекина до Берлина. 1927 - 1945 - читать онлайн книгу. Автор: Василий Чуйков cтр.№ 129

Агитировать солдата, чтобы он бил врага, не нужно было, тем более сталинградца, гвардейца. Ненависть к врагу достигла в то время огромного накала. На политработников ложилась задача – разъяснить смысл и значение тех боев, которые развернулись по берегам реки Северный Донец на нашем участке фронта. Надо было разъяснить в частях, что наши удары по противнику оттягивают крупные немецкие силы от Харькова, где развивается главное наступление других фронтов, что каждый километр отвоеванной здесь земли оборачивается километрами продвижения наших войск на направлении главного удара.

19 июля с утра бои приобрели встречный характер. Противник непрерывно переходил в контратаки, поддерживаемые десятками танков. В 10 часов противник бросил в контратаку против правого фланга 82‑й гвардейской стрелковой дивизии со стороны Каменка пехотный полк в сопровождении 48 танков, а со стороны Сухая Каменка – полк пехоты с 50 танками. Враг пытался расчленить дивизию и уничтожить ее, прижав к берегу Северного Донца.

Сначала последовал хотя и короткий, но мощный артиллерийский удар по позициям нашей дивизии. Затем над нею зависли немецкие бомбардировщики и в боевые порядки устремились танковые клинья. Впереди шли мощные тяжелые танки «тигр». За ними следовали легкие танки и самоходные орудия. Под прикрытием этих броневых щитов поднялась в рост немецкая пехота. Гитлеровцы шли пьяные, поливая направо и налево огнем из автоматов. Сотня танков двигалась на позиции одной нашей дивизии. Бывали времена, и не так давно, когда таким вот ударом гитлеровцы прошивали насквозь более значительные силы обороны.

Однако все это было в прошлом, и только немецкая настойчивость и упрямство искали возврата к прошлому.

Они шли на сталинградцев. Гвардейцы поднялись навстречу и ринулись на сближение. Им нужно было сближение, чтобы нейтрализовать удары авиации. Залегли, встречая танки в наскоро вырытых неглубоких окопах.

Танки рвались вперед, к основному рубежу обороны через мелкие траншеи. А им вслед из траншей в боковую броню летели гранаты, бутылки с горючей смесью, били противотанковые ружья. Строй сломался, клин притупился. Передовые танки достигли траншей основной линии нашей обороны. Их встретил орудийный огонь. Артиллеристы били прямой наводкой. Ближний бой, навязанный нашими гвардейцами, лишал авиацию противника возможности сбрасывать бомбы и выходить на обстрел наших боевых порядков.

Автоматчики и пулеметчики открыли огонь по немецкой пехоте и отсекли ее от танков. Танки развернулись, чтобы выручить свою пехоту. Но они имели дело с гвардейцами, которые не боялись ни огня, ни железа. Опять перед танками пустое, казалось бы, вымершее поле. Танки подтянули за собой пехоту. Двинулись вперед. Но все эти маневры происходили под нашим артиллерийским огнем. Тянулся над полем боя черный чад. Горели немецкие танки…

Гвардейцы пропустили их мимо еще раз и опять открыли отсечный огонь по пехоте.

Да, никакая ярость, никакая ненависть к врагу не смогли бы заменить сталинградской выучки, хладнокровия и выдержки.

Два полка немецкой пехоты, поддержанные сотней танков, смяли и потеснили лишь батальон стрелковой дивизии. И захлебнулись… Устилая поле трупами, отхлынули назад. На поле осталось 16 подбитых и сожженных танков.

Не менее ожесточенные бои разгорелись в полосе 79‑й гвардейской стрелковой дивизии. 20 июля дивизия овладела поселком Голая Долина. Однако развить наступление не смогла. Подошли и были с ходу введены в бой противником части 17‑й танковой дивизии, усиленные штурмовыми орудиями. Перед гвардейцами встала задача остановить бронированный клин врага, перемолоть его живую силу и технику. Это сражение не ошеломляло масштабами введенных сил, оно, конечно, было местного значения, но оно было ожесточеннейшим. Голая Долина в войсках получила другое название – «Мертвая Долина».

Завязались ожесточенные бои в поселке. По нескольку раз одни и те же строения переходили из рук в руки. Домов в поселке не осталось. Под ударами танков рушились глинобитные стены, что не смогли сгореть в огне пожаров. Переходили из рук в руки подвалы, печные остовы, груды кирпича.

В уличных боях сталинградцы не имели себе равных. Горела техника, горели солдаты, но противник как бы сам шел на собственное уничтожение.

Последний удар в тот день по частям 79‑й гвардейской дивизии в поселке Голая Долина последовал вечером. В атаку ринулась мотопехота противника и до шестидесяти танков. Они потеснили гвардейцев, но выбить полностью из поселка не смогли. Гвардейцы обосновались на высоте с отметкой 199,5 и на северной окраине поселка.

Земля в поселке, казалось, была перепахана. И если мы сегодня посмотрим на карту или проедем к поселку Голая Долина, то на месте, где когда-то стояло цветущее село, найдем лишь поле. Поселок Голая Долина со времени тех боев перестал существовать. Вырос поблизости новый поселок, отстроенный заново, и называется он теперь Долина.

Ожесточенные бои шли и за вторую позицию противника. Эта линия проходила через Сухую Каменку, Тихоцкое, Голую Долину, балку Вислу, Сидорово. Сюда были брошены резервы пехотных дивизий 333‑й и 387‑й, а также танковые части. 20 июля наша разведка отметила появление на этом участке подразделений танковой дивизии СС «Мертвая голова».

Фашистское командование явно спешило усилить те участки фронта, где наше наступление создавало угрозу прорыва на всю тактическую глубину и выхода наших подвижных резервов на оперативный простор.

И 20 июля, и 21 июля Голая Долина оставалась полем ожесточенного сражения.

В садах поселка и в зарослях ручья Голая Долина засели и окопались наши бронебойщики и стрелки 220‑го гвардейского полка. Они отбивали одну танковую атаку за другой, отсекая от вражеских танков пехоту.

Вспоминается мне история с сержантом Александром Ивановичем Чижиковым, одним из тех героев, о которых не написано громких реляций, но благодаря которым враг был изгнан с нашей земли.

Сержант Чижиков командовал расчетом противотанкового орудия. Его расчет подбил три танка противника. Орудие было отлично замаскировано, но гитлеровцы открыли по нему прицельный огонь из минометов. Это насторожило сержанта. В минуту короткой паузы между атаками противника он внимательно осмотрел окрестности и вдруг заметил на крыше сарая странно торчащую проволоку, которая никак не могла быть связана ни с кровлей, ни со строением. Чижиков доложил об этом своему командиру старшему лейтенанту С. Титову. Они вдвоем кустарником и высокой травой подползли к сараю. Конец проволоки оказался антенной полевой рации.

Что бы это могло быть? Неужели радист-лазутчик? Осторожно открыли дверь в сарай, держа наготове автоматы. В сарае груда прошлогодней соломы, в беспорядке разбросана всякая рухлядь. Ни души. Они осмотрели завал и в рассохшейся бочке нашли немецкую рацию, соединенную с антенной.

Можно было предположить, что здесь размещалась рация, когда немцы владели поселком, и, отступая, не успели прихватить ее с собой. Но могло быть и иначе… Старший лейтенант Титов оставил Чижикова в засаде. Чижиков, изготовившись к бою, с двумя ручными гранатами и автоматом затаился в темном углу.