Кто такая Айн Рэнд? - читать онлайн книгу. Автор: Антон Вильгоцкий cтр.№ 51

Как Патерсон и Рэнд, Лейн не была склонна к компромиссам любого рода. Как вспоминал кто-то из друзей, «Роуз любила порассуждать о дохлых крысах. Представьте себе, что вы испекли великолепный, сочный вишневый пирог – и когда вы начинаете резать его на части, внутри пирога обнаруживается дохлая крыса. Так вот, она считала, что поддержка сенатором Робертом Тафтом государственной программы помощи образованию была как раз такой дохлой крысой». Соответственно, Лейн с пониманием отнеслась к гневу Рэнд. Она сказала ей, что проблема с Ридом объясняется просто: «Он не обладает абстрактным мышлением». Лейн перечислила многочисленные интеллектуальные недостатки, которыми, по ее мнению, обладал Рид, но отметила, что злиться на него не стоит, как не стоит злиться на неразумное дитя.

В отличие от Патерсон и Рэнд, которые предпочитали живое общение лицом к лицу, Лейн была домоседкой, распространявшей свое влияние через сеть корреспондентов. Она была культовой фигурой для Джаспера Крейна, богатого и высокопоставленного сотрудника корпорации DuPont, который спонсировал многие либертарианские мероприятия, а также обменивался насыщенными философскими письмами с Фрэнком Мейером, впоследствии – редактором National Review. В течение многих лет Лейн работала в Фонде Волкера, где она занималась оценкой идеологической пригодности потенциальных соискателей. После смерти Альберта Джея Нока она приняла на себя обязанности редактора книжного обозрения (Review of books), выпускавшегося Национальным экономическим советом. В либертарианском мире Лейн представляла собой силу, с которой нельзя было не считаться. Фактически, она играла ту самую роль, которой для себя желала Рэнд: учительницы и советницы, к которой каждый был рад обратиться за суждением или поддержкой.

Рэнд четко осознавала, что книжные обзоры Лейн могут повлиять на ее репутацию. В конце 1945 она выступила инициатором их переписки, написав Лейн благодарственное письмо за положительное упоминание «Источника» на страницах Review of Books. Первое письмо Рэнд было вежливым и даже отчасти заискивающим. Она признавала Лейн как равную себе в интеллектуальном плане, говоря ей: «Это такое редкое удовольствие сегодня – читать по-настоящему умные рецензии на книги». В следующем году Рэнд послала Лейн свою статью «Учебник американизма», после чего тепло отозвалась о нескольких поправках, которые та предложила.

Как и в общении с Изабель Патерсон, Рэнд проверяла на Лейн возникающие у нее теории – в особенности свое определение права. Лейн заинтересовалась теорией Рэнд о естественном праве, поскольку не была уверена, что сама как следует разбирается в этом вопросе. Если права человека не являются чем-то материальным, сродни электрону – то они должны быть чем-то нравственным или духовным, писала она. Но как, в таком случае, они могли уцелеть в физическом мире, учитывая тот факт, что «каждый человек довольно легко может убить любого другого»? Она пыталась найти такое обоснование понятия права, в котором не было бы излишнего дуализма. Теория права, сконструированная Рэнд – или, по меньшей мере, то краткое ее изложение, которое присутствовало в статье «Учебник американизма» – пускай и не решала этой проблемы, но хотя бы позволяла Лейн насладиться интеллектуальными изысканиями на тему, которая была ей интересна. «Я просто недотепа, которая пытается думать», – признавалась она. Идеи Рэнд подстегивали ее мыслительный процесс, но не давали окончательного ответа. Однако, между ними, все же, существовало достаточно точек соприкосновения для того, чтобы их переписка оставалась продуктивной. Поначалу хватало и того, что обе женщины полагали, что права личности должны быть четко и недвусмысленно защищены.

Однако довольно скоро между ними начали возникать серьезные разногласия, по мере того, как индивидуализм Рэнд сталкивался с холистическими взглядами на мир, которые исповедовала Лейн. Так, комментируя одну из книжных рецензий авторства Лейн, Рэнд подвергла критике ее призыв «возлюбить ближнего своего как самого себя», а также внимание к теме совместных усилий. Она предупредила Рэнд, что и то и другое может быть расценено как поддержка коллективизма. За этим последовала продолжительная дискуссия об индивидуализме, коллективизме и сотрудничестве. Лейн считала, что помогать другим – действие, вполне естественное для человека, приводя в пример тушение пожара в доме соседа. Она спросила Рэнд, есть ли существенная разница между взаимовыгодным сотрудничеством или коллективизмом. «Я полагаю, что в одиночку человек просто не сможет выжить на этой планете», – писала Роуз. Отвечая на это, Рэнд подчеркивала, что, несмотря на то, что люди могут предпочесть пойти по пути взаимопомощи, они вовсе не обязаны этого делать – и поэтому никогда не должны помогать кому-либо в ущерб самим себе. Она напомнила, что утверждение о том, что люди должны помогать другим в нужде, лежало в основе политики Нового курса, когда государство объявляло одну тревогу за другой. Она успешно противостояла логике Лейн, приведя примеры гипотетических ситуаций, в которых с точки зрения морали предпочтительнее было бы не помогать своему ближнему (например, когда горит чей-то дом). Но помимо логики ответ Рэнд основывался еще и на ее собственном уникальном видении мира. «Судьба каждого человека принадлежит, по сути, ему самому», – писала она Лейн.

Но этого было недостаточно, чтобы переубедить собеседницу. «Быть может, я в чем-то и коллективистка», – сказала она Рэнд – но при этом не могла просто так поверить, что в основе всей человеческой деятельности лежит или должно лежать исключительно своекорыстие. Если бы это было так – спрашивала Лейн – то почему же она сама выступает против программы социального обеспечения? Лейн была противницей этой системы, потому что видела в ней вред для общества в целом. И это, с ее точки зрения, было благородным мотивом. Но выступать против программы социального обеспечения, руководствуясь таким мотивом, а не собственной корыстью, не являлось, по мнению Лейн, чем-то неприемлемым. Она также отвергала свойственное Рэнд атомистическое видение мира, вспоминая свое трудное детство, чтобы проиллюстрировать зависимость людей друг от друга. Она рассказывала об эпидемии тифа в ее маленьком городке в прериях: «Люди там помогали друг другу, иначе и быть не могло… Просто брали и помогали друг другу. Если кто-то заболевал, окружающие заботились о нем, до тех пор, покуда это имело смысл. Это было именно то, что люди называют совместным выживанием или добрососедством. Ненормальным я бы посчитала, если бы всего этого там не было!». Исходя из этих воспоминаний, она приходила к выводу, что взаимное обязательство людей помогать друг другу, все-таки, существует. Лейн рассматривала благотворительность, как нечто, естественным образом процветающее в человеческих сообществах. Что ее беспокоило – так это то, что такие государственные программы, как социальное обеспечение, пытались внедрить определенные моральные принципы в жизнь практически насильственным образом. Против лежащих в основе этих программ моральных принципов она ничего не имела. Но именно против таких моральных принципов всегда выступала Рэнд.

В одном из своих писем к Лейн Рэнд сумела объяснить, в чем заключалось их отличие друг от друга, и чем оно было обусловлено. Обе женщины соглашались с тем, что они исходят из разных предпосылок. Рэнд сказала ей: «Именно поэтому я собираюсь когда-нибудь написать книгу, в которой изложу свои взгляды, начиная с самых основ мироздания». Благодаря их переписке стало ясно, что Рэнд и Лейн имеют разное понимание человеческой природы – как на индивидуальном, так и на общественном уровне. Но эти различия не были очевидны, поскольку Рэнд еще не полностью сформулировала суть своей моральной и политической философии. Например, она сказала Лейн следующее: «Сейчас, конечно, я не верю в то, что какие бы то ни было человеческие действия могут быть обусловлены инстинктами (не хочу приводить здесь обоснования такого мнения – поскольку это означало бы написать целый трактат о человеческой природе)». Изабель Патерсон разделяла с ней такое мнение, но Роуз Уайлдер Лейн – нет. Не имевшие под собой солидной «доказательной базы» идеи Рэнд представлялись ей утверждениями сомнительного толка. Рэнд понимала это, осознавая, что ее письма к Лейн являются недостаточным инструментом для того, чтобы донести свою философию до собеседника в полном объеме. «Знаешь, о чем я пишу тебе в этих письмах? – спросила она однажды. – Это тема моего нового романа. Здесь только поверхностное, частичное ее изложения – поскольку этот предмет чрезвычайно сложен. Если сейчас я говорю об этом недостаточно ясно – ты увидишь, что у меня получится намного лучше, когда я полностью разверну эту тему в своем романе».