Михаил Булгаков - читать онлайн книгу. Автор: Вера Калмыкова cтр.№ 4

Это был апрель 1922 года».

Дом Нирензее, описанный Булгаковым и названный так по фамилии инженера-строителя, первый московский небоскреб, в ту пору действительно самое высокое здание в Москве, и поныне стоит в Большом Гнездниковском переулке (дом № 10). В начале 1920-х гг. там в числе прочих учреждений располагалась редакция берлинской газеты «Накануне». Материал для нее собирали и в России, и в эмигрантской среде, но основной читатель ее оставался все же на родине.

Вскоре после первого появления в редакции Булгаков стал любимцем и сотрудников, и читателей «Литературного приложения» к «Накануне» [9, с. 144]. Эмиль Миндлин так описывал первое впечатление от знакомства с писателем: «Булгаков очаровал всю редакцию светской изысканностью манер. Все мы, молодые, чья ранняя юность совпала с годами военного коммунизма и Гражданской войны, были порядочно неотесанны, грубоваты либо нарочито бравировали навыками литературной богемы.

В Булгакове все – даже недоступные нам гипсово-твердый, ослепительно-свежий воротничок и тщательно повязанный галстук, не модный, но отлично сшитый костюм, выутюженные в складочку брюки, особенно форма обращения к собеседникам с подчеркиванием отмершего после революции окончания „с“, вроде „извольте-с“ или „как вам угодно-с“, целованье ручек у дам и почти паркетная церемонность поклона, – решительно все выделяло его из нашей среды» [9, с. 160, 161].

В «Накануне» были опубликованы такие произведения Булгакова, как «Записки на манжетах» (1-я часть), «Москва краснокаменная. 1. Улица», «Похождения Чичикова», «Красная корона», очерки «Столица в блокноте», «Сорок сороков» и др. Он настолько быстро полюбился читающей публике, что получил приглашение прислать сведения о себе в предполагавшийся (увы, так и неизданный)«Словарь русских писателей».

Изувеченный за годы революционной разрухи город стремительно обновлялся. За 1922–1923 гг. положение Булгакова в литературе еще более упрочилось. Он посещал знаменитые литературные объединения, где писатели представляли аудитории свои произведения (тогда существовал обычай читать и прозу, и стихи вслух), и пользовался успехом. О нем говорили как о подающем большие надежды авторе. И в первой половине 1920-х гг. он жил в одном ритме с Москвой, которую не случайно назвал матерью. Одно за другим написаны сатирические произведения «Похождения Чичикова» (1922), «Дьяволиада» (1923), «Роковые яйца» (1924), «Собачье сердце» (1925). Первые три были опубликованы в «Накануне» и альманахе «Недра», а потом в сборнике прозы Булгакова «Дьяволиада».

Преуспевающий, востребованный журналист Булгаков не был доволен жизнью. Газетная работа явно не стала его стезей. Чтобы прокормить семью, приходилось писать фельетон за фельетоном, буквально ежедневно. Не оставалось времени, как он говорил, «для себя», т. е. для большой серьезной работы. Чего ему стоило написать свои крупные произведения! Работал он по ночам. От нервного напряжения у него леденели ноги, и жене приходилось постоянно греть воду, чтобы Булгаков мог согревать их хотя бы в тазу.

В 1924 г. Булгаков разошелся с первой женой, Татьяной Николаевной Лаппа, преданной ему и любившей его. После смерти писателя одна из его сестер говорила о его вине перед нею. «Был день, когда он пришел в последний раз. Смущенный, почему-то с бутылкой шампанского. („Это что, полагается так разводиться, с шампанским?“ – насмешливо и строго скажет она…) Он мялся, чувствовал себя виноватым. Объяснения не получалось. Она смотрела на него своими сумрачными синими глазами из-под сдвинутых черных непрощающих бровей.

Она была горда и объяснений не хотела. Но об одном он попросил твердо. Это было смыслом его последнего разговора с ней. Пусть их прошлое будет только их прошлым. Пусть она обещает не таить зла и никому не рассказывать то, что знает о нем» [14, с. 46].

Жгучая и весьма опасная по тем временам тайна Михаила Булгакова – его служба в Белой армии.

Его второй женой стала Любовь Евгеньевна Белозёрская (1895–1987). «В жизнь Булгакова эта женщина вошла как праздник. У нее были легкие, летящие волосы, легкая походка, смеющиеся глаза. Она увлекалась верховой ездой, потом автомобилизмом. Очень любила животных, и в доме Булгакова через некоторое время впервые появилась собака – влюбленный в свою хозяйку маленький длинношерстый Бутон (в пьесе „Кабала святош“ так был назван один из персонажей – слуга Мольера). А еще прежде Бутона – кошка, „дымчатый тощий зверь“ с круглыми встревоженными глазами, так подробно описанная и в повести „Тайному другу“, и в „Театральном романе“.

<…> Годы брака с Любовью Евгеньевной – это годы создания „Дней Турбиных“, „Багрового острова“, „Зойкиной квартиры“. Она переводила для Булгакова с французского языка книги о Мольере. Ее рукою, под диктовку писателя, написаны многие страницы пьесы „Кабала святош“ и пьесы „Адам и Ева“ и страницы первой редакции романа, который впоследствии стал романом „Мастер и Маргарита“» [14, с. 176, 177].

1920-е гг. – интереснейшее время в отечественной культуре. Ничем не скованные, писатели, архитекторы, художники, музыканты, театральные деятели объединялись в творческие группы, искали новые приемы в искусстве. Возникали небывалые жанры. Так, в литературе появилась научная фантастика. Первый отечественный роман о полете в космос, «Аэлита», написан Алексеем Николаевичем Толстым (1923).

Но параллельно появлялась и другая фантастика. Поразительные события случались не на Марсе или Венере, а на Земле, более того – в послереволюционной Москве. Конечно, так и должно было быть: ведь в 1917 г. в России произошел, в сущности, фантастичнейший государственный переворот, и это не могло не отразиться в искусстве. В прозе Евгения Замятина, Александра Чаянова, Всеволода Иванова, Валентина Катаева и других авторов утопические картины грядущего то пугали, то завораживали читателей. Потребность в проектировании будущего и расширении границ настоящего, казалось, витала в воздухе. Ведь строился новый мир, и никто не понимал, по каким, собственно, законам ему предстоит жить и развиваться.

Михаил Булгаков в своем творчестве отдал дань актуальным вопросам своего времени, но, разумеется, сделал это по-своему. И в повести «Роковые яйца», и в романе «Собачье сердце» ученый делает поистине революционное открытие, способное перевернуть жизнь человечества. Однако парадокс в том, что массовый, средний человек остался все тем же, каким он был в старом мире, поэтому выпустить великое открытие в мир – означает обречь его на уничтожение.

В «Роковых яйцах» профессор Персиков открывает странный эффект – воздействие красного света на эмбрионы. В «Собачьем сердце» профессор Преображенский открывает способ превращения животного в человека путем пересадки гипофиза и семенников. Но никакие открытия не пойдут на пользу, если люди не готовы ими распорядиться.

Так Булгаков выносит суровый приговор: нового человека нельзя получить искусственным путем. Мечта о мгновенном преображении личности после установления пусть даже справедливого общественного строя утопична и более того – опасна. Личностный рост нужно пережить и выстрадать. Со стороны никого нельзя сделать добрым, великодушным, благородным. Обновиться, обрести новое человеческое качество можно только самостоятельно, изнутри.