Гиперборейская чума - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Лазарчук, Михаил Успенский cтр.№ 28

Это был Рифат. А граната была, конечно, просто шоковым взрывпакетом – о чем говорит нам душный запах сгоревшего магния…

Я помаячил в двери, чтобы он увидел меня. Он увидел: поднялась рука с пальцами, сомкнутыми колечком. Потом – указательный палец в сторону шума, и выкинуто – два. Возможно… Потом прямая ладонь: ждать.

Да. Они вбегают в палаты, рассматривают больных, заглядывают под кровати – не прячется ли там какой гад вроде меня… Секунд десять – и в следующую дверь… еще десять – и в следующую…

То есть, конечно, один вбегает в палату, другой его прикрывает.

Дверь, дверь, еще дверь – и мы…

Надо было не только автомат отбирать, надо было и рожок нашарить. С десяток патронов он, гаденыш, сжег.

Я его не любил только и исключительно за то, что он сжег патроны.

Кто-то зашевелился на полу в коридоре. Я вдруг понял, что времени прошло – чуть больше минуты. В этот миг шумно, как курица из бумажного мешка, кто-то вылетел из соседней палаты и по диагонали рванул к разбитому окну в холле, и сейчас же: «Стой, сука!!!» – и мягкие сильные удары быстрых шагов, а чертов беглец цепляется ногой и рушится в какое-то стекло и звонкое железо, разлетаются догорающие клочья…

Вот они. Двое в черном, и оба нетипично легкие и поджарые. Автоматов в руках нет. Один бросается к беглецу, а второй принимает классическую стойку Вивера и стремительно чертит пистолетом горизонтальные полуокружности.

И тут до меня доходит, что «айсберга» моего у меня в руках нет, и, куда я его дел, непонятно.

Треснул того по зубам, отобрал автомат, залег… так… а потом разбилось стекло, я сгреб сестричку…

Выходило, что револьвер мой так и валяется на полу в холле.

Значит, надо бить из автомата. В верхнюю часть корпуса и голову, потому что где-то внизу укрывается Рифат.

Ну, поторопил я себя. Стреляй.

Убивай его.

Но рука одеревенела. По-настоящему. Я понял вдруг, что убить – не смогу.

Раньше я этого про себя не знал. Как ни странно.

Значит, нужно делать что-то другое.

Попробовать пальнуть по его вытянутым рукам, когда он поворачивается в профиль?..

Ничего другого не остается. Хотя цель маленькая и очень быстрая…

Наверное, он уловил краем глаза движение, стремительно крутнулся в мою сторону – и вдруг упал, будто запутавшись в ногах, и только потом до меня дошло, что в коридоре хлопнули два выстрела. А потом я увидел, что Рифат крутит руки последнему бандиту…

Оказывается, уже горел свет – в концах коридора.

Я протер автомат чьим-то полотенцем, бросил то и другое на пол и стал искать «айсберг». Нашел, сунул в карман. В конце коридора маячил, то возникая, то пропадая, сержант с пистолетом в руке. Тощий негр в серых джинсах и перепачканной зеленоватой толстовке по стеночке пробирался к окну. Поняв, что я на него смотрю, он рыбкой метнулся через подоконник. Мелькнули розовые пятки.

– Рифат! – крикнул я и бросился следом за беглецом.

Мы поймали его не сразу, но скоро. Интересно: он вырывался, отбивался, но не кричал. Лишь шептал: «ОМбиру, ОМбиру, ОМбиру…»

Впрочем, вру. В тот момент я не разобрал, что именно он нашептывал, кого так проникновенно звал. Потом уже я спросил, а он ответил.

А тогда я просто заметил на лице Рифата трудное выражение. Он сидел на корточках над поверженным негром и смотрел куда-то мимо меня.

– Возвращаемся? – спросил он.

– Ты с ума сошел, – сказал я. Руки начинали дрожать. – Нас же заметут, как пару окурков.

– Я говорю: домой возвращаемся? – уточнил он.

– Домой. Домой – да.

И мы огородами, огородами, вдохновляя и направляя беглеца, ушли к нашему «Москвичу», уже начавшему выделяться из ночной тени.

Рифат сначала завез меня в нашу контору, за что я был ему страшно благодарен. Негра он тоже вручил мне. За это я благодарен не был, но отказаться не смел. Негр впал в оторопь и лишь изредка бормотал что-то.

В конторе, окружив Хасановну, сидела вся наша экспедиция: Крис, Коломиец и Ираида. На полу громоздилась огромная серая коробка из-под телевизора, стол был завален папками – толстыми, тонкими, серыми, синими, розовыми, зелеными… Пахло старой лежалой бумагой, одновременно подмоченной и пыльной, – совершенно неповторимый запах плохих необустроенных архивов. И, конечно, плесень. Куда же без плесени?..

Они все повернули головы и посмотрели на меня с неудовольствием и любопытством. Вроде бы: и где ты шляешься, все кино пропустил, теперь вот рассказывать тебе, что и как… Я вытащил на свет нашего то ли гостя, то ли пленника.

– Ух ты, – сказала Ираида.

– Не знаю, как вы, – сказал я, – а мы с добычей. Этим афроафриканцем наши друзья намеревались повторить вариант Сергея Коростылева. Прошу любить и жаловать.

– Как ты его назвал? – переспросил Крис.

– По правилам политкорректности – «афроафриканцем». Говорят, что «негр» – это неприличное слово. Вроде как «пидор». И отныне вместо слова «дурак» прошу употреблять выражение: «представитель интеллектуального большинства»… – Я чувствовал, что меня несет, но удержаться не мог.

– Что-то случилось? – решил уточнить Крис.

– Боюсь, что братца Майкрофта нам предстоит использовать на сто пятьдесят процентов…

Раздался какой-то всхлип. Я повернул голову. Негр закатил глаза и сползал по стенке. Крис молча встал, ухватил парня под мышки, легко оттащил на кушетку. А я, время от времени начиная хихикать, поведал о своих забавных приключениях. Коломиец слушал и наливался тяжелым мраком. Зато у Ираиды начал восхищенно приоткрываться ротик. За это зрелище можно было многое отдать.

Коломиец прихлопнул тяжелой лапой по столу:

– Так…

Его прервал телефонный звонок.

– Началось, – хмыкнул Крис.

Хасановна сняла трубку.

– Да. Слушаю… Иван Петрович! Вас.

Я взял трубку. Это оказался Илас.

– Доктор, слушай. Я все еще тут неподалеку. Какой-то хрен у вас на крыше что-то делает, я не пойму, что…

– Спасибо, братка!

Я положил трубку и посмотрел на всех:

– Приключения еще не кончились…

У меня потом было много поводов улыбнуться своим словам. «Не кончились…»

Да они только начинались!

Впрочем, на крыше мы никого не обнаружили. Лишь к стойке антенны привязаны были какие-то длинные соломенные жгуты. Вонь от гниющих кошачьих трупиков была страшная…

Мало кому известно, что первый вариант романа Александра Беляева «Человек-амфибия» назывался «Человек с железными жабрами», героя звали не Ихтиандром, а Прохором, и рассказывалось в этом романе про базу для подготовки подводных диверсантов-разведчиков в Ялте. На следующий день после сдачи рукописи в издательство Беляева вызвали куда следует и настоятельно порекомендовали заменить железные жабры жабрами молодой акулы, исключить всякие упоминания СССР и вообще перенести действие куда-нибудь подальше. Что автор и сделал, к счастью.