Все способные держать оружие - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Лазарчук cтр.№ 85

— Опасный старичок, — глядя ему вслед, сказал Герберт.

— Опасный, — согласился я. — Пойдем отсюда. В подвале стоял трупный запах. Тела, конечно, вынесли, но уборки никакой не делали, присыпали пол опилками, и все.

Мальчишки мои тупо сидели на ящиках. Некоторые даже головы не подняли при нашем появлении. Сашка ходил, глядя под ноги и загребая грязные опилки. Начиналась меланхолия, реакция, депрессия. Устали. Очень устали.

— Отряд, стройся, — негромко скомандовал я. И в глазах, как порох, вспыхнула надежда… Фил писал когда-то романтические стихи — как это там? — поражение в битве суровой, жестокой и праведной, где давно не помощник надежный и верный наган… что-то еще… и друзья, погибая, уходят во вражеский стан… Дай Бог, чтобы на этот раз Фил ошибся.

— Парни, — сказал я, когда они, все шестнадцать — еще двое в солдатской форме караулили снаружи, — выстроились, подравнялись и приготовились внимать всему, что я скажу. — Сейчас я уйду. Возможно, надолго. На сутки минимум. Когда вернусь, у нас будет оружие, транспорт, квартиры, документы. Мы станем полноценной боевой единицей. Но для этого вам надо просидеть здесь минимум сутки. В режиме молчания — знаете, как на подводных лодках? Свет не зажигать, к окнам не приближаться, в комнаты, где есть телефоны, не входить. Вести себя разумно. Герберта слушаться, как бога. Если через пять суток я не вернусь, значит — все. Тогда… в общем, постарайтесь тогда сами что-нибудь сделать. Но я хочу быть спокоен насчет того, что в любой момент у меня будут наготове два десятка бойцов. Всем все ясно?

Нестройно и, в общем, не очень бодро отозвались, что да, все, конечно, ясно. Вот только нельзя ли со мной? Нельзя. Там, куда я иду, и один человек — толпа. И — все. Никаких пререканий. Считайте себя в засаде. Это тяжело, это нудно, это долго — но таков приказ.

Я отпер решетку, отделявшую подвал от лестницы, осторожно, чтобы не греметь по железным ступеням, поднялся на этаж, взял со щита ключи от дешевых комнат — там, как правило, не было телефонов. Не поленился сам отпереть эти комнаты и во всем убедиться своими глазами. Телефон — это островок государства в твоей квартире, говаривал, бывало, Фил. И Яков, помнится, утверждал, что обычный гражданин не в состоянии представить себе и десятой доли того, на что способен его скромный «Чудов и K°». Потому — застраховаться хотя бы от этого…

Застраховался.

Мальчишки разбрелись по комнатам. Я открыл буфетную, осмотрелся. Огромный шведский холодильник был полон всяческой еды. В подвале тоже есть какие-то консервы. С голоду не умрут. Вода течет и холодная, и горячая. Ну, все? Пожалуй, что все. Надо идти. Уходя — уходи.

— Пойдем, Герберт, — сказал я. — Покажу, как дверь запирается…

На лестнице я оглянулся. Сашка смотрел нам вслед. Я кивнул ему и улыбнулся — он не ответил. Он не считал нужным скрывать свою обиду.

— Хороший у тебя парень, — сказал я Герберту внизу. — Теперь вам бы еще везения чуток…

Герберт молча кивнул.

Решетка, отделяющая лестницу от подвального помещения, запиралась обычным, хотя и очень сложным замком. Дверь же из магазинчика в подвал была стальная, снабженная системой засовов, делающих ее практически неуязвимой для обычных средств взлома… если, конечно, не отпирать ее налетчикам…

— Вот так это делается, — я показал Герберту, что надо нажимать и что крутить. — Снаружи это можно пробить разве что из гаубицы.

Он шевельнул губами, показывая, что понял юмор.

— Если вы сами не откроете, никто ее не откроет, — я продолжал вбивать это в него, как гвозди в доску… кстати, о гвоздях — где-то тут были гвозди, ага, вот они… и молоток.

— Ты действительно вернешься? — спросил Герберт.

— Если останусь жив, — сказал я.

— И тебе так необходимо идти?

— Не знаю, — сказал я. — Но чтобы выяснить это точно — тоже надо идти.

— Понимаешь… — сказал он и замолчал. Я ждал. — Понимаешь, я тебе стольким обязан…

— Баш на баш, — сказал я. — И вообще… Что именно «вообще», я не знал.

Мы пожали друг другу руки — и вдруг обнялись, крепко, неистово.

— Мальчишки, — сказал я. — Все на тебе. Удачи вам.

— Тебе удачи. Возвращайся.

— Вернусь.

Наших часовых я отправил в подвал и постоял немного, слушая, как Герберт запирает дверь. Кажется, он все делал правильно. Тогда я забил наружную дверь гвоздями, поставил замысловатую закорючку, сегодняшнее число, значок двойного треугольника на куске липкой ленты — и запломбировал дверь.

Улицы были мертвенно-пусты. Казалось, город брошен многие месяцы назад. Только изредка мерещилось, что за стеклами шевелятся шторы. Кто-то еще жил здесь, кого-то еще тревожил звук мотора. Кто-то еще надеялся…

А на что надеюсь я?

Ни на что.

Ни малейшего просвета впереди. Ни малейшей зацепки. Ни единого шанса на успех.

И очень мало шансов уцелеть.

Было жутко и весело, как во сне, когда падаешь с большой высоты.

Незнакомый полицейский сержант картинно-русского обличья долго рассматривал мой пропуск.

— Плохи дела, парень, — сказал он. — Чертовы японцы…

— Кто стал за президента, не слышали?

— Вице. Этот, как его…

— Ковалев?

— Точно, Ковалев. Кто такой — никогда не слышал.

— Его назначили недавно. Тархан же, который раньше был, умер. Хорошо, хоть он живой остался. Я боялся, что — кто-то из генералов.

— А чем плохи генералы?

— Да они, может, и хороши… в мирное время. Впрочем, не знаю. Пойду я, — меня вдруг передернуло: будто за воротник протекла холодная струйка. И вдруг показалось, что сейчас вывалится засунутый сзади за пояс вальтер. — Может, все еще обойдется.

— Хотелось бы, — с сомнением сказал сержант. На лестнице, ведущей в госпиталь, было темно. И полутемно в коридоре. Госпиталь засыпал. Две медсестры, толкая перед собой стеклянный многоэтажный столик со шприцами и лекарствами, выходили из палаты. Вид у них был утомленный. Увидев меня, они остановились.

— Дежурить, — сказал я. — У меня пропуск.

— Пропуск, — повторила одна из них. — Покажите. И стала рассматривать эту бедную бумажку с той же дотошностью, что и сержант внизу.

— Что-то случилось?

— Пропуск правильный, — объявила она. Вторая кивнула.

— В чем все-таки дело? — настаивал я.

— Вас не касается, — голос ее был склочный.

— Было предупреждение, — сказала вторая.

— Понятно, — кивнул я.

Дверь в палату, где лежал Тедди, была чуть приоткрыта, и видно было, что там совсем темно.