Маленькие пташки - читать онлайн книгу. Автор: Анаис Нин cтр.№ 15

Много дней я жила под впечатлением слов этого иллюстратора. Потом передо мной встала новая проблема. Наступило лето, и художники выезжали за город, на побережье, в разные глухие места. У меня не было денег, чтобы последовать туда за ними, и я не была уверена, что у меня там будет достаточно работы. Как-то утром я позировала иллюстратору по имени Рональд. Потом он завел граммофон и пригласил меня танцевать. Во время танца он сказал:

— Почему бы тебе на некоторое время не поехать со мной в деревню? Там тебе будет хорошо, у тебя будет много работы, а я оплачу твое путешествие. Там очень мало хороших натурщиц. Я уверен, что у тебя будет много работы.

И я согласилась. Я сняла маленькую комнату в крестьянском доме. Потом я отправилась навестить Рональда, который жил несколько поодаль в сарае, где соорудил огромное окно. Первое, что он сделал, увидев меня, — вдул мне в рот табачный дым. Я закашлялась.

— О, — сказал он, — ты же не умеешь вдыхать.

— Меня это совсем не интересует, — вставая, сказала я. — Какую позу мне нужно принять?

— О, — со смехом произнес он, — здесь мы не работаем так усердно. Тебе придется научиться немного развлекаться. Попробуй вдохнуть дым у меня изо рта…

— Но я не хочу этого делать.

Он снова рассмеялся и попытался меня поцеловать. Я отстранилась.

— Да-а, — произнес он, — похоже, что ты будешь для меня не слишком приятным компаньоном. Ты же знаешь, что я оплатил твое путешествие и здесь я совершенно одинок. Я рассчитывал, что мы с тобой очень приятно проведем время. Где твой чемодан?

— Я сняла комнату в доме вниз по дороге.

— Но я же приглашал тебя, чтобы ты остановилась вместе со мной, — сказал он.

— Я так поняла, что тебе хотелось меня рисовать.

— В данный момент мне нужна вовсе не натурщица.

Я приготовилась уйти.

— Знаешь, здесь не любят натурщиц, которые не умеют развлекаться. Если ты будешь так себя вести, никто не предложит тебе никакой работы, — сказал он.

Я ему не поверила. На следующее утро я принялась стучаться в двери всех художников, которых мне удалось там отыскать, но Рональд уже успел всех их предупредить. Поэтому меня принимали холодно, как человека, который пытается сыграть над другими злую шутку. У меня не было денег, чтобы вернуться домой и даже заплатить за комнату. Я никого там не знала. Место было красивым, в горах, но я не получала от этого никакого удовольствия.

На следующий день я предприняла долгую прогулку и возле реки наткнулась на избушку. Возле нее я увидела человека, который что-то рисовал, и заговорила с ним. Я поведала ему свою историю. Он не знал Рональда, но страшно рассердился и обещал помочь мне. Я сказала, что единственное, чего мне хочется, — заработать достаточно денег, чтобы я могла вернуться в Нью-Йорк.

И тогда я начала для него позировать. Его звали Рейнольдс. Ему было около тридцати — отшельник с черными волосами, очень мягкими черными глазами и ослепительной улыбкой. Он бывал в деревне только для того, чтобы купить еду, никогда не посещал там ресторанов или баров. У него была развязная походка, легкие движения. Большую часть времени он проводил в море — всегда на торговых пароходах, куда нанимался матросом, чтобы повидать далекие страны.

Он рисовал по памяти то, что видел во время своих путешествий. Теперь же он сидел у подножия дерева и, не оглядываясь по сторонам, рисовал пейзаж диких южноамериканских джунглей.

Рейнольдс рассказал мне, что однажды, когда он с друзьями был в джунглях, они почувствовали сильный запах какого-то животного и решили, что сейчас появится пантера, но из кустов с невероятной стремительностью выскочила женщина — голая дикая женщина, которая посмотрела на них испуганными глазами животного, а потом убежала прочь, оставив после себя сильный животный запах. Она бросилась в реку и уплыла раньше чем они успели перевести дыхание.

Приятелю Рейнольдса удалось поймать женщину, похожую на ту. Когда он смыл покрывавшую ее красную краску, оказалось, что она очень красива. При хорошем обращении она оказалась нежной, обожала получать подарки в виде бус и украшений.

Ее сильный запах отталкивал Рейнольдса, пока приятель однажды не предложил ему провести с ней ночь. Он обнаружил, что ее черные волосы такие же жесткие и колючие, как волосы у него на бороде. Из-за ее животного запаха ему казалось, что он лежит с пантерой. И при этом она была настолько сильнее его, что через какое-то время он фактически выполнял роль женщины, она же управляла им, заставляя удовлетворять свои прихоти. Она была неутомимой и возбуждалась очень медленно. Она долго принимала его ласки, пока он не упал в изнеможении и не заснул в ее объятиях.

Потом он обнаружил, что она взобралась на него и льет ему на пенис какую-то жидкость, отчего вначале ему стало приятно, но потом невероятно его возбудило. Он испугался. Казалось, что его пенис горит в огне или посыпан красным перцем. Он терся об ее плоть не столько от желания, сколько пытаясь ослабить жжение.

Он рассердился. Она же улыбалась и тихо посмеивалась. Он начал брать ее яростно, терзаемый страхом, что после того, что она с ним сделала, он уже никогда больше не сможет возбудиться, что это было какое-то приворотное зелье, чтобы получить от него максимальное удовлетворение, после чего он должен умереть.

Она откинулась на спину и смеялась, демонстрируя свои белые зубы. Теперь ее животный запах эротически возбуждал его, как запах мускуса. Она двигалась с такой яростью, что ему казалось, она вот-вот оторвет ему пенис. Но теперь ему самому захотелось подчинить ее себе, и он одновременно принялся ласкать ее.

Она страшно этому удивилась. По-видимому, ранее никто с ней этого не делал. Когда после двух оргазмов он устал биться с ней, он продолжал потирать ей клитор, что было ей приятно, она просила не переставать, еще шире раздвигала ноги. Потом вдруг она перевернулась, встала на постели на четвереньки и под каким-то невероятным углом вскинула вверх свой зад. Она рассчитывала, что он еще раз овладеет ею, но вместо этого он продолжал ее ласкать. После этого она искала только его поглаживающую руку, потираясь о нее словно огромная кошка. Если днем она встречала его, то тайком терлась лоном об его руку.

По словам Рейнольдса, после той ночи белые женщины стали казаться ему слишком слабыми. Рассказывая об этом приключении, он смеялся.

Его картина напомнила ему о скрывающейся в кустах дикой женщине, поджидающей, словно тигрица, когда можно будет выпрыгнуть оттуда и броситься на мужчин с ружьями. Он и ее включил в картину — с тяжелыми грудями торчком, с изящными длинными ногами, со стройной талией.

Я не знала, смогу ли позировать для него, но он думал о другой картине.

— Это будет нетрудно, — сказал он. — Я хочу, чтобы ты заснула, но ты должна быть обернута в белые простыни. Однажды в Марокко я увидел нечто такое, что мне хотелось бы нарисовать. Одна женщина заснула в своих шелковых тряпках, придерживая все это шелковое обрамление выкрашенными хной ногами. У тебя красивые глаза, но придется их закрыть.