— Ловлю тебя на слове.
— Лови, — небрежно бросила Бренда и вновь занялась компьютером.
Ещё четверть часа я позволил тётушке поблаженствовать, затем включил встроенный в часы комлог. Ответ последовал через несколько секунд:
— Кевин?
— Привет, Дженни. Ты где?
— У себя. Собираюсь вздремнуть. Ты уже нагулялся?
— Да. Сейчас я в кабинете.
— Трезв?
— Как стёклышко. Зайди и убедись.
— Хорошо, так и сделаю.
Когда я отключил связь, Бренда недовольно проворчала:
— Мог бы дать девочке поспать… Кстати, у неё приятный голос. И очень знакомый.
— Ещё бы. Ты слышишь его каждый день, только искажённый — когда говоришь сама.
— Правда?
— Да, — подтвердила Дейдра. — Очень похож. — И обратилась ко мне: — Дженнифер итальянка?
— Нет, но это единственный язык, на котором мы понимаем друг друга. А так она родом с Нью-Алабамы, планеты, основанной выходцами из Северной Америки, но её английский просто ужасен.
— Какой-то редкий диалект?
— Можно сказать, книжный. Говорят, как пишется.
— Уф! Действительно жуть.
Дверь кабинета отворилась, в проёме появилась Дженнифер… и застыла на пороге, как вкопанная. Дейдра и Бренда уставились на неё круглыми от изумления глазами.
Эффект превзошёл все ожидания. Даже мне на мгновение почудилось, что к нам пожаловала Юнона. Дженнифер не только перекрасила свои волосы в тёмно-каштановый цвет, но и в точности скопировала причёску с фотографии. Сходство было не просто поразительным, а потрясающим. А когда она застенчиво улыбнулась…
— Боже мой! — прошептала Бренда. — Боже мой… Кевин, ты целый месяц видел её и… Нет, это невероятно! Ты либо слеп, либо…
— Да, я дурак. Я был слеп и глуп. Но чья бы корова мычала, тётушка. Говорят, ты была последняя во всём Авалоне, кто узнал, что Колин сходит по тебе с ума. Или я ошибаюсь?
— Ты не ошибаешься, Кеви, — сказала Дейдра, продолжая смотреть на Дженнифер. — Но это разные вещи, совсем разные. Тебе нужно обратиться к окулисту… Или к психиатру.
— Извините, — наконец опомнилась Дженнифер, прошла внутрь и закрыла за собой дверь. — Я не понимаю, что вы говорите. Но я знаю вас, вернее, видела вас на фотографиях. Вы Бренда, не так ли?
— Она самая.
— А меня зовут Дейдра, — отозвалась сестра. — Мы кузины, потому что Кевин мой брат.
— Рада с вами…
— Только не надо «выкать». В нашей семье на вы обращаются только к деду Янусу.
— Тогда я рада с тобой познакомиться, Дейдра, — сказала Дженнифер. — И с тобой… тётя Бренда. Но как вы здесь… откуда вы взялись?
— Это долгая история, — ответила Бренда и вдруг часто заморгала ресницами. — Я… Может, я сентиментальная дура, но я просто не могу сдержаться. — С этими словами она обняла Дженнифер и расцеловала её в обе щеки. — Господи, ты так похожа на маму, что… что даже не верится.
— И не надо верить. У меня крашенные волосы. На самом деле я светлая шатенка.
— Это не имеет никакого значения, — возразила Бренда, глядя на неё с восторгом и умилением. — Совсем никакого…
— Отец не устоит, — сказала мне Дейдра по-валлийски. — Он не сможет устоять.
— Да, — согласился я, начиная понимать, что экзальтированная реакция Бренды обусловлена той частью её эго, которая была, по её же собственному выражению, «от Брендона». А мой отец был не в меньшей мере, чем дядя Брендон, одержим Юноной. — Думаю, Дженнифер ждёт тёплый приём. Боюсь, даже слишком тёплый.
Услышав своё имя, Дженнифер вопросительно глянула на меня.
— Извини, — произнёс я уже по-итальянски. — Я сказал Дейдре, что тебе нечего опасаться встречи с нашим отцом.
— Совершенно верно, — подтвердила Бренда. — Артур будет рад такой племяннице. А ещё больше он обрадуется, когда узнает, что скоро станет дедом. У тебя мальчик или девочка?
Дженнифер покачала головой:
— Не знаю. И не уверена, что хочу знать. Пусть это будет для меня сюрпризом… А вот что мне хочется узнать, это как вы здесь очутились. Насколько мне известно, сегодня на планету не садился ни один корабль. Вы прибыли нелегально?
— В некотором смысле Кевин провёз нас контрабандой, — ответила Дейдра. — Сейчас мы тебе всё объясним.
— Я объясню, — вызвалась Бренда в нарушение нашей предварительной договорённости, что этим займётся Дейдра. Она чуть ли не с мольбой посмотрела на нас. — Вы не возражаете? У меня есть некоторый опыт в таких делах.
Дейдра пожала плечами:
— Воля твоя, тётя. Я не против.
— А как же компьютер? — спросил я.
— Подождёт, — небрежно отмахнулась Бренда. — Нигде он не денется.
Я хрюкнул:
— С ума сойти! По такому случаю не грех и выпить. — С этими словами я открыл встроенный в стену бар и достал из холодильного отсека бутылку виски. — А заодно отметить ваше знакомство.
— И ещё одно событие, — добавила Дженнифер, как мне показалось, не очень радостным тоном. — Ты, бедненький, так забегался, что совсем забыл о своём обещании напиться в стельку.
— О каком обещании? — В первый момент я не понял, но потом до меня дошло. — Так ты уже знаешь?!
— И не я одна. Анхела имела неосторожность оставить улики на месте вашего преступления — видно, очень торопилась на заседание кабинета. Горничная обнаружила в спальне твою записку и «лепестки ромашки», ну и раззвонила повсюду. Сейчас во дворце только и говорят об этом… Гм, кое-кто даже считает тебя героем.
Я покраснел:
— А ты что думаешь?
— Во всяком случае, героем не считаю. Невелик подвиг сделать ребёнка. — Дженнифер взглянула Бренду и Дейдру, которые добродушно улыбались. — Кевин уже похвастался вам?
— Да, — ответила Бренда. — А что это за «лепестки ромашки»?
— Индикаторы ранней беременности, — объяснил я и достал из кармана пакетик. — Дают надёжный результат уже через три часа.
— Интересно, — сказала Бренда, взяла у меня пакетик и вынула одну белую полоску. — Как ими пользоваться?
— Просто смочить слюной.
Бренда лизнула полоску языком, и та почти мгновенно покраснела.
— Очень мило. Мелочь, но приятно.
— Тётушка! — воскликнул я. — Это правда?
— Уже на четвёртом месяце, — кивнула она. — Через полгода у Мела и Бриана появится сестрёнка.