Ладислав умолк и сделал пару глотков вина. Я последовал его примеру, присвоив недопитый бокал Диониса, в котором осталось ещё изрядное количество рубиновой жидкости.
— Значит, ты понимаешь меня? — спросил я.
Он кивнул:
— Прекрасно понимаю. И всё же… Скажу тебе откровенно, Эрик: я был бы очень рад, если бы ты уступил, хотя после этого я стал бы меньше тебя уважать.
— Очаровательная дилемма, — вздохнул я. — Направо пойдёшь, налево пойдёшь…
— Между прочим, — сказал Ладислав. — Радка собирается замуж.
У меня больно кольнуло в сердце. Неужели, со стремительностью молнии пронеслось в моей голове, это конец? Неужели она так быстро забыла меня, вычеркнула из своей жизни?…
А чего, собственно, я ожидал? — последовала затем более трезвая мысль. Что Радка станет затворницей? Что после того, как я отказался от неё, она будет жить воспоминаниями об ушедшей любви и хранить мне верность? Можно подумать, я этого заслуживаю…
Стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, без предательского дрожания, я с деланным безразличием спросил:
— Серьёзно? — и лишь затем сообразил, что более уместным был бы вопрос: «За кого?».
Ладислав пристально посмотрел мне в глаза. Я не выдержал его взгляда и потупился.
— Не думаю, что серьёзно, — ответил он. — Мне кажется… нет, я уверен, что она делает это тебе на зло. Впрочем, и себе тоже. Сомневаюсь, что из её брака выйдет какой-нибудь толк — если он вообще состоится. Ведь Радка по-прежнему любит тебя.
Я молча взял со стола золотой портсигар Ладислава, со второй попытки достал из него сигарету (первая сигарета невесть почему сломалась) и закурил. Сделав несколько глубоких затяжек, я наконец произнёс:
— Так это и есть то важное дело, о котором ты хотел поговорить?
Ладислав вдруг помрачнел. Не просто нахмурился — он и до этого выглядел не очень-то весело — его скуластое лицо, слегка смугловатое, приобрело какой-то нездоровый серый оттенок, левая щека несколько раз дёрнулась, как от нервного тика, а в глазах застыл страх.
— Нет, это… это другое. А насчёт Радки — так, к слову пришлось. Вообще-то мне нужна твоя помощь.
— Какого рода?
Ладислав тоже закурил. Я заметил, что его пальцы дрожат.
— Право, даже не знаю. Скорее, мне нужна не помощь, а совет.
— Совет, это одна из форм помощи, — заметил я. — Но почему ты решил обратиться ко мне? Ведь мы с тобой не общались больше трёх лет.
Ладислав замялся:
— Ну, видишь ли… Ты же знаешь, что я довольно замкнутый, друзей у меня — раз, два, и обчёлся. А когда дело дошло до того, кому я могу полностью доверять, то остался только ты один.
Я был нимало удивлён этим неожиданным признанием. Хотя я всегда относился к Ладиславу с симпатией, даже в лучшие времена он числился в списке моих друзей и приятелей лишь где-то в третьем десятке. А для него, оказывается, я чуть ли не первейший друг — и, похоже, он намерен посвятить меня в какую-то страшную тайну.
— Так что у тебя за проблема? — поинтересовался я.
— Есть один мир, — ответил Ладислав, обволакивая себя тучей сигаретного дыма. — Мой любимый мир, может, я рассказывал о нём…
— Земля Юрия Великого?
— Верно, она самая. — Он немного помедлил, затем с расстановкой произнёс: — Так вот, совсем недавно я обнаружил, что этот мир таит в себе смертельную угрозу. Он потенциально опасен для всех колдовских Домов. Мало того, он угрожает самому существованию Вселенной.
Ладислав говорил так убеждённо, что я ни на мгновение не усомнился в его серьёзности. У меня даже кровь застыла при мысли о том, что он, возможно, не преувеличивает.
Глава 5
Кевин
После обеда я получил «отгул». Дженнифер уснула и, судя по её усталому виду, собиралась проспать до самого ужина. Правда, перед этим мы ещё немного побрыкались в постели — но уже просто так, в качестве разминки; это не шло ни в какое сравнение с тем, что мы вытворяли накануне вечером и рано утром.
Я чувствовал себя пресыщенным и в то же время опустошённым. Среди любимых изречений моего отца есть и такое: слишком много — не к добру. В справедливости этой поговорки я убедился ещё в детстве, когда единолично слопал целую коробку шоколадных конфет; сейчас я испытывал нечто похожее.
Впрочем, не буду кривить душой. Дженнифер нравилась мне больше, чем другие хорошенькие-замужние-голубоглазые-блондинки, которых я встречал на своём пути (за исключением Монгфинд, разумеется); но это вовсе не значило, что я был в восторге от её сексуальной активности. Я искренне надеялся, что она не нимфоманка как таковая, а просто голодная, и со временем её пыл умерится.
Вернувшись в свою каюту, я первым делом проверил все комнаты на предмет присутствия «жучков». В последний раз меня взяли под наблюдение немногим более года назад, когда правление «Итальянских Астролиний» к своему ужасу обнаружило, что некое частное лицо через сеть посреднических фирм завладело почти семью процентами акций компании. В результате тщательно проведённого расследования была установлена личность самого крупного, после правительства Италии, акционера — им оказался такой себе Кевин Макартур, человек с загадочным прошлым, несколько таинственным настоящим, но в целом обладающий безупречной репутацией и большим влиянием в определённых кругах. Всех представителей компании, пристававших ко мне с расспросами, я посылал… нет, нет, всего лишь к моим адвокатам. Специально созданная правительственная комиссия не нашла в моих действиях никакого криминала и в конечном итоге вынуждена была признать, что я владею акциями на вполне законных основаниях. Но поскольку я не предпринимал ни малейших попыток вмешательства в дела компании, руководство оной преисполнилось самых мрачных подозрений и организовало за мной тотальную слежку, в результате которой было потрачено много средств, времени и нервов, а ценность полученной информации равнялась нулю.
Побочным следствием этой истории было появление комплекса неполноценности у группы ведущих инженеров из «Microbugs, Inc.» крупной фирмы по производству электронных приборов слежения, чьими услугами пользовались агенты службы безопасности «Итальянских Астролиний». Когда я приходил домой и обнаруживал, что в моё отсутствие появилась очередная партия «жучков», притаившихся в самых неожиданных местах, то брал обыкновенный пульт дистанционного управления, нажимал любую кнопку, обычно красную, и все миниатюрные телекамеры, микрофоны, записывающие устройства и микропередатчики разом выходили из строя. При этом бытовая электроника ничуть не страдала. У меня похитили не менее десятка таких пультов и, наверное, расщепили их на атомы, пытаясь понять, как они действуют, но, естественно, ничего не обнаружили. И не могли обнаружить — потому что пульты были самые обыкновенные. Когда шпионские страсти поостыли, ко мне обратился глава «Microbugs, Inc.» с предложением заключить взаимовыгодный контракт, но я послал его… нет, не к адвокатам.