Блатные псы - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Колычев cтр.№ 18

Саньков провел его к себе в кабинет, смахнул со стола сигареты. Выразительно глянул на Одинцова и, протянув ему пачку, спросил:

– Что происходит, Макс?

– Происходит. Подставили меня.

– Кто?

Одинцов промолчал. Не тот человек Саньков, чтобы с ним откровенничать.

– Ты говорил про Никиткина.

– Лукомора он уже подставил, вы это знаете. – Максим отвел глаза в сторону, чтобы не выдать свое предубеждение к Санькову. Он всерьез подозревал его в покровительстве Никиткину и не мог ему доверять. А еще Саньков мог спланировать подставу вместе с Фраером…

– Ну, не знаю, но есть предположение. Твоими молитвами…

– Никиткин сделал очередной ход. Хорошо, если он остановится на мне. А если пойдет дальше?

Сегодня Саньков с Фраером вась-вась, а завтра ветер переменится, под удар попадет сам начальник управления. Возможно, и подставы никакой не будет, достаточно поднять и пустить в ход компромат на Санькова. Игорь Яковлевич мужик в принципе ничего, но есть слабость – хорошо жить любит, на этом Никиткин мог его и поймать.

– Ну, если ты на меня намекаешь, то это зря, – нахмурился Саньков. – Тебе сейчас не обо мне нужно думать… Значит, знаешь ты, кто такой Прошник?

– Да, была провокация.

– Провокация?

– Игорь Яковлевич, если вы мне не верите, зачем этот разговор? Мне и без вас будет перед кем объясняться.

– А как пистолет в машине оказался?

– Хотелось бы это выяснить.

– Как?

– Сам бы хотел над этим поработать.

– Исключено, – развел руками Саньков. – Свиблов тут всех на уши поставит, чтобы тебя задержать. Я уж не говорю о том, что тебе невозможно подключиться к этому делу. В область он позвонит, мне на голову сядут. А как работать, когда на голове сидят?.. Давай не будем дело до крайности доводить. Если Свиблов решит взять тебя под стражу, не сопротивляйся. Во второй камере у нас как в гостинице, там пока побудешь…

Одинцов опустил голову, сжав зубы. Свиблов еще не принял решение, а Саньков уже согласился с ним. Или за предстоящий разговор с вышестоящим начальством переживает, или он действительно в сговоре с Никиткиным. Возможно и то и другое.

В любом случае ситуация аховая. И прежде всего виноват в ней Никиткин. Он вонзил нож в спину, а Саньков, если он с ним заодно, всего лишь укладывает Максима на лопатки. Тем более что и без него есть много желающих это сделать. Например, полковник Свиблов, которому так хочется выслужиться…

Человеческая жизнь начинается с шока – с рождения, когда в мучениях и страданиях ломишься через тернии к свету. И утро – такой же бешеный стресс. Спать хочется невыносимо, организм рвется обратно под одеяло, как новорожденный – в теплые околоплодные воды. Свернуться бы в позе эмбриона, и спать, и спать. Но суровый мир зовет, и приходится вытягивать себя из сна, собственная воля, как руки акушера, вытягивает сознание в жестко-яркий свет бытия.

Кустарев с трудом поднялся с кровати, прошел в ванную, встал под холодный душ – это его взбодрило и вытолкнуло в гостиную. Квартира у него небольшая, двухкомнатная, места для тренажеров не было, но Гриша в них и не нуждался. Если есть желание размяться, можно обойтись даже без обычного эспандера. Упал – отжался, сел – поднялся. Отжимания, приседания, прыжки на месте. Главное, делать все в быстром темпе, с полной самоотдачей. За полчаса можно задать себе настрой на целый день…

Но Грише хватило и трех минут. Он вдруг вспомнил, что у Одинцова большие проблемы, значит, нужно спешить.

Первым делом он узнал у оперативного дежурного, где находится Одинцов. Увы, но со вчерашнего вечера ничего не изменилось. Жестко насел на начальника подполковник Свиблов, потребовал изолировать его от общества, чтобы Одинцов не вставлял ему палки в колеса. Как будто у Максима Львовича не было его оперов.

– Сговорились вы там, что ли? – подавляя зевок, благодушно усмехнулся оперативный.

Оказалось, что совсем недавно к Одинцову в камеру пожаловал старший лейтенант Ожогин.

Дежурный по изолятору с пониманием отнесся к рвению старшего лейтенанта Кустарева. Одинцова в управлении, может, любили не все, но не было человека, который не уважал бы его. Кто-то просто уважал, а кто-то еще и боялся…

Дверь во вторую камеру была открыта. Еще один штрих, указывающий на особое расположение к арестанту. И сама камера наводила на такую же мысль. Помещение больше походило на гостиничный номер, чем на тюремную камеру. Возможно, полковник Саньков подозревал, что рано или поздно его возьмут под белы ручки, поэтому и позаботился о соломке под задницу.

Одинцов сидел за столом. Голова и щеки гладко выбриты, в глазах бодрость, синяя рубашка, темно-серый пиджак нараспашку. Только кобуры с оружием точно нет. И Юра Ожогин здесь. Худощавый, поджарый, мощный, как племенная гончая. Взгляд спокойный, серьезный, умный, но не пытливый. Он не задавал вопросов, он просто слушал собеседника, полагаясь на его знания и опыт. Но это Юра сейчас такой спокойный. Стоит ему почуять запах добычи, как он сразу встанет в стойку – и вопросы с хищным прищуром задавать будет, и за зверем гнаться, чтобы сбить его с ног и вцепиться зубами в горло… А ради Одинцова он любого порвет…

Они как будто совещались, но между ними не бумаги шелестели, а кипяток дымился.

– Разрешите, товарищ майор!

– Как настроение, Гриша? – кивнув, спросил Одинцов, внимательно глянув на Кустарева.

– Боевое.

– Что по Караваеву?

– Да есть подвижки…

Гриша занимался ограблением на улице Горького. Человек пешком возвращался с работы, на неосвещенном участке улицы его подкараулили, ударили по голове, забрали часы, деньги. Гриша наладил контакт с местным участковым, опросил множество людей в районе. И подозрения у него появились, причем вполне реальные. Но разве Одинцова это сейчас интересует? Ясно же, что про Караваева он для проформы спросил. Он хоть и под арестом, но руку с пульса снимать не собирается.

Да и не под арестом он еще. Нет пока ордера, просто со Свибловым обострять не хотелось. В принципе мужика понять можно: и конфликт у Одинцова с Прошником был, и пистолет системы «ТТ» в машине нашли. А ствол незаконный – это само по себе уже статья и основание для ареста… За баллистической экспертизой не заржавеет, Свиблов костьми ляжет, чтобы ускорить процесс.

– С Караваевым пока повременим, – начальственно глянул на него Юра.

Гриша кивнул. Как ни крути, а руки у Одинцова связаны, поэтому Ожогин будет его замещать. Это назначение даже не обсуждалось.

– Прошника отрабатывать будем. Прошника и Волхова, – тихо, с оглядкой на прикрытую дверь сказал Ожогин. – Если это подстава… А это подстава! Кто-то должен был вывести этих придурков на Львовича.