Когда поверишь, тогда и увидишь - читать онлайн книгу. Автор: Уэйн Уолтер Дайер cтр.№ 53

Просто попробуйте не думать хотя бы несколько мгновений, и вы увидите, что мысль — нечто неотъемлемое от вас.

Приняв идею, что мысль может существовать вне вас, вы вступаете на путь к пониманию синхронности. Сцепление между вроде бы несвязанными событиями — это на самом деле сцепление мыслей, квинтэссенция нашей Вселенной, эта вибрирующая энергия, которую мы не можем видеть или определить. Подобным же образом, сцепление между вашими мыслями и мыслями другого человека легче рассматривать с той точки зрения, что мысль есть энергия, беспрепятственно текущая во Вселенной, а не только внутри индивида.

Кажущиеся совпадения выглядят элегантно обоснованными, когда мы настроены на измерение мысли. Для меня ответ на вопрос «Из чего сделаны эти связи?» прост: «Это мысли».

Мысли, рассматриваемые как энергия, сцепляются не по совпадению, но потому, что мы одновременно являемся источником мысли и частью вселенской мысли. Способность быть мыслью и порождать мысль позволяет нам создавать практически любые соединения с мыслью. Когда мы пробуждаемся до признания такой возможности, совпадения больше не удивляют нас. В скором времени мы уже научаемся предвидеть их. А потом происходит транс-форм-ация, когда мы становимся способны создавать их по собственному желанию.

Признание синхронности в нашей жизни укрепляет нашу божественную связь с невидимым, бесформенным миром. Оно позволяет нам начать процесс пробуждения и увидеть, что с помощью нашей способности мыслить и быть мыслью мы можем преобразить и перенаправить всю свою жизнь.

Стадия первая: начало вашего пути. Помните, как ваше сердце было разбито и как вам казалось, что вы уже никогда не преодолеете эту беду? Вероятно, ваш разум работал как будто против вас, порождая бесконечный поток мыслей о том, как вы несчастны и какое ужасное вас ждет будущее. Может быть, это был любовный кризис, развод, финансовый крах, болезнь или несчастный случай. Вы не могли постичь его ретроспективно.

Переживание кризиса надолго парализует нас. Наш разум фокусируется на катастрофических аспектах ситуации, и мы не можем функционировать эффективно. Мы не можем спать и есть и не представляем, как нам удастся миновать это ужасное стечение обстоятельств. Мы фокусируем свой разум на том, что плохо, на том, как все это больно и как ужасно это будет в будущем. Советы друзей и родных кажутся не относящимися к нашим проблемам и лишь вызывают злость и раздражение. Мы не видим никакого выхода из нашей беды.

Такова типичная реакция всех тех из нас, кто идет по неизменным дорогам с верой в то, что только внешние указательные столбы составляют всю нашу реальность. Мы не можем представить, какой ценный урок можем извлечь из душевной травмы. Мы отвергаем любые намеки на то, что однажды будем вспоминать этот опыт как необходимый шаг в нашем развитии. Мы просто хотим барахтаться в нашей боли, веря, что ее порождает кто-то или что-то вне нас и желая, чтобы эти внешние обстоятельства изменились.

Признаюсь, что и сам был в таком положении часть своей жизни. Я помню, как бывал парализован романтическими и семейными кризисами, так что тоска и слезы не давали мне функционировать эффективно. Мой разум, казалось, был настолько прикован к частной проблеме, что я не мог не думать об этом хотя бы несколько минут подряд. Я был одержим проблемой и не мог представить, почему такое приключилось со мною, или визуализировать какой-либо положительный результат, вытекающий из этих затруднений.

Все мы в такой момент нашего личного пути к пробуждению одержимы своими травмами. Мы искренне верим, что несчастными нас делают внешние события, еще не поняв, что мы сами порождаем свое несчастье тем, как мы воспринимаем эти события.

Дж. Кришнамурти в своих «Комментариях жизни» так пишет о человеке, переживающем утрату жены:

Я любил рисовать, но сейчас я не могу прикоснуться к кистям или смотреть на созданные мною вещи. Последние шесть месяцев я как будто сам умер… На другой день я все же взялся за кисти, и они показались мне чужими. Прежде я никогда даже не замечал, как держу кисть в руке, а теперь она такая тяжелая, неудобная. Я часто ходил к реке, желая никогда не вернуться, но всегда возвращался. Я не мог видеть людей, передо мной стояло лишь ее лицо. Я спал, видел сны, ел вместе с ней, но знал, что прежнего никогда не будет… Я пытался забыть, но что бы я ни делал, того, что было, уже никогда не будет. Я любил слушать птиц, но теперь мне хотелось уничтожить их всех. Я не мог так дальше жить, я не видел своих друзей с тех пор, и они ничего не значили для меня без нее. Что мне делать?

Вдовец драматично описывает, как его разум завяз в страдании. Все мы переживали или еще будем переживать подобные болезненные эмоции. Мы не способны увидеть подарок судьбы в драме, которую представляет собой наша жизнь в такой момент.

Стадия вторая: середина пути. Все более пробуждаясь, мы используем свой разум для создания своего мира через мысль гораздо более трансцендентным образом. Оглядываясь назад, мы почти всегда видим пользу для нас. Развод, который, нам казалось, мы никогда не переживем, теперь представляется самым лучшим событием в жизни. Юношеские кризисы, которые в свое время казались угрожавшими самой жизни, теперь видятся естественным этапом нашего развития. Запои, которые губили нашу жизнь, теперь видятся самым важным жизненным опытом — они научили нас, сколько силы прячется внутри нас, даже если дни пьянства в то время, казалось, уничтожили все, что было важного в жизни. Банкротство видится необходимым катализатором, подвигнувшим нас сместить жизненные акценты. Серьезная болезнь теперь воспринимается как послание, призывающее пересмотреть приоритеты и «притормозить». Ретроспективно мы теперь видим благоприятные возможности во всем, что происходило в прежние годы нашей жизни.

Стадия вторая является серединой пути к просветлению потому, что отныне мы видим благоприятные возможности не только с опозданием. Приближаясь к этой стадии, мы начинаем осознавать пользу уже в тот момент, когда что-то происходит. Мы перестаем фокусировать мысли на том, чего нам недостает, и перестаем рисовать будущее в катастрофических тонах. Вместо этого мы думаем: «Что это дает мне прямо сейчас? Как мне превратить эту ситуацию в благоприятную возможность без того, чтобы переживать годы страданий, пока не увижу, насколько необходимо все это?» Это важный шаг в процессе просветления, и он помогает нам увидеть, насколько в самом деле синхронизирована единая песня. Разумеется, мы еще переживаем боль и страдания, но мы одновременно знаем, что в этом есть и нечто благотворное. Мы способны быть доброжелательными и восприимчивыми по отношению к себе и чтить и любить даже ту часть себя, которая породила этот кризис. Мы, вероятно, не в состоянии адекватно понять, почему эта боль возникает именно теперь, но мы приобретаем соответствующее знание и веру в его ценность.

Я слышал, как Рам Дасс описывал свои чувства по поводу смерти своей любимой мачехи. Он гадал, почему ей пришлось так страдать — у нее была поздняя стадия меланомы. Он сердцем знал, что страдание есть часть пути и что оно всегда ведет к чему-то более великому, но это такая ужасная боль, такая прекрасная женщина, которую он так нежно любил, — почему? На финальной стадии ее болезни, перед смертью, он видел, как она становилась все более спокойной, как ею овладевала необыкновенная безмятежность и радость; покидая форму, она, казалось, входила в новое царство, блаженное состояние. Страдание ушло, поскольку боль ощущается лишь в форме. Она освободилась, и Рам Дасс, наблюдая за развертыванием этой сцены, сказал себе: «Да, и даже это тоже ведет в высшее состояние». Он видел, что страдание вело ее к чему-то большему для нее, и ему не пришлось гадать несколько лет, чтобы понять это. Когда она скончалась, он отнесся к этому спокойно, потому что знал, что смерть — не наказание, а награда. Он испытывал внутренний покой, зная, что страдание содержит в себе благословение.