Удивительное путешествие Полисены Пороселло - читать онлайн книгу. Автор: Бьянка Питцорно cтр.№ 3

«Вот спроси сама у Игуменьи».

Полисене еще не приходилось бывать в монастыре, но Монахини-Почитательницы Вифлеемских Яслей – это было их полное название – пользовались доброй славой во всей округе – кроткие, трудолюбивые, всегда готовые прийти на помощь в беде, прекрасные поварихи и вышивальщицы. А какие вкусные сладости они умели готовить! Об игуменье же ходили слухи, что была она святой, что за всю жизнь не совершила ни одного греха и не позволила войти в голову ни одной нехорошей мысли, даже коротенькой, как взмах ресницы. Ей было почти сто лет, но мозги у нее работали прекрасно, поэтому многие ходили к ней за советом в трудную минуту. Никто никогда не видел ее лица. Она принимала всех, скрываясь за решеткой, выслушивала молча, а потом произносила несколько слов своим слабым, старческим голосом, но это были всегда нужные слова. Как ей удавалось так хорошо знать людские дела, если сама она ни разу не покидала свой монастырь на склоне горы?

Рассказывали, что она черпала свои советы и вдохновение прямо от ангелов, которые, как известно, невидимо порхают повсюду и осведомлены обо всем.

Полисена не сомневалась, что святая игуменья ее не обманет. Если та подтвердит – а в глубине своего сердца она продолжала надеяться на это, – что она действительно дочь купца и его жены, то она успокоится раз и навсегда. Вернется домой, попросит прощения, а потом подстережет Серафиму на уроке танцев и надает ей столько пощечин, что голова у той завертится вокруг шеи, как юла.

Но если игуменья скажет, что кто-то бросил ее на пороге монастыря, а она потом сама отдала ее семье купца, то Полисена никогда больше не вернется в дом Доброттини, а отправится на поиски своих настоящих родителей.

Мало того, она рассчитывала на то, что игуменья поможет разгадать тайну ее происхождения. Может быть, у нее сохранились вытканные золотом пеленки, медальон с фамильным гербом, корона… Несмотря на смятение от полученного недавно известия, Полисена никогда ни единой секунды не сомневалась, что она не дочь бедняков. Ее настоящие родители исключительно благородного происхождения, а может быть, даже королевского. Только эта уверенность и утешала ее, когда она думала, что больше не увидит свою маму, то есть купеческую жену, самого купца, Ипполиту с Петрониллой, Агнессу и других домочадцев.

Она поднималась по тропе, не переставая плакать, но по обыкновению снова принялась фантазировать. Она представляла, как возвращается в свой городок в серебряном экипаже, запряженном в шестерку белых коней, с грумом, расчищающим дорогу, пажами и свитой офицеров в пышных мундирах с золотыми погонами и плюмажами, с трубами и барабанами. А в экипаже – целая гора подарков для всей семьи купца. Ипполите она бы привезла черного как ночь арабского жеребца, умеющего перепрыгивать через изгородь и плавать в реке. Петронилле – большую заводную самоходную куклу, которая ходит и говорит, как живая… Она сделает вид, что прощает аптекарскую дочку, и подарит той серебряную коробочку, усыпанную драгоценными камнями (фальшивыми, разумеется), а когда Серафима ее откроет, то из нее выпрыгнут гремучие змеи и смертельно ужалят ее.

Эти мысли помогли Полисене преодолеть последний отрезок дороги. И вот впереди показался монастырь: высокие серые стены без окон, похожие на крепость, и в них замкнутые ворота.

«Откроют мне ночью-то?» – думала Полисена, и в ту же минуту перед ней промелькнула тень, крадущаяся от зарослей деревьев к монастырской ограде. Свет луны был достаточно ярким, чтобы разглядеть человеческую фигуру: юноша примерно девятнадцати лет, по виду крестьянин, прижимал к груди большой темный сверток.

Считая себя незамеченным, паренек подошел к деревянному цилиндру, который был вделан в монастырскую стену возле ворот, и повернул его, открыв нишу.

«Неужели я – свидетель отказа от новорожденного?» – задалась вопросом Полисена, и сердце ее бешено застучало в груди. Наверное, это знак судьбы.

Парень осторожно положил свою поклажу в нишу для передач, потом вновь повернул цилиндр, и его содержимое скрылось внутри толстой стены. Послышался оглушительный визг. Полисена никогда еще не слышала, чтобы так плакал младенец.

Она смерила парня презрительным взглядом, когда тот шел ей навстречу, радуясь, что избавился от своего груза. Ее охватил гнев. Почему он решил отказаться от своего ребенка? Неужели мамаша малыша была заодно? Что с ним будет дальше? Найдет ли он такую любящую семью, как семья купца? Разве не слышит этот папаша-преступник, как плачет новорожденный, как отчаянно кричит?

– Постыдился бы! – строго сказала Полисена, когда крестьянин проходил мимо нее. Тот вздрогнул. В своей эйфории он ее даже не заметил.

– Ну точно! Мне надо постыдиться! – усмехнулся он. – И сам знаю, что хуже поступка не придумаешь. А когда утром отец заметит – вот уж надает мне поленом!

«Видать, он совсем идиот, – подумала Полисена. – Как можно говорить веселым тоном о такой серьезной и трагической вещи?»

– Я пришел ночью, чтобы никто не заметил, – продолжал юноша. – Но игуменья заслужила награду!

– Награду?

– Знаешь, девочка, моя девушка Лидия не хотела больше со мной знаться. В отчаянии я пришел сюда, в монастырь, и игуменья подсказала мне нужные слова, чтобы я снова мог завоевать мою красавицу, мою ласточку, мою майскую розу. Мы помирились, а сегодня утром обручились. Ур-ра! – Он подбросил в воздух шапку и, подпрыгнув, поймал ее.

Полисена смотрела на него, все больше изумляясь.

– Она не хотела с тобой знаться, потому что у тебя был ребенок от другой. А ты, чтобы выпросить у нее прощения, бросил его, бедняжку. Но я тебя видела и теперь расскажу всем, – отрезала она обвинительным тоном.

– Ты что, с ума сошла? О каком ребенке речь?

– Которого ты только что положил в нишу.

Новоиспеченный жених захохотал как сумасшедший.

– Ребенок! Ха-ха-ха! Неужели ты не заметила, что это был поросенок? Молочный поросенок от нашей свиноматки. Я украл его, чтобы сделать подарок игуменье. Ну не мог я отдать его лично в руки! Она бы тогда заставила вернуть его отцу, а так вынуждена принять. Если ей захочется, она вольна тотчас же его зажарить. Он такой нежный! Или может его откармливать на колбасу и сосиски. А сама ты что, с луны свалилась, раз не способна даже отличить писк младенца от поросячьего визга?

Полисена не знала, что ответить. Поспешно попрощавшись, она побежала к воротам монастыря, за которыми все громче слышался визг.

Она постучала, и ворота тут же открылись, за ними стояла ужасно разозленная монахиня, матушка привратница, которая держала в руках вопящего поросенка. Он был розовенький и толстенький и извивался, как бесноватый.

– Что за шуточки! – набросилась на нее монахиня. – Не могла, что ли, подождать до завтра и передать его спокойно матушке кухарке? Теперь он разбудит всех сестер…