Римский орел - читать онлайн книгу. Автор: Александр Мазин cтр.№ 21

Страница

– Например?

– Специфическая вещь. Не так, конечно, как таэквондо, но все-таки…

– Да говори ты толком! – не выдержал Черепанов.

– Понимаешь, это же не современные техники. Там половина приемов на работу против всадника поставлена. Вот и прикинь: на кой хрен нам с тобой работа против всадника? Ментов конных на парадах из седел вышибать? – Приятель засмеялся. – А вообще-то какая тебе разница, если для себя?

А мужик этот реально у желтых обучался. И помимо хапкидо, еще всякого-разного в свой курс напихал. Короче, исключительно прикладная техника. – Приятель подмигнул. – Раз приложишь – и крездец. По-нашему, в общем. У тебя как с деньгами? Двести баксов в месяц найдется?

– Если дело того стоит…

– Двести баксов – это если скажешь, что от меня. А так – пять сотен. Сходишь, посмотришь – сам и решишь: стоит или нет. Пиши адресок…

Черепанов так и сделал. И решил: стоит. И правильно решил. Это часто так бывает: кажется что-то – не нужно. А оказывается – очень кстати. Как, например, приемы, ориентированные против всадника, в нынешней черепановской ситуации могут оказаться необычайно полезны.

– Мальчишкой он пастухом был, – рассказывал Плавт. – А потом в конную стражу пошел. Это у них во Фракии вроде как вместо вигилов [19] . Думаю, годков через десять его бы и эдилом [20] избрали. Он уже тогда здоровенный малый был. И храбрый. Разбойников в тех краях сразу поубавилось, потому что хоть и молод он был, мой легат, да уже тогда хитер и на ловушки всякие и засады – большой мастак. К тому же с преступниками не церемонился: сразу – на крест. Или еще какую казнь придумает, пострашнее. Ему за это многие пеняли: дескать, не должен мальчишка, хоть бы и огромного роста и силы, сам правосудие вершить. Пеняли, но помешать не смели. Понимали: если отметили боги человека геркулесовой силой и красотой, да еще умом пожаловали, значит, не простой это человек. После, когда он возвысился, даже слух пошел, что не человек его отцом был, а сам Марс или даже Юпитер. Сам-то он против этих слухов не возражал, да только вранье это. Я, Геннадий, его отца видел. Тоже великан, каких поискать. Но что отметили его боги – это точно. Потому что устроилось так, что прибыл тогда во Фракию сам Август, император Септимий Север . И вышло так, что устроил он в честь дня рождения сына своего Геты военные игры. И на играх тех Максимин отличился. Пробился к самому императору и потребовал, чтобы дали ему разрешение состязаться с настоящими воинами. Септимий, восхищенный его дерзостью, ростом и красотой, разрешение дал. Хотя и видел, что варвар перед ним. Максимин тогда и по-латыни с трудом говорил, больше – на фракийском наречии.

Правда, не с лучшими воинами разрешил ему бороться император, а с обслугой лагерной, обозниками. Но из тех Август лично выбрал самых сильных. А когда Максимин побил шестнадцать противников без передышки и получил шестнадцать наград, приказал император записать его в лучший из своих легионов. Вот так вот. В кавалерию.

И так случилось, что на третий день после этого император выехал в поле, на учения поглядеть, и увидел, как Максимин по-варварски вперед из рядов выехал да воинов из противного строя в стороны расшвырял.

Велел тогда трибуну император, чтобы призвал новобранца к порядку и дисциплине научил.

А Максимин, услыхав, что о нем говорят, пробился к императору, спешился и встал у стремени его… – Гонорий усмехнулся. – Мой легат и в юном возрасте был о себе столь высокого мнения, что возомнил себя лично отмеченным вниманием императора. Но Септимию Северу нравилась дерзость в молодых. И решил он испытать фракийца. Пустил коня рысью и велел новобранцу бежать за ним, да не отставать. А конь у императора, ясное дело, был хорош. Да и сам Август был кавалеристом отменным: и сворачивать умел на всем скаку, и в сторону коня бросать, и маневрировать по-всякому. Но фракиец оказался настолько ловок и вынослив, что не отставал и держался, пока сам император не утомился, ведь уже не молод он был в те времена.

И сказал тогда Септимий Север: «Помнишь, фракиец, желал ты помериться силой с лучшими воинами? Готов ли ты бороться – или устал?»

«Бороться – это сколько угодно, император!» – ответил ему Максимин.

И тогда поставил его Август против самых сильных своих преторианцев, вдобавок ничуть не утомленных. И семерых подряд победил Максимин по своему обыкновению, без передышки. Правда, – тут Плавт опять усмехнулся, – победил их не потому, что был умелым борцом, а потому что силу имел медвежью, а ловок и быстр при этом был как горностай. Но победил честно и получил за то большую награду серебром. И отдельно в подарок от Северина – золотую шейную цепь, которую и по сей день с большой гордостью носит. Вот тогда и оценил его император по-настоящему. И понял, что верен будет ему Фракиец, и только ему. Потому зачислил его в личную гвардию, и велено ему было стоять в дворцовых караулах. И стал Максимин самым юным из преторианцев. Самым юным, но на голову выше любого из императорской гвардии. Император души в нем не чаял. Велел ваять с него статую Марса. Да он и впрямь был – словно бог войны, столь же красив, сколь и могуч. Истинный Мит… Марс!

Плавт умолк и подбросил дров в огонь.

– А когда ты с ним встретился, – там, во Фракии? – спросил подполковник.

– Да, во Фракии, но позже. Когда император Антонин Каракалл, сын Септимия, воевал с германцами. Максимин был тогда кентурионом первой когорты, как я сейчас. А я – мальчишкой. Но я хорошо показал себя с германцами, – с гордостью заявил Гонорий. – Но Максимин заметил меня позже, в Парфии. Я тогда уже был опционом и получил венок за взятие крепостной стены [21] . Максимин – великий человек. Жаль, при нынешнем Августе славы не добудешь. Вот мы в Мидии как славно повоевали, а что проку? – Тут кентурион вздохнул и добавил: – Но и то правда, что Александр – не Септимий. И у матери Августа власти больше, чем у него.

– Прости невежественного варвара, но позволено мне будет узнать: кто у вас нынче император? – осведомился Черепанов. – И кто его мать?

– Александр Север, – ответил римлянин. – Мать его – внучка Септимия Севера.

– А-а-а…

– Это была его идея – договариваться с варварами, – мрачно произнес Гонорий. – Его и его матери. Максимин был против. Варваров надо бить, а не улещивать. Не послов к ним слать, а легионы. К воронам! – Кентурион сжал покрытые ссадинами кулаки. – Вбить их в землю по пояс! Сжечь их поганые поселки! Мужчин – на кресты! Баб и их щенят – на рынки! Только так, Череп! Только так!

Страница